Начало плавания «Борея» было неудачным. Уже на выходе из порта Чатем фрегат сел на мель, с которой несколько часов не мог сняться. Среди матросов сразу же пошли разговоры, что такое плохое начало не сулит ничего хорошего в будущем. Затем Нельсону приказали следовать в Портсмут, взять на борт пассажиров, чтобы доставить их в Вест-Индию. Здесь Нельсона ожидала большая неприятность. Во время верховой прогулки он упал с лошади и сильно повредил позвоночник, от болей в котором он теперь будет страдать до конца своей жизни.
Путешествие через Атлантику оказалось не из приятных из-за высокомерия и капризов пассажиров. В середине июня 1784 года «Борей» вошел в окруженную высокими горами бухту острова Антигуа, где отныне ему и предстояло базироваться. Здесь у Нельсона сложились не очень хорошие отношения с командующим. Основной задачей, с которой Нельсон был послан в Вест-Индию, был контроль за соблюдением так называемого Навигационного акта – закона, принятого Англией для защиты собственной торговли от посягательств иностранцев. Принятый еще в XVII веке во времена Кромвеля, он считался основой основ для процветания торговли Англии. В такой атмосфере Нельсон вступил в конфликт не только с командующим, но и с генерал-губернатором. Здесь Нельсон впервые проявил себя как политик, ставящий во главу угла не личные интересы, а государственные.
На островах Вест-Индии в жизни Нельсона начинался новый период, когда он наконец-то решил заняться устройством своей личной жизни. Началось с того, что Нельсона попросили доставить попутным рейсом на остров Барбадос мисс Перри Герберт, племянницу главы острова Невис. По прибытии на остров Перри Герберт пригласила Нельсона в гости. Там Нельсон увидел женщину, в которую в тот же миг влюбился. Это была молодая вдова Фрэнсис Нисбет, проживавшая у своего дядюшки.
«Фанни, – пишет историк Г. Эджингтон, – была на несколько месяцев старше Нельсона, ей исполнилось двадцать семь лет. Родилась она на острове Невис, где ее отец, который рано умер, был старшим судьёй. Вскоре умерла и мать. В двадцать лет она осталась круглой сиротой, и местный доктор Джосая Нисбет сделал Фанни предложение, которое она приняла. Вскоре из-за болезни супруга молодым пришлось вернуться в Англию, где у них родился сын. Когда ребёнку было два года, скончался его отец. Таким образом, Фанни осталась и без родителей, и без мужа. Она была одна на всем белом свете, не считая ребенка, которого еще предстояло поставить на ноги. Поэтому Фанни вернулась к родственникам.
По стандартам XVIII века Фанни не назовёшь красавицей, но молодая вдова была стройна и грациозна, с тонкими чертами лица и темными глазами. Правда, несчастья, преследовавшие ее всю жизнь, придали ее глазам какое-то тревожное выражение, которое дошло до нас через столетия на сохранившихся портретах. Один из ее знакомых, молодой офицер, писал: “В те времена она обладала приятной внешностью и свежим цветом лица, довольно редким для южного климата. Но отсутствие яркого ума было настолько очевидно, что, видимо, проницательность Нельсона на сей раз ему изменила. Его глаз отдыхал на румяных щечках, он пытался найти и другие достоинства, которые обычно обеспечивают супружеское счастье. И этого ему хватало… Конечно, Фанни не была женщиной веселой и жизнерадостной – скорее, наоборот. Шансы на то, что она выйдет замуж второй раз, тем более с пятилетним ребенком на руках, были невелики. Наверное, Нельсон увидел в ней то, чего не замечали другие». Наконец, в свои 27 лет Фанни летом 1785 года вторично выходит замуж за капитана Нельсона.
Другой британский историк дает следующую характеристику внешности Фрэнсис Нисбет: «У нее была элегантная фигура, свежий цвет лица, но острый нос и необщительные манеры». Впрочем, в семействе Гербертов – Нисбетов была и своя семейная тайна, о которой Нельсон узнает несколько позднее. Дело в том, что супруг Фрэнсис Нисбет не просто умер, а умер сумасшедшим.
В конце 1786 года на Подветренные острова прибывает фрегат «Пегас» под командой высокопоставленного наследного принца Уильяма, которого английский король отправил подальше от столичных соблазнов. Как старший морской начальник Нельсон отныне командует и фрегатом принца. Появление Уильяма имело для Нельсона положительные стороны. Прознав о дружбе капитана «Борея» с капитаном «Пегаса», местная знать резко изменила отношение к Нельсону. Теперь его зазывали туда, куда раньше бы и на порог не пустили.
В течение нескольких месяцев Нельсон и Уильям были неразлучны. Нельсон не без оснований рассчитывает, что эта дружба станет для него хорошим трамплином в карьере. Правда, некоторые английские историки считают, что впоследствии принц Уильям никогда и ни в чем не помогал Нельсону. Но думается, что все обстояло несколько иначе. Когда Уильям занял главенствующее положение в стране, Нельсон уже сумел сделать карьеру и без него. В последующем принц всегда относился к Нельсону с подчеркнутым уважением и, став королем Англии, не только с удовольствием рассказывал при случае о своей былой дружбе с Нельсоном, но даже написал о нем интересные воспоминания.
