В итоге Ушаков занял наветренное положение по отношению к туркам, а береговые батареи были быстро подавлены огнём с русских линкоров. Гуссейну и Саиду-Али не оставалось ничего другого, как сняться с якорей и спешно уходить мористее, чтобы, получив хоть какой-то ветер, выстроить кильватерную колонну. Ушаков немедленно начал выстраивать против них свою. Сам же с флагманским линкором «Рождество Христово» занял в строю такое положение, которое позволило ему атаковать корабль Саида-Али. Фёдор Фёдорович остался верен своему излюбленному тактическому приёму – первым делом атаковать неприятельского флагмана, ибо потеря флагманского корабля всегда хотя бы на какое-то время парализовала вражеское управление, а конкретно на турок это действовало просто деморализующе.
Подробно остановимся на событиях совершенно необычного по тактике нападающих ведения боя при мысе Калиакра (с греческого переводится как «Красивый мыс»). Он находится на севере Черноморского побережья Болгарии в Варненском заливе. Сама громадина мыса уходит узкой полоской на 2 км в море и возвышается над волнами неприступными отвесными скалами высотой в 70 м. Залив, защищаемый мысом от суровых зимних ветров, является традиционным местом убежища от непогоды морских судов. Этот мыс овеян легендами благодаря его стратегическому положению. Практически это одно из немногих мест в этих краях, где можно высадить морской десант. Корабли могут подойти к скалам, не рискуя сесть на мель у песчаных берегов со сложным фарватером. С военной точки зрения, мыс прекрасно подходит для установки пушечной батареи и охраны залива. Турецкие адмиралы поступили разумно, используя прикрытие береговой батареи и удобной гавани.
Здесь следует напомнить, что Версальский мир от 3 августа 1790 года позволил России активизировать боевые действия против Османской империи. Русская армия была развернута на двух театрах – на Кубани и на Дунае (главные силы). На первом из них, как известно, наступление русских войск увенчалось взятием Анапы. На Дунае русская армия взаимодействовала с Черноморским гребным флотом, который содействовал наземным войскам в операциях против крепости Мачин на правом берегу Дуная. Турецкое командование сосредоточило в районе Мачина 80 000 человек, возглавляемых великим визирем Юсуф-пашой, с тем чтобы самим перейти в наступление. Но русские войска одержали победу. Турки потеряли около 4000 человек убитыми и 35 орудий, русские – не более 600 человек убитыми и ранеными. Поражение турецких войск при Мачине ускорило окончание Русско-турецкой войны и заключение выгодного для России Ясского мирного договора, как и замечательные морские победы русского адмирала Ушакова на Керческом мысу, на мысу Тендра и острове Федониси.
Правда, как мы ранее сообщали, к началу лета 1790 года обстановка в Османской империи существенно изменилась. К месту действия османского флота присоединился энергичный алжирский флагман Саид-Али. Он был из алжирских пиратов, из гущи которых он выбился в адмиралы. Эти пираты уже три столетия наводили ужас на мореходов в Средиземном море. Состав турецкого флота значительно пополнился. Османский флот после непродолжительного крейсерства по Чёрному морю в начале июля сосредоточился у Варны, а затем перешел к мысу Калиакрия, где встал на якорь. 31 июля был мусульманский праздник Рамазан, и часть судовых команд была отпущена на берег. Вдруг совершенно неожиданно на горизонте показался русский флот, вышедший из Севастополя 28 июля и под всеми парусами стремительно спускавшийся (при северном ветре) на турок. Эскадра русского адмирала насчитывала только 36 кораблей, из которых 15 линейных, по два фрегата и бомбардирских судна и 19 лёгких вспомогательных. Конечно, силы противников были не равны. Поэтому турецкий паша не сомневался в собственном превосходстве.
Такой блестящий маневр, когда противник был отрезан от помощи береговых батарей, в практике морского боя будет применен впервые. Но через три года Горацио Нельсон повторит то же построение атаки при нападении на французский флот при Абукире в 1793 году.
После этого русские корабли перестраиваются в классическую одну длинную колонну, во главе которой идёт флагман «Рождество Христово» с адмиралом на борту. Это уже было повторное нарушение правил ведения боя. Всегда судно главнокомандующего шло посередине построения. Ушаков, конечно, рисковал руководством всей эскадрой, вероятно, он рассчитывал, что в схватке мог сразу погибнуть, но если получится, то затонувший чужой флагман мог вызвать панику в рядах противника.
Приблизившись к врагу на расстояние около 90 м, Ушаков стремительно атакует корабль Саида-Али. Русский экипаж точными выстрелами перебил его мачту, реи и разворотил корму судна. Но турки не унимаются. Саид-Али пытается сблизиться с русским флагманом, чтобы взять его на абордаж. Эта тактика была давно известна Ушакову, поэтому он расстреливает морских пиратов на палубе огнём картечи. Паша едва вырвался из плена благодаря действию двух турецких корветов, ворвавшихся на линию обстрела между двумя флагманами.
Благодаря полному превосходству русских турки стали отступать. На преследование неприятеля Ушаков бросил свой резерв из лёгких судов. В результате погони многие турецкие экипажи потонули, потеряв свои суда. Другие корабли русской эскадры, окружив турецкий флот полукольцом, уничтожают его ядрами. Сражение продолжалось до наступления темноты. Турецкие суда, которые были еще на плаву, стали отступать. Преследование неприятеля продолжалось до тех пор, пока позволял ветер.
