– Здравствуйте, госпожа Александра, – баритон седовласого подтянутого мужчины в черном фраке был очень приятен. – Меня зовут Рафаэль, я извещен о Вашем приезде. Добро пожаловать.
– Очень приятно, – смутилась Саша такому неожиданно церемонному приему. – Мне будет комфортнее, если Вы будете называть меня Алекс, как все.
– Спасибо, – он учтиво поклонился. – В таком случае и Вы обращайтесь ко мне просто Раф.
– Здравствуйте, Раф, – подошел к ним Ги. – О, я вижу, он тебя уже очаровал. И, помяни мое слово, Алекс, тебе будет жаль уезжать из этого на первый взгляд неприветливого дома.
– Как Вам понравилось наше маковое поле? – неожиданно спросил Раф.
– Очень, – Саша с любопытством посмотрела на управляющего. – А как Вы…
Она не договорила, видя, что рука в белоснежной перчатке ловко сняла прилипший к пиджаку Ги алый лепесток. Молодые люди обменялись заговорщицкими взглядами, но сдержали прорывавшийся смех.
– Позвольте предложить вам второй завтрак в чайной беседке, – управляющий вопросительно посмотрел на даму, но та растерянно посмотрела на своего спутника.
– Конечно, Раф, – ответил за нее Ги. – Я уже успел похвастаться Вашими кулинарными способностями.
– Если не возражаете, – невозмутимо продолжал человек в черном фраке, – я провожу Вас в дамскую комнату.
Саша привела себя в порядок у зеркала в просторной ванной комнате, оборудованной современной техникой, стилизованной под старину. Везде чувствовалась профессиональная рука дизайнеров, мастерски адаптировавших средневековый интерьер к современности, отчего внутри здание не производило угнетающего впечатления. Скорее, оно вызывало чувство уверенности и спокойствия, даже безмятежности. Гостья вышла в коридор, с интересом поглядывая в разные стороны.
– Я тебе еще не говорил, что ты очень красивая женщина? – приглушенный голос Гийома был серьезным.
– Нет, а что? – Саша озорно блеснула глазами.
– Ты очень красивая женщина, Алекс, – отозвался он, и гулкое эхо пробежало по длинному коридору.
– Спасибо, – она взяла Ги под руку.
– И я это буду теперь часто повторять тебе.
– Повторяй, пожалуйста, – Саша прижалась к его плечу, склонив голову.
Они вышли через массивную резную дверь на ослепительное солнце. Изящная аллея вела к беседке у самого пруда. Ее арочный каркас был увит плющом, но густой тени еще не было. Стояла удивительная тишина. Молодая пара шла медленным шагом, слушая, как шуршит гравий под ногами. Был май, пригревало солнце, и было так хорошо, что Саше хотелось так идти долго-долго. Неизвестно куда и неважно зачем.
– Прежде всего, ты должна попробовать этот паштет, – Ги пододвинул Александре замысловатую белую плошку из тонкого фарфора. – Такой паштет может делать только Раф. Попробуй.
– М-м, – Саша изобразила на лице блаженство. – Действительно, очень вкусно.
– Только запивай сладким чаем, – подсказал он.
– Прощай, моя талия, – она прикрыла глаза от удовольствия. – Устоять невозможно.
– А ты и не сопротивляйся.
– Не смогу.
– Тогда попробуй вот эту колбасу, – он показал взглядом на большую тарелку с широкими, тонко нарезанными ломтиками красной, с крупными белыми зернышками колбасы.
– Господи, что за прелесть, – Саша вытирала рот матерчатой, с вышитым гербом салфеткой.
– Ты зря отрезаешь кусочек ножом, – подмигнул Ги. – Нужно есть целиком.
– Правда? – они улыбнулись друг другу.
– Подхвати вилкой краешек и наматывай на нее весь ломтик, – он показал, как это делать. – А теперь посмотри на свет.
– Просвечивается, – восхищенно прошептала она.
– Теперь целиком отправляй в рот.
– Ты коварный искуситель, а я слабая женщина.
– Ты очень красивая женщина. И не спрашивай, правда ли это.
Она не смогла ответить, поскольку рот был занят восхитительным ломтиком колбасы.
– Специально подстроил так, чтобы я не возражала?
– А ты хочешь возразить?
– Пожалуй, что нет.
Он закурили, откинувшись на спинки удобных плетеных кресел. В безмятежном зеркале пруда голубое небо было чуть темнее. Так и в нашей жизни, многое зависит от точки зрения. Даже самое светлое может выглядеть темным, а то и вовсе перевернутым с ног на голову.
– А ты покажешь мне картину с приглашением? – Саша каждый раз отмечала про себя, что ей приятнее называть его на «ты», а не по имени.
– Алекс, опять не веришь мне?
– Хочу сравнить с оригиналом.
– Пойдем.
Ги быстро встал и протянул ей руку. Саша церемонно кивнула и медленно поднялась, делая вид, что поправляет несуществующий шлейф платья. Он улыбнулся и принял новую игру.
– Герцогиня, – голос Ги звучал торжественно. – Позвольте показать Вам мою скромную коллекцию картин. Они в галерее. Это Вас не утомит?
– Нисколько, граф, – Александра сделала реверанс.