Только в мае 1787 года Нельсон покинул Вест-Индию, чтобы никогда более туда не возвращаться. Едва «Борей» достиг английских берегов, как чиновники тут же припомнили Нельсону его своеволие на островах, и «Борей» был определен на самую презираемую на флоте службу, т. е. «приемку». Служба заключалась в том, чтобы, стоя на якоре вблизи какого-либо порта, останавливать все проходящие английские торговые суда и силой снимать с них почти всю команду. На судне оставалось столько матросов, чтобы оно могло дотащиться до порта.
Для капитана Нельсона возникла новая угроза. Его «Борей» был уже весьма стар, а потому не имел никаких шансов остаться в боевом строю флота. Такие суда подлежали консервации до следующей войны, а их команды – увольнению. По истечении некоторого времени Нельсон обращается к первому лорду Адмиралтейства с прошением об отставке. 30 ноября 1787 года он получил расчет и в 29 лет был списан в береговой резерв. По существу, Нельсон оказался в отставке, и вернуть его в действующий флот могли лишь исключительные обстоятельства, т. е. большая общеевропейская война.
Теперь Нельсон снимает дешевую квартиру на окраине Лондона. Вначале Фанни и Горацио мечтали провести зиму во Франции, где глава семейства мог бы продолжить изучение французского языка. Но лишних денег не было, ведь половинный оклад Нельсона не превышал сотни фунтов в год. Лето 1788 года Нельсоны провели в Бернем-Торпе у отца Горацио. Биографы Нельсона утверждают, что он якобы открыл для себя покой деревенской жизни. Он, как в детстве, большую часть дня гулял по лесу, собирая птичьи яйца, охотился. С поникшей головой Нельсон проводил своё время в деревне. Его жизнь потекла, как у многих: скучная и серая, никчемная и безвестная. Где-то совершались подвиги, где-то делались стремительные карьеры, шли бои и одерживались победы. А для него по-прежнему самым важным событием года оставалась выгодная продажа урожая.
Как только в воздухе 1793 года запахло новой войной с Испанией, Нельсон сразу же воспрянул духом. Он немедленно пишет письмо принцу с просьбой замолвить за него словечко. Принц назначает Нельсону встречу с лордом Чатемом, ставшим новым главой Адмиралтейства, и с его бывшим начальником лордом Худом. Нельсона определяют на старый линейный корабль «Резонабль», на котором он когда-то делал свои первые шаги.
К этому времени во Франции возникла Великая революция. В январе 1793 года в Париже под ликование толпы казнили короля Людовика XVI. Спустя несколько дней была казнена королева Мария-Антуанетта, а затем изобретение доктора Жозефа-Игнаса Гильотена начало работать безостановочно, уничтожая неугодных аристократов. Конвент приветствовал эти события несмолкающей овацией: «Смерть королям! Смерть тиранам всех стран!»
1 февраля 1794 года Франция стремительно захватила Австрийские Нидерланды, а затем Конвент объявил войну Голландии и Англии. Все понимали, что если прежние англо-французские конфликты, вспыхивавшие почти каждое десятилетие, ограничивались, как правило, лишь крейсерской войной, несколькими морскими сражениями и очередным переделом колоний, то теперь речь шла уже о жизни и смерти одного из государств. Неожиданно для себя Англия оказалась на пороге жестокой долгой схватки, результат которой предсказать пока не мог никто.
Революционный вихрь на континенте не обошел стороной некогда могучий французский военно-морской флот. По признанию автора книги «Война на море» адмирала Жюльен де ла Гравьера, «удар, нанесенный государственному управлению революцией, отозвался сильнее всего на его морском ведомстве!». За несколько лет флот, еще недавно на равных сражавшийся с англичанами, был низведен до самого жалкого состояния. Все началось, как во всех революциях, с кровавых расправ и изгнания офицерской элиты. Высший командный состав военно-морских сил был лишен всякой власти. Тех из адмиралов, кто не успел бежать, отправили на гильотину как потенциальных врагов народа. Всем заправляли судовые комитеты и комиссары Конвента. Офицеров казнили по малейшему доносу: за аристократическое происхождение, за требовательность, даже за высказывания в адрес новых властей. Многие офицеры из-за страха смерти уходили сами. Начались полная анархия, массовое дезертирство и разграбление береговых арсеналов. Практически полностью прекратилось кораблестроение. Даже корабельных мастеров объявили контрреволюционерами. Большинство из них были убиты.
Вслед за офицерами и кораблестроителями был безжалостно уничтожен корпус морской артиллерии. Комендоры (матросы, специально подготовленные для стрельбы из корабельных орудий) были объявлены аристократами. Их тоже принялись изгонять и казнить. Такая же участь постигла и солдат морской пехоты. Теперь капитанами кораблей назначали тех, кто громче всех орал на митингах и выглядел революционером. Недостаток офицерского состава пытались восполнить за счет капитанов торгового флота, но тем не улыбалась перспектива участвовать в сражениях. Поэтому на военных кораблях оказались не лучшие капитаны, флот едва управлялся, корабли едва держались на воде. Что касается качества арти