Павел I через своего посла в Константинополе В. С. Томару предложил османскому султану Селиму III помощь флотом и сухопутными силами для защиты его империи от «зловредных намерений Франции», войска которой уже были в Египте. Император Павел был вполне уверен, что Селим III примет его предложение. Тем временем эскадра Ушакова немедленно отправилась крейсировать около Босфорского пролива. Оттуда Ушаков должен был послать лёгкое судно в Константинополь к Томару с известием, что он имеет повеление оказывать Порте помощь «где бы то ни было» всеми силами эскадры.
Совершенно очевидно, император намеревался помочь Константинополю не из чувств симпатии к Селиму III или из желания защитить его империю. Он понимал, что, где бы ни высадился Бонапарт на турецкой территории, Османская империя попадёт под его влияние и французы окажутся в Константинополе, затем на Чёрном море, Балканах и Кавказе.
В то время когда диван (Совет министров Турции) обсуждал предложения Павла I, произошли события, которые заставили Порту, не колеблясь, принять помощь России, хотя ещё недавно она считалась её злейшим врагом. Оказалось, что Бонапарту удалось обмануть английского вице-адмирала Нельсона, сторожившего французские порты. Выйдя из Тулона 19 мая, он высадил 36-тысячную армию на берег, захватил Александрию и повёл стремительное наступление на Египет. Скоро почти весь Египет был завоёван. Этому даже не помешало уничтожение Нельсоном французского флота.
Несмотря на отсутствие договора с турецкой стороной, уже 4 августа 1798 года Ушаков в Севастополе получил высочайший указ о выходе его эскадры в Средиземное море. Он немедленно начал сборы. 13 августа 1798 года эскадра из шести линейных кораблей, семи фрегатов и трёх малых судов под флагом вице-адмирала Ушакова, имея запас морской провизии на четыре месяца, покинула Севастополь и взяла курс к румелийским берегам (первоначально Румелией называли европейские владения Османской империи, включавшие в себя древнюю Фракию и часть Македонии, в отличие от азиатских владений – Анатолии). Фёдор Ушаков поднял свой флаг на 84-пушечном корабле «Св. Павел». Был у императора и запасной вариант: резервная эскадра под командованием контр-адмирала И. Т. Овцына. Задачей этой эскадры было «наблюдать за всем происходящим на Чёрном море, имея в особом внимании Крымские берега». Правда, через год Овцын был назначен флаг-капитаном в эскадру Ушакова.
В эскадре Ф. Ушакова имелось 792 орудия и 7406 человек. На всех судах, кроме экипажей, находились офицеры и солдаты морских полков – от 240 на 84-пушечных кораблях до 13 на судах крейсерского назначения. Десантных войск вовсе не было. Только 1700 морских солдат находилось на судах на случай абордажа.
Одновременно с выходом эскадры на быстроходном малом корабле типа авизо, который использовался для разведки и посыльной службы, в Константинополь отправился лейтенант А. Н. Тизенгаузен с письмами от Ф. Ф. Ушакова к министру двора, тайному советнику В. С. Томару, с просьбой сообщить, достигнуто ли соглашение с Турцией о совместных действиях против французов и о возможности беспрепятственного входа в Босфор. Через шесть дней Ушаков получает сообщение о решении Турции заключить с Россией оборонительный союз против французов. Во время следования в Босфор эскадра попала в шторм, и два судна, получивших повреждения, были возвращены в Севастополь для ремонта. В конце августа они присоединились к эскадре.
Российская эскадра под командованием вице-адмирала Ф. Ф. Ушакова, идущая Босфорским проливом. Худ. М. М. Иванов
24 августа Ушаков со своей эскадрой вошел в Босфорский пролив, а следующим утром русская эскадра расположилась на причале Буюкдере напротив дома российского посланника. Буюкдере (Большая долина) – приморское селение на европейском берегу Босфора, в глубине обширного залива. Это было любимое летнее местопребывание части дипломатических представителей европейских государств в Константинополе. В начале XVIII века в этом пригородном районе Константинополя было открыто первое российское дипломатическое представительство в Османской империи.
На следующий день султан прислал к Ушакову своего главного министра (драгомана) – великого визиря Османской империи, пользовавшегося его абсолютным доверием. Именно у него хранилась печать империи. Согласно восточным обычаям, драгоман преподнёс русскому вице-адмиралу плоды и цветы. На приёме в доме российского посольства Фёдору Ушакову от имени султана вручили украшенную бриллиантами золотую табакерку и две тысячи турецких червонцев (6 тыс. рублей) для раздачи нижним чинам. Сам же султан, по слухам, переоделся в боснийское платье и инкогнито на каике (небольшом парусном судне) наблюдал за русскими кораблями. В своём рапорте в Санкт-Петербург Фёдор Ушаков отмечал «учтивость, ласковость и доброжелательство во всех случаях» со стороны османских властей. Местные же чиновники не уставали удивляться дисциплине, порядку и тишине на российских судах. Посланник России в турецкой столице докладывал в Санкт-Петербург о специальном распоряжении Ушакова матросам не петь песни на кораблях, стоящих близ домов и на рейде.