Они рассмеялись и медленно пошли по аллее обратно. Замок уже не казался хмурым и безлюдным. Он превращался в старого, надежного друга, рядом с которым можно чувствовать себя абсолютно раскованно и безопасно. Своей громадой толстые стены отгораживали гостей от мирской суеты, создавая за собой некий идеальный мир. Неслучайно маленький парк был разбит именно с этой стороны. И небольшой пруд, и аккуратно подстриженные линии кустов, и миниатюрные клумбы, и эта аллея – все создавало ощущение причастности к некоему секрету. Гости осознавали себя невольными избранными, даже – посвященными, и это придавало особую значимость их короткому пребыванию в маленьком мире, хранимом старым замком.
– Удивительное место, – Саша глубоко и с удовольствием вздохнула. – Я себя здесь так хорошо чувствую, как будто родилась или долго жила тут.
– И не случайно. Это замок святой Анны. Она покровительница Валлонии.
– Спасибо тебе, Анна, – очень серьезно произнесла Саша. – Я чужестранка, но и для меня, грешной, у тебя нашлось столько доброты. Да будет благословенно твое имя!
– А ты грешница? – удивился Ги.
– Наверное. Наша церковь утверждает, что мы рождаемся в грехе. Тем более женщины.
– Но мужчины, особенно лучшие из них, всегда возвышали женщин. Посвящали им свои произведения, подвиги и даже жизни.
– И сжигали на кострах… Прости, на меня что-то нашло. Так где же обещанная картина?
– Галерея наверху.
Они медленно поднимались по солидной, но, пожалуй, грубоватой лестнице. Очевидно, дизайнеры умышленно оставили ее почти без изменений, дабы подчеркнуть, что это старинный замок, а не помпезный дворец с широкими отполированными мраморными лестницами.
– Боже, – воскликнула Саша, когда Ги распахнул перед ней двери в большой зал. – Какая красота.
Она остановилась, разглядывая просторное, едва освещенное помещение. Плотные шторы не пропускали свет с улицы, да и верхнего света не было, зато вдоль стен были небольшие темно-синие лампочки, очерчивающие периметр огромного зала. Другие узко направленные синие лучи били вертикально вверх, обозначая множество картин, висевших вдоль стен. Ги закрыл дверь в зал и встал рядом с Александрой. Невидимые светильники постепенно заполнили галерею светом. Десятки больших полотен в массивных рамах ожили. Эффект, задуманный кем-то, удался. Выписанные в мельчайших деталях лица смотрели на гостей – кто с иронией, кто с мольбой, кто с вопросом. Старым мастерам удавалось создавать на своих полотнах нечто располагающее к диалогу, и время было не властно над этим желанием. Хотелось разглядывать каждую черточку на восхитительных полотнах, которые были написаны, подобно книгам, в расчете на долгий, неспешный разговор. Наедине.
– Красивая галерея, – Саша медленно продвигалась вдоль полотен. – Как все гармонично подобрано.
– Это частная коллекция, и ты одна из немногих.
– Я хотела спросить, правда ли это, – усмехнулась Саша. Она обернулась к Гийому, стоявшему у большого круглого стола из темного дерева, по периметру которого через равные промежутки располагались резные кресла с высокими спинками.
– Здесь заседают рыцари «круглого стола»? – с интересом спросила Александра.
– Почти угадала. Это точная копия круглого стола с острова Аваллон, за таким же сидел Спаситель с учениками на тайной вечере, такой же был и у короля Артура.
– По-моему, на фреске Да Винчи просто большой стол.
– Сюжет тайной вечери был достаточно популярным среди художников. Стол изображался и дугообразным, и буквой «П», и квадратным, и круглым. Апостолов на разных иконах было от трех до двенадцати. Если обратиться к библейским текстам, то участников тайного празднования исхода евреев из Египта было тринадцать. Ничего не говорится о слугах, которые должны были бы быть в таком большом доме, но точно сказано, что Иисус омыл ноги всем двенадцати апостолам. В евангелие от Луки говорится, что они возлежали за столом, но, думаю, что это неточность перевода в угоду римской трапезе, поскольку у евреев такой традиции не было. После известной фразы о предательстве, обращенной к Иуде, тот ушел. Однако Леонардо, сохраняя интригу, изобразил на своей знаменитой фреске именно тринадцать человек, причем, всех – лицом к зрителю, в линеечку. Это стало классикой. Мало кто задумывается, что беседовать в таком расположении крайне неудобно. Тем более что вечеря была тайной, прощальной, откровенной.
– Трудно возразить, – задумчиво произнесла Саша. – А рыцарей было тоже тринадцать?
– Нет, с Артуром их было двенадцать, а вот тринадцатое место за столом называлось особо – «место силы».
– Почему?
– Должен был появиться кто-то или что-то, обладающее сверхъестественной силой.
– Грааль?
– Рыцари круглого стола искали его всю жизнь. Да, и не только они. В наше время девять кафедральных соборов разных стран утверждают, что Грааль именно у них. Причем почти все эти сосуды из золота и щедро украшены драгоценными камнями.
– И кто же прав?
– Никто. Сначала нужно доказать, что же есть Грааль на самом деле.
– Какой-то сосуд, – Саша сделала неопределенный жест рукой.
– Вот именно, какой-то. В библейских текстах нет ни единого упоминания о Граале. Это название появилось много позже. Одни утверждают, что Граалем является чаша, из которой апостолы пили вино на тайной вечере, другие – что это чаша, в которую была собрана кровь Спасителя, третьи – что это слезы падшего ангела, оказавшиеся в виде магических кристаллов на земле после ниспровержения того Всевышним. В маленьком италь