ллерийской стрельбы, то она стала чрезвычайно низкой. Очевидцы свидетельствуют, что полновесный залп французского линкора приносил противнику меньше вреда, чем в былое время две пушки. Вот с таким-то флотом Франция вступила в многолетнюю полосу войн с Англией. Поэтому, восхваляя мастерство и отвагу британских моряков и их адмиралов в морских сражениях между Англией и Францией, необходимо помнить о реальном уровне подготовки их противника. Только после нескольких лет новые правители Франции поняли, что, уничтожая свой флот, они готовили собственное уничтожение. В ходе войны руководство страны пыталось исправить положение дел, но удар, нанесенный военно-морскому флоту Франции, был такой силы, что восстановить былую боеспособность не удалось вплоть до конца Наполеоновских войн.
В отличие от Франции, английский парусный флот находился на самом пике своего развития. Именно к этому времени английские адмиралы отказались от устаревших догм и после Доминиканской победы 1782 года над французами уже не боялись использовать новые тактические приемы. Их офицерский и рядовой состав был вполне профессионален, имел достаточный боевой и морской опыт. Малейшие проявления недовольства матросов подавлялись на английском флоте тех лет с предельной жестокостью. А потому, несмотря на периодически случавшиеся бунты и дезертирство, в целом английские боевые корабли были хорошо укомплектованы, готовы к предстоящим боям и многомесячным походам. Отработанной до мелочей была и береговая база английского флота.
С объявлением Францией войны в Англии немедленно началось спешное формирование сразу двух больших флотов. Первый должен был закрыть берега Англии от санкюлотов, несущих революцию, а второй – чтобы отстаивать британские интересы в Средиземном море. Поэтому на верфях ремонтировали такие суда, которые еще вчера шли на уничтожение. По всем портам собирали моряков и капитанов с опытом океанской службы. Тут-то и вспомнили капитана Нельсона, который восьмой год находился в отставке. Он был срочно вызван в Лондон. Разом забылись все его своевольные прегрешения. Беседа в Адмиралтействе были короткой.
Нельсону предложили вступить в командование 64-пушечным кораблем «Агамемнон». Линейному кораблю было всего лишь двенадцать лет, он был совсем неплох. «Да, сэр!» – едва не прокричал Нельсон. Он всё ещё не верил в свое счастье. С собою на корабль Нельсон взял своего приемного сына Джосаю. Нельсон убеждал жену, что чем раньше юноша ступит на палубу, тем для него будет лучше.
«Агамемнон» получил предписание присоединиться к эскадре лорда Самуэля Худа, которая уже качалась на средиземноморских волнах. Адмирал Худ вел свои корабли к французскому порту Тулон, где было велико влияние роялистов, которые намеревались создать в Провансе независимое от революционной Франции Южнофранцузское королевство. К ним присоединились южные французские города Лион, Тулуза, Марсель. Адмирал Худ торопился успеть к Тулону раньше, чем якобинцы возьмут там власть в свои руки. Поэтому весь путь от Гибралтара его флот нигде ни на минуту не задерживался.
Вскоре огромный флот в составе 40 британо-испано-сардинских линейных кораблей под командованием адмиралов Худа и дона Жуана де Лангара вошел в гавань Тулона. 29 августа 1793 года был высажен десант, который быстро занял все бастионы. В руки англичан попала фантастическая добыча – почти весь средиземноморский французский флот в составе 30 линейных кораблей и 15 фрегатов.
Захват важнейшего средиземноморского порта Франции не остался без внимания Конвента в Париже. К Тулону немедленно двинулись революционные полки, которые осадили порт. Осенью 1793 года под вопросом было само существование Французской республики. Положение с Тулоном могло спасти только чудо. И оно свершилось. Начальником осадной артиллерии был назначен 24-летний капитан Наполеоне Буонапарте (будущий император Франции Наполеон), который за освобождение Тулона получил звание бригадного генерала.
Положение у англичан было критическим. Ведь у адмирала Худа сухопутных войск не было вовсе, не считая малочисленных полков роялистов. Оставался только один выход: доставить в Тулон союзных с солдат из Испании и Королевства обеих Сицилий. Лорд Худ пишет сицилийскому королю Фердинанду письмо с просьбой о поддержке. Письмо королю в Неаполе должен передать британский посол Уильям Гамильтон. По ряду обстоятельств лорд Худ выбирает посыльным капитана Нельсона.
«Агамемнон» снимается с якоря и быстро исчезает в туманной дымке моря. Вот так, сам того не ведая, лорд Худ отправил Горацио Нельсона на встречу с его судьбой, на встречу с той роковой женщиной, которая станет для него самым близким человеком и чье имя он будет шептать уже холодеющими губами. Трудно себе представить, что этой женщиной окажется супруга английского посла в Сицилии леди Гамильтон.
Адмирал Худ столь поспешно погнал Нельсона в Неаполь, что корабль не успел даже пополнить свои истощившиеся припасы. Из письма Нельсона жене: «Мы сейчас находимся в виду горы Везувий. Нам видно красивое зарево в Неаполитанском заливе, где мы остановились на эту ночь и надеемся завтра бросить якорь… Мои бедные ребята не видели ни кусочка свежего мяса, ни овощей на протяжении почти девятнадцати недель. И за это время моя нога лишь дважды ступала на берег в Кадисе. Мы совершенно больны от усталости… Мне остается лишь надеяться, что моя миссия к неаполитанскому королю будет успешной».
