довали дом на предмет устроения в нем санатория для матросов, но дом, вмещавший всего пятнадцать человек, оказался не пригодным для этой цели. Вопрос об использовании усадьбы Ушаковых был оставлен на рассмотрение Темниковского земского собрания.
Трагическое время после 1917 года привело к полной утрате памятных и знаковых мест. Но здесь следует привести имя Николая Алексеевича Ильина, который поднял вопрос о сохранении могилы адмирала в 1940 году. Уроженец Темникова, учитель физики, математики и астрономии, неоднократно бывавший в Санаксарском монастыре, написал письмо писателю А. С. Новикову-Прибою, в котором описал состояние могилы Ушакова: «Могила адмирала Ушакова Ф. Ф. забыта. Мраморный памятник повален, и около него колют дрова. Памятник поверженный, валяется среди мусора, где сейчас стоянка лошадей… Часть надписей отколота. Никто из преподавателей школы комбайнеров и пионерского лагеря, находящегося на территории этого монастыря, не счел нужным обратить внимание на могилу славного героя-патриота Родины». 9 августа 1940 года Новиков-Прибой ответил Ильину, что по затронутому вопросу он обратился в Военно-морской музей в Ленинграде и выразил надежду, что «инициатива не пропадет даром и теперь на восстановление памятника герою и патриоту адмиралу Ушакову обратят внимание…».
Уже в сентябре 1940 года пришло письмо из Центрального Военно-морского музея. Н. А. Ильина благодарили за внимательное отношение к памятнику и попросили сообщить о том, как пойдет его ремонт. К письму было приложено обращение музея в Управление по делам искусств при СНК Мордовской АССР и к председателю исполкома г. Саранска, содержащее подробное описание заслуг Ф. Ф. Ушакова и просьбу музея отреставрировать памятник на его могиле. Это был первый шаг к сохранению памяти о славном сыне Отечества в Республике Мордовия. Но Н. А. Ильину не удалось дожить до исполнения своего прошения. 26 декабря 1942 года он погиб в Воронежской области при обороне Сторожевского плацдарма на правом берегу Дона, который историки считают правым флангом Сталинградской битвы.
К почитанию адмирала Ушакова вернулись в период Великой Отечественной войны. Впервые о русских полководцах Сталин упомянул в своей речи во время парада на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года. Он говорил о мужестве русских предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова и Михаила Кутузова, но не назвал имен флотоводцев. В 1942 году учредили ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского, а чуть позже – орден Богдана Хмельницкого. Только в 1944 году адмирал флота СССР Н. Г. Кузнецов напомнил о наградах отличившихся начальников военно-морского флота. Ему было поручено создание новых морских наград. Н. Г. Кузнецову пришлось выбирать между адмиралами Нахимовым и Ушаковым. С внешностью Нахимова затруднений не было. Сохранились его прижизненные изображения. А вот портреты Ушакова у многих вызвали подозрения в их подлинности.
Срочно пришлось вернуться к истории захоронения адмирала. Вскоре было установлено примерное местонахождение захоронения великого флотоводца. Могила пребывала в разрухе. В сентябре того же года Центральный Военно-морской музей распорядился о реставрации, и вскоре надгробие было отремонтировано и возвращено на могилу. Сама же могила и прилегающий к ней земельный участок очищены от мусора. Вокруг могилы была создана металлическая ограда.
По распоряжению народного комиссара Военно-морского флота Кузнецова Н. Г. была создана Комиссия Военно-морского флота (руководитель работ – проф. М. М. Герасимов, председатель – капитан 3-го ранга Амелин), которая и провела вскрытие захоронения на территории монастыря у стены соборного храма. Раскопки могилы Ушакова начаты 18 августа 1944 года у северной стены монастырской церкви со стороны фундамента снесенной часовни. Кирпичный, частично завалившийся склеп был найден на глубине 1,4 м. Комиссия обнаружила следы грабительского вскрытия склепа и гроба. Вандалы унесли золотую шпагу, ордена и перстни, которые были вырваны с фалангами пальцев.
В могиле обнаружены грубые нарушения анатомического положения костей скелета (они лежали вперемешку), но выяснилось, что спустя 127 лет они «оказались нетленными» потому, что скелет не поддался естественному процессу разложения. Об этом был составлен соответствующий акт.
В акте вскрытия могилы от 20 августа 1944 года подробно описываются одежда усопшего: остатки сапог «с очень узким следом и твердым высоким голенищем», наличие правого адмиральского погона «с золотым шитьем и тремя черными орлами», обрывки мундира «зеленого цвета с золотым шитьем», лежавшие вперемешку «с обрывками замши», а также «мелкие медные пуговицы и маленький деревянный нательный крест (кипарис)». При осмотре левой бедренной кости «было обнаружено с внутренней стороны верхнего эпифиза старое ранение, в результате которого произошла сильная деформация всей верхней части бедра…».
Тщательное изучение черепа показало, что он прекрасно сохранился даже до тончайших костей носа. На своде черепа обнаружены седые волосы длиной около 5 см. На лбу сохранился шелковый венчик с частью надписи: «оживеши… помилуй». Комиссия признала, что «состояние черепа таково, что делает целесообразным и возможным работу по восстановлению внешнего облика покойного адмирала. Для чего череп был изъят из числа остальных костей…». Обнаруженные остатки мундира и обивки гроба переданы для научной обработки и экспозиции в Центральный Военно-морской музей. Доски старого гроба и прах «были уложены в специально изготовленный гроб и погребены на месте старой могилы на глубине 1 метра от поверхности. Над местом захоронения положена каменная плита…».
