Не следует забывать, что Ф. Ф. Ушаков, имея наскоро построенные корабли из невыдержанного леса, даже не обшитые медью и тяжелые на ходу, всегда блестяще разбивал противника. Примером тому служат русско-турецкие сражения и битвы с французами при взятии Корфу. Ушаков многое перенимал от Суворова, и не только в плане тактики, но и в отношении к простому матросу. Вряд ли Нельсон, будучи лордом, так интересовался простыми морскими служителями. Он талантливый флотоводец, никто не спорит, храбрый, мужественный, но при этом чрезмерно честолюбивый. Нельсон, будучи еще молодым офицером, внимательно следил за всеми баталиями Ушакова и завидовал его флотоводческому таланту. В своих сражениях он применял ушаковскую тактику, которую впоследствии англичане приписали самому Нельсону. Но у адмирала Ушакова хватало завистников среди соотечественников – тот же бездарный адмирал М. И. Войнович (редкостный интриган) попытался присвоить победу Ушакова при Фидониси себе лично. Фёдор Ушаков книг и воспоминаний не писал, все свои дела он оставил на суд потомков. И только не так давно они оценили адмирала по достоинству! Приведём мнение журналистов. «Ф. Ф. Ушаков и Г. Нельсон – величины несравнимые. Если Ф. Ф. Ушаков – бриллиант первой величин без единого пятнышка и дефекта, то Нельсон – необработанный алмаз средней величины».
Как все повышенно-эмоциональные натуры, Нельсон после каждой неудачи впадал в крайний пессимизм. Современники отмечают, что Нельсон всегда носил мундир со всеми наградами, не меняя его на цивильный костюм даже дома. Объясняют это честолюбием и тщеславием адмирала. Действительно, эти слабости были присущи ему в полной мере. Но есть и другое, простое человеческое объяснение, почему Нельсон не расставался с мундиром и орденами. Рядом со своими соратниками капитанами – с рослым красавцем Самарецем или с мощным, сильным Харди – он выглядел незначительным. Вот эту-то незначительность и должны были устранить многочисленные звезды и адмиральский мундир.
Служба в эскадре по борьбе с контрабандистами обошлась Нельсону дорого. Требуя от всех чинов подчинения законам, он обрёл настроенных против него командующих. После очередного плавания капитан сходит на берег и только с началом французской революционной войны выходит в море.
В Тулоне британский флот проиграл французам, и командующий адмирал Семюэль Худ повёл вверенные ему корабли на Корсику. В том сражении на правый глаз Нельсон ослеп. Однако, вопреки расхожему мифу, он чёрной повязки не носил. В 1797 году капитан ослушался прямого приказа адмирала и повёл корабль на испанскую эскадру. Его действия были успешными, и Британское адмиралтейство за поверженные 16 кораблей и два взятых на абордаж судна Горацио получает рыцарский чин и звание контр-адмирала синего флага. Но в том же году из-за своей самоуверенности при атаке на остров Тенериф он теряет правую руку. Большая трагедия посетила его неустойчивую психику. Только старания адмиралов, ценивших Нельсона, позволили ему вернуться во флот и возглавить экспедицию в Средиземном море.
4.7. Эпилог, или Судьба адмирала Ушакова на родине
Западноевропейская историография часто умышленно замалчивает Ушакова. При этом она обстоятельно изучала и превозносила Нельсона. Печально, но факт: и на Родине соотечественники долго были к Ушакову так же неблагодарны и несправедливы. В истории флота длительное время имя Ушакова было забыто. Ближайшие к Ушакову поколения беспрекословно признали в искусстве ведения морских операций первенство и превосходство Нельсона над русским флотоводцем. Представители этой плеяды не желали считаться с хронологически точным фактом, что Ушаков в своей тактике морского боя явился абсолютным новатором. Ведь Горацио Нельсон выступал в самостоятельной роли и мог проявить свой талант лишь во второй половине 90-х годов XVIII столетия, когда уже успели произойти почти все главные морские победы Ушакова и никаких способов ведения боя у Нельсона русский флотоводец уж никак не мог заимствовать. Только в наше время в полной мере оценили Ушакова и высоко вознесли его имя. Что же касается Западной Европы и Америки, то там и теперь продолжают игнорировать очевидные факты. Только в наши дни его имя получило достойное всенародное признание.
С возвращением Ушакова в Черное море после средиземноморских битв он оказался не у дел. Адмирал без флота, исключённый из Черноморского адмиралтейского правления, где он был старшим членом. Теперь он в сущности никто, ведь его оставили без флота. Единственным его занятием становится сдача хозяйственных и денежных отчетов, а также тягостные канцелярские сношения с тыловыми органами флота. В руководстве Черноморским флотом вместо Н. С. Мордвинова пришёл М. П. Фондезин (фон Дезин), адмирал, плохо знавший моря. Он так же ненавидел Ушакова, как Мордвинов. Это была обычная вражда завистливой бездарности к таланту, паркетных шаркунов к боевому офицеру. Теперь талантливые деятели стали не нужны. Высшие посты в руководстве и управлении флотом оказались в руках Мордвиновых, Фондезинов, Траверсе и им подобных бюрократов.