Вряд ли, глядя с борта «Агамемнона» на приближающуюся панораму Неаполя, Нельсон предполагал, насколько успешной будет встреча на том берегу. Думается, в этот момент капитана линкора волновали лишь мысли о его дипломатической миссии.
Поручение лорда Худа было не бог весть каким по трудности. Отправляя Нельсона, адмирал Худ давал ему шанс сразу выделиться из остальных капитанов и показать себя умелым и инициативным, что его отличало и в дальнейшем. Поэтому Нельсон был просто обязан исполнить поручение быстро и четко.
Посол Гамильтон лично встретил капитана «Агамемнона», и Нельсон вручил ему письмо Худа к королю. Гамильтон любезно пригласил Нельсона погостить некоторое время у него дома. Там и произошла первая встреча Нельсона с леди Гамильтон. Вот что вспоминала о ней сама Эмма Гамильтон: «Когда сэр Уильям вернулся домой после первой встречи с капитаном Нельсоном, он сказал, что собирается представить мне одного человека, который не может похвастаться особой красотой. Однако, добавил сэр Уильям, этот английский моряк, капитан Нельсон, в свое время станет величайшим из людей, которых Англия когда-либо производила на свет. Я понял это уже из тех немногих слов, которыми успел с ним обменяться, и утверждаю, что в один прекрасный день он приведет мир в изумление. Никогда еще я не принимал в своем доме офицеров, но его я намерен пригласить к нам. Пусть его разместят в комнате, приготовленной для принца Августа». После чего Нельсон был представлен леди Гамильтон. Он жил в доме ее мужа все то короткое время, что был в Неаполе, вместе со своим пасынком Джосаи, которого представил как своего сына.
На решающую аудиенцию к королю Фердинанду Гамильтон взял Нельсона с собой. Во-первых, присутствие капитана на переговорах снимало часть ответственности с посла, во-вторых, Нельсон мог воочию убедиться, как стойко защищает Гамильтон интересы Англии. Однако, несмотря на столь солидную подготовку, встреча едва не провалилась. Но неожиданно за немедленную помощь осажденному Тулону высказалась присутствующая на встрече королева Каролина. Не прошло и получаса с начала встречи, как король Фердинанд уже решил послать шесть тысяч своих солдат для защиты Тулона. Первые две тысячи должны были отправиться на этой же неделе морем.
В соответствии с традициями того времени в день отхода «Агамемнона» Нельсон пригласил на борт своего корабля представителей высшего общества Неаполя. Первые сановники королевства и их жены должны были убедиться в мощи военно-морского флота Англии и стать проводниками ее политики.
В адмиральском салоне к этому времени уже накрыли изысканный стол, шампанское лилось рекой. Предусмотрительный адмирал Худ перед отплытием выдал Нельсону представительские деньги. Помимо четы Гамильтонов на «Агамемнон» прибыли лорд и леди Плимут, лорд Грандисон с дочерью, епископ Винчестерский с семьей, несколько позднее и король Фердинанд с придворными.
Чтобы произвести на гостей еще большее впечатление, Нельсон устроил для них настоящее представление. В самый разгар завтрака в салоне внезапно появился первый лейтенант и доложил капитану, что на горизонте показалось французское военное судно. Извинившись перед высокими гостями, Нельсон встал и заявил, что, к его глубокому сожалению, завтрак придется прервать, потому что долг велит ему нагнать и захватить врага. Но шутки вскоре обернулись драмой.
Стараниями Нельсона с помощью неаполитанских сил к октябрю англичане взяли Тулон под свой контроль. Однако ненадолго. Французские революционные войска благодаря умелым действиям артиллерийского офицера Наполеона Бонапарта вынудили интервентов 16 декабря 1794 года покинуть тулонский порт. Уходя, англичане подожгли в Тулоне арсенал, портовые и военные склады и 12 французских кораблей.
Потерпев жестокое поражение в Тулоне, англичане решили захватить Корсику, которая могла быть надежной базой вблизи побережья Франции. Нельсон, не принимавший участия в боях за Тулон, в том же году возглавил морские силы, двинувшиеся к Корсике с целью организовать блокаду города Бастия. В июле 1794 года при взятии города Кальви корабельные пушки, выгруженные на берег, прикрывали продвижение английской пехоты вперед. В это время вражеское ядро, угодившее в насыпь фортификационного сооружения, подняло в воздух множество камней и песка. Один из осколков попал в лицо Нельсона, после чего капитан почти ослеп на правый глаз, который превратился в неподвижную глазницу. Зрение было частично утеряно.
Тем временем в Италии войска под командованием Бонапарта добились крупных успехов. Они вторглись в Северную Италию и вытеснили оттуда австрийские войска. Английский Средиземноморский флот в ноябре 1795 года возглавил адмирал Джон Джервис. В январе 1796 года он поручил Нельсону командовать эскадрой из двух линкоров и четырех фрегатов. Ситуация на Средиземном море складывалась совсем не в пользу Англии.