По прибытии в столицу Османской империи командование русской эскадры было ознакомлено с российско-османской декларацией, ставшей основой союзного договора двух держав. Только 3 января 1799 года в Константинополе был подписан Русско-турецкий союзный договор. Он оформил вступление Турции во Вторую антифранцузскую коалицию, которую ранее составляли Россия и Англия. Предложенная Россией военная помощь Турции была принята. В секретных статьях договора устанавливалось, что Россия обещала военную помощь Турции в борьбе с Францией – в частности, выставить в помощь союзнику 12 военных кораблей, а содержание русской эскадры возлагалось на Турцию. Согласно другой секретной статье, Россия впервые получила официальное право свободно проводить военный флот через пролив Босфор – из Черного моря в Средиземное и обратно. Кроме флота, Россия обязалась помочь Турции в борьбе с Францией сухопутной армией в количестве 80 тысяч человек, содержание которой ложилось на Османскую империю.
Совместная морская экспедиция с новыми союзниками позволила Фёдору Ушакову ознакомиться с состоянием турецкого военного флота. Оказалось, что турецкие суда достаточно совершенны. «Все корабли обшиты медью, и отделка их едва ли уступает нашим в лёгкости… Артиллерия вся медная и в изрядной исправности». Несоразмерность в вооружении и оснастке кораблей вызывали низкое качество парусов и плохое качество экипажей. Дело в том, что на турецкие корабли команды иногда набирались из невольников или из людей «с улицы», завербованных насильственным путём. На это указывал и высокий уровень дезертирства с кораблей. Но и выучка офицеров, оснащённых современными картами, приборами и компасами, должна была быть значительно лучше.
Русская эскадра, пришедшая из Севастополя, тоже была не в лучшем состоянии. Ведь она строилась в большой спешке (для участия в войне 1787–1791 гг.) из невыдержанного дерева, была плохо подготовлена для зимнего плавания. Корабли были недостаточно манёвренными, корпуса не обшиты медью и поэтому требовали частых килеваний (наклон судна с целью осмотра и ремонта его подводной части). Только подготовка корабельных команд была значительно выше, чем у турок. Действительно, флот был не в идеальном состоянии и требовал многих технических решений.
В союзных переговорах в Константинополе принимал участие представитель английского правительства С. Смит, который настоял на том, что союзная эскадра должна оказывать поддержку английским морским силам у берегов Египта. В последних числах августа 1798 года был определён состав объединённой эскадры и план военных действий. Для непосредственных действий против французов в Восточном Средиземноморье создавалась объединённая русско-турецкая эскадра под командованием вице-адмирала Ушакова. Основной зоной действия флота союзников определялись Ионические острова. Это архипелаг островов в западной и юго-западной части Греции. Своё название острова получили от одноимённого моря, которое омывает берега островов в своей восточной части. К основным островам архипелага, если смотреть с севера на юг, относятся: Керкира, Пакси, Лефкас, Итака, Кефанилия, Закинф (Занте) и Китира (Цериго). Ионические острова – единственная часть Греции, никогда не бывавшая под властью Османской империи. В 1797 году генерал Бонапарт, покорив Венецию, захватил и Ионические острова, которые присоединил к Франции. Все эти острова имели большое стратегическое значение. Они являлись ключевой позицией для продвижения в Турцию и обеспечивали возможность господства в Адриатике и восточной части Средиземного моря, а также как плацдарм для экспансии на Балканский полуостров. Вот что писал Наполеон: «Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия».
Союзный русско-турецкий флот включал 10 линейных кораблей (шесть русских и четыре турецких), 13 фрегатов и корветов (пять русских и восемь турецких), семь малых судов и 14 канонерских лодок. Кроме этого, из Севастополя после ремонта ожидался приход двух новых 74-пушечных русских кораблей. С этим соединением должна была взаимодействовать английская эскадра Горацио Нельсона, которая находилась в Неаполе. Правда, после битвы под Абукиром и транспортировки в Неаполь она представляла собой жалкое зрелище. Тем не менее Нельсон работал над прокламацией к жителям Ионических островов, в которой предлагал покровительство и содействие королевского флота. Этот документ предполагалось обнародовать, когда англичане разделаются с французами на Мальте и в Южной Италии, а экспедиция Ушакова к Ионическим островам почему-то якобы затягивалась.
Союзная эскадра приступила к освобождению Ионического архипелага только 25 сентября 1798 года. В течение полутора месяцев от французов были очищены четыре из семи островов (Цериго, Занте, Кефалиния и о. Святой Мавры). Подробное описание военных событий при освобождении островов будет приведено в следующей главе. Теперь остановимся на трудностях, которые ожидали вице-адмирала Ушакова при штурме островов архипелага.