После убийства императора Павла I на престол взошел Александр I, что привело к резкой смене морской политики России. Приведём несколько предложений об этом цареубийстве. 24 марта 1801 года руководители заговора благодаря предательству караульных из Преображенского полка легко проникли внутрь дворца. Ворвавшись в спальню Павла, заговорщики предъявили ему приказ об аресте, якобы подписанный наследником. Павел отказался подчиниться, и тогда генерал-поручик Николай Алексеевич Зубов ударил императора в висок тяжёлой табакеркой. После чего Павел I был задушен другими нападавшими. Так в эту ночь к власти пришёл новый российский император Александр I. Следствие по делу об убийстве Павла I даже не было начато, никто из убийц не был наказан.
В 1802 году была принята к действию континентальная доктрина, согласно которой за флотом закреплялись только оборонительные функции. Сократилось финансирование Морского ведомства, корабли в основном стояли в гаванях, морская служба потеряла престижность. Служебная деятельность Ушакова свелась главным образом к рутинной канцелярской работе. Немало времени отнимало составление бумаг по запросам комиссии, занимавшейся назначением призовых денег личному составу, подчиненному ему в период Ионической кампании. Естественно, что боевому адмиралу было неуютно в сложившейся вокруг него обстановке.
Так уж повелось, что новый император Александр I и тогдашние вельможи из русского Морского ведомства быстро утвердились, что заслуги Ушакова были слабо оценены, а поэтому его высокий талант не получил своевременного признания. Но от этого ни Черноморскому флоту, ни Ушакову легче не стало.
Гибель Павла I в результате заговора. Гравюра
С началом нового царствования во главе морского управления снова оказались враги Ушакова. Мордвинов, назначенный в 1802 году сперва вице-президентом Адмиралтейств-коллегии, а затем и морским министром, поспешил выжить Ушакова с Черноморского флота. В том же году Ушаков был переведен на береговой, не имевший военного значения, пост главного командира гребного флота и начальника флотских команд в Петербурге.
Император Александр, ничего не понимавший в морском деле, создал в 1802 году Особый Комитет по образованию флота. Уже в самом названии этого учреждения заключалась вопиющая, несправедливая, презрительная мысль: якобы флота у России вовсе нет. Председателем Комитета был назначен дилетант в морском деле граф Александр Романович Воронцов, который полагал, что России вовсе не нужно быть сильной морской державой, так как «в том ни надобности, ни пользы не предвидится». Тот же Воронцов весьма авторитетно заявлял Александру: «Посылка наших эскадр в Средиземное море и другие дальние экспедиции стоили государству много, делали несколько блеску и пользу никакой».
Примером этому может служить позорный Тильзитский мир, который был заключен в июне 1807 году между императором Александром I и Наполеоном после поражения русской армии под Фридландом в ходе Русско-прусско-французской войны 1806–1807 годов, где Россия выступала на стороне Пруссии.
Теперь Россия должна была вывести войска из Дунайских княжеств Валахии и Молдовы, передать французам крупнейшую бухту Котор на Адриатическом море, а также признать французский суверенитет над Ионическими островами, в том числе и остров Корфу.
Бесславный договор словно перечеркнул все завоеваниям адмирала Ушакова на Средиземном море и подвиги русских моряков. Но ни в 1802, ни в 1807 годах, ни позже Ушаков вопросов о перемирии не задал и не мог задать царю по той простой причине, что в высшие сферы уже не был вхож, а в Комитет А. Р. Воронцова приглашен вовсе не был. Но зато в этот Комитет были приглашены и Мордвинов, и Фондезин, и тому подобные лица. Что касается Турции, то 18 декабря 1806 года под влиянием Наполеона она объявила войну России. Теперь военной базой русского флота стал остров Тенедос в 12 милях от Дарданелл. Владельцем Корфу и других островов Адриатического моря после Ватерлоо стала Великобритания. Великий флот Российской империи при Александре I приходил в упадок.
Встреча императоров России и Франции 25 июня 1807 года в Тильзите. Гравюра
В итоге оказалось, что карьера Ушакова немедленно окончилась. Его выжили. Великий русский флотоводец, создатель новой тактики корабельного флота, был назначен начальствовать гребным флотом, уже заканчивавшим свое существование. На принадлежавшее ему по праву место командующего Черноморским флотом в марте 1802 года был назначен французский эмигрант маркиз де Траверсе, один из тех ничтожных авантюристов, которых прикармливал русский двор с первых же лет французской революции.
Сначала этот абсолютно бездарный проходимец разорял построенный Ушаковым Черноморский флот, а впоследствии Александр I, на которого маркиз де Траверсе почему-то производил самое отрадное впечатление, дал ему возможность в качестве министра разорять весь русский флот на протяжении 12 лет (с 1809 по 1821 г.). Характерная деталь: в