Даже при беглом осмотре черепа известный реставратор М. М. Герасимов пришёл к выводу, что на известных портретах Ушакова изображён утонченный аристократ, а не человек, который прослужил 44 года на флоте, провел на море 43 кампании, участвовал в трех войнах. Дальнейшие исследования показали, что череп намного короче лица на портрете – его нижняя челюсть пришлась чуть ли не на середину подбородка. Кости черепа значительно шире лица на портрете. Они не умещались в абрисе щек и выступали наружу. По окончании работ лаборатории исследователей череп был вновь погребен в Санаксарском монастыре, а скульптурная реконструкция облика Ушакова заняла свое место в Музее Военно-морского флота в Санкт-Петербурге.
По данным исследования черепа М. М. Герасимов восстановил облик легендарного адмирала. Он оказался не похож на известный портрет П. Н. Бажанова, хранящийся в Государственном Эрмитаже. Вместо утонченного вельможи предстал мужчина с упрямым лбом, широкими скулами и массивным волевым подбородком.
Скульптурное изображение адмирала Ф. Ф. Ушакова находится в Центральном Военно-морском музее Санкт Петербурга, а графическое выставлено в историко-этнографическом музее г. Темниково. В конечном итоге оказалось, что в изображении адмирала скульптор М. М. Герасимов не ошибся. Сходство подтверждает рассказ директора музея Николая Зараев в г. Темниково о необычайной судьбе портрета, доставшегося его бабушке. «Когда после революции разрушали усадьбу в имении Ушаковых, имущество свезли в церковь и раздавали по списку: кому-то стул, кому-то сундук… А моей бабушке достался на память портрет начала XIX века. Новые владельцы не знали, кто изображен на холсте. Воссозданный по останкам бюст Ушакова Герасимов сам привез и подарил нашему музею. Бабушка увидела его работу и сразу узнала незнакомца с портрета…». Сходство портретов можно проследить со снимком, приведенным в первом разделе главы 4, где помещён портрет адмирала, подаренный жительницей села А. П. Васильевой в 1947 году Темниковскому музею. Экспертиза, проведенная народным художником СССР Виктором Сидоровым, подтвердила подлинность произведения. Картина была датирована началом XIX века. На этом история с портретами и повторными вскрытиями могилы великого флотоводца не кончается.
История с обнаружением очередного портрета Фёдора Ушакова связана с появлением исторического приказа жителям Корфу на греческом языке, предписывающего не беспокоить обитателей местного монастыря Богородицы Высокой и не покушаться на монастырские владения. Приказ написан 22 июня 1799 года на борту адмиральского корабля «Святой Павел» и скреплен подписью и печатью вице-адмирала российского флота Ф. Ф. Ушакова. Подлинник приказа обнаружила в монастырском архиве проживающая на Корфу Елена Азова, которая сотрудничает с рыбинским музеем Ф. Ф. Ушакова.
Темниковский историко-краеведческий музей имени Ф. Ф. Ушакова. На переднем плане – бюст адмирала Ушакова по реставрации скульптора М. Герасимова
Последующие исследования позволили установить, что адмирал Ушаков подарил свой портрет монахам Святой обители. Вероятно, это был самый ранний из двух прижизненных портретов. На нём Федор Ушаков выглядит иначе, чем на большинстве картин, написанных после его кончины. В экспозиции музея адмирала Ф. Ф. Ушакова в Рыбинске хранится единственная в России копия с этого портрета, которую выполнила рыбинская художница Ольга Цветкова с благословения игумена монастыря Богородицы Высокой отца Спиридона, расположенного в маленьком монастыре Богородицы Высокой на о. Корфу вблизи деревушки Магуладес.
Монастырю несколько веков. В своё время он пользовался большим почётом на острове, а в настоящее время прозябает. Именно там живёт один-единственный монах, который и обнаружил в полузаброшенной обители картину адмирала. В архивах монастыря сохранилось несколько документов того времени, и вероятно, что часть из них за подписью Ушакова. Настоятель монастыря ими дорожит и не спешит их показывать знакомым. По его предположению, портрет был написан в момент пребывания Ушакова на Корфу и подарен монастырю.
Действительно, известно, что при занятии Корфу в 1799 году Ушаковым было отдано распоряжение оборудовать деревню и монастырскую территорию для небольшого гарнизона. Солдаты морской пехоты использовали эту деревню и сам монастырь для дислокации основных штурмовых сил, но в согласии со старинной русской традицией помогали монахам по хозяйству и обустраивали монастырь. Построенное ими двухэтажное крыло монастырского комплекса (так называемый келейный корпус, до сих пор носящий название «ушаковский») и подземная цистерна для хранения питьевой воды служат уже третье столетие. Средства для постройки были выделены из личных средств Ушаковым. Со слов отца Спиридона, у адмирала сложились тесные духовные связи с этим греческим монастырем, а портрет был подарен монастырю самим Федором Федоровичем перед отъездом в Россию.