Части турецкой эскадры удалось уйти. Она рассыпалась по южному и западному побережью Черного моря. Корабли алжирской эскадры вместе с флагманом Саида-Али еле дотянули до турецкой столицы. Пушечные выстрелы, которыми тонущая «Капутания» сигнализировала о помощи, сильно напугали султана и весть город. По меткому замечанию историка Валерия Ганичева, «ночной Константинополь вытряхнуло из постелей».
Раненого Саида-Али вынесли на берег на носилках, в то время как его флагман уже тонул. Ошеломлённые своей неудачей матросы даже не стали помогать судну, на котором осталось более 450 погибших. Судно затонуло. Израненный вид знаменитого алжирского пирата и сообщение, что флота больше нет, послужат для султана Селима III весомым аргументом для заключения мира, так как были окончательно развеяны последние надежды Турции на успех в войне. Было очевидно, что алжирский флотоводец значительно уступает Федору Ушакову. После этого сражения русского контр-адмирала турки стали почтительно называть «Ушак-паша».
Перечислим вкратце тактические находки Ушакова, позволившие ему одержать победу при Калиакрии: Ушаков атаковал превосходящие силы неприятеля, имея (изначально) подветренное положение; Ушаков атаковал в трёхкильватерном строю вопреки общепринятой линейной тактике, что позволило ему выиграть ветер и подавить турецкие береговые батареи без особых потерь для себя; Ушаков поставил свой флагманский корабль во главе кильватерной колонны (традиционно флагману полагалось быть в центре). Вот ещё два приёма, которыми он пользовался и прежде:
а) если и раньше Ушаков имел в бою резерв из фрегатов и бомбардирских кораблей, то при Калиакрии он сформировал два резервных отряда (второй – из более мелких судов – предназначался для преследования отступающего неприятеля и довершения его разгрома); б) при Калиакрии снова, как и при Фидониси, Ушаков не побоялся выйти из линии для занятия более удобной позиции перед атакой. Это был риск: в какой-то момент боя его флагман едва не был окружён, но риск себя оправдал. Рассказывают, что русский посол, заточённый в Стамбуле в знаменитый Семибашенный замок с самого начала войны, после заключения перемирия был немедленно отпущен на свободу. Когда ему об этом объявили, он задал только один вопрос: «Кто?» И получил ответ, столь же краткий, сколь и исчерпывающий: «Ушак-паша». В потёмкинской Русско-турецкой войне именно Фёдору Ушакову суждено было поставить победную точку.
4.3. Выход русской экспедиции в Средиземное море
В начале апреля 1798 года в штабе русской армии стало известно, что французская эскадра появилась в Мраморном море. Ушаков получил указ Павла I о немедленном выходе в море для крейсирования между Севастополем и Одессой. Много ранее, ещё в 1792 году, российский поверенный в Генуе извещал Санкт-Петербург о подготовке сильного французского флота для нападений на суда под русским флагом и о стремлении французов настроить Турцию против России. Российский посол в Стамбуле успел сообщить о подготовке французами совместно с турками диверсий в севастопольском порту. Даже до середины 1798 года французские специалисты активно занимались повышением боеспособности османской армии. Они помогали строить корабли на турецких верфях и развивали военную промышленность Османской империи. Теперь Ушаков должен был наблюдать все движения со стороны как Порты, так и французов, чтобы исключить их появление в Чёрном море. Обо всех новых данных относительно обоих флотов Павел требовал от Ушакова немедленных донесений нарочным лично ему в Петербург. Войска на Юге России с весны тоже подготавливались для немедленного похода к границам в случае необходимости.
Павел I настолько серьёзно опасался появления Бонапарта на Черноморском побережье, что 13 мая 1798 года снова отправил рескрипт Ушакову с указанием, как действовать против французов, если они войдут в Чёрное море. 25 июля Ушаков получил приказ подготовить эскадру, чтобы «следовать немедленно к Константинопольскому (Босфорскому) проливу». В указе устанавливался район действия русской эскадры в Средиземном море, который должен был распространяться не далее Египта, Кандии, Мореи и Венецианского залива, «смотря по нужде и обстоятельствам». Чтобы избежать недоразумений, Павел I предупреждал Ушакова, чтобы он не входил в проливы, не получив через Томару заверения Порты о свободном пропуске русского флота назад в Чёрное море.
Выбор императора остановился на вице-адмирале Ф. Ф. Ушакове, потому что в то время в России не было ни одного адмирала, который мог бы соперничать с ним в боевом опыте и славе. Весь Восток и вся Европа помнили о его многих черноморских победах. Оказалось, что в средиземноморском походе во всём блеске расцвёл флотоводческий гений Ушакова, а слава русских моряков навеки вошла в мировую историю. В течение одной недели Ушаков снарядил эскадру всем необходимым для выполнения ответственного задания. Тем не менее Нельсон наконец обнаружил французский флот и в сражении при Абукире 1 августа почти полностью уничтожил его. Это событие не помешало тому, что 36-тысячный контингент Наполеона уже захватил Каир.