- Ты Речной человек. Я знаю, что ты - это он. Мужчина, которого я люблю, послал меня найти тебя. Чтобы я отдала тебе этот ключ.
Речной Человек кивнул.
- Но это не то, что я на самом деле должна отдать тебе, не так ли?
Он улыбнулся. Крокодиловым оскалом.
- Да, и теперь об этом не может быть и речи.
- Ты, эм... ты знаешь, кто я такая?
- Ты - женщина, которая принадлежит Эдмунду. Тому, кто готов.
Она сглотнула.
- Меня зовут Лори.
- Твое имя не имеет значения. Единственное, что имеет значение, так это боль, и ты, дорогая, купаешься в ней.
- Может быть, ты сможешь убрать хотя бы часть ее.
Он фыркнул и усмехнулся.
- Ты немного не понимаешь. Но я действительно заключаю сделки.
- Хорошо. - Она скрестила руки на груди, осознавая свою наготу и уязвимость, которую она представляла. - Чего ты хочешь от меня?
- Ничего такого, чего бы ты сама не хотела отдать.
- Думаю, что наконец-то знаю, чего хочу. Желаю, чтобы Эдмунд был рядом со мной. Теперь мне это ясно как божий день. Я не хочу любить его через решетку всю оставшуюся жизнь.
Глаза Речного человека вспыхнули адским пламенем.
- И все же ты знаешь, что этот человек - жестокий убийца, который пытал и убивал женщин.
- Его просто никто не понимает.
- Как и тебя.
- Да. Вот почему мы так подходим друг другу.
Речной Человек наклонился, его смуглое лицо скривилось.
- Ты в этом уверена?
Лори с трудом сглотнула.
- Что ты имеешь в виду? Конечно, я уверена.
- Ты приняла много важных решений в своей жизни, Лори. Можешь ли ты сказать, что хотя бы половина из них привела к лучшему?
Она отвела взгляд, не в силах смотреть ему в лицо, не в силах смотреть себе в лицо. Но это было не одно из тех плохих решений. Она выросла и многому научилась. Девушка знала, что было правильно для нее, даже если ошибалась слишком много раз раньше.
- Я просто хочу любви, - сказала она. - Это все, чего я когда-либо хотела.
- Действительно. Физическая любовь, которой ты занималась со своим братом. Тайная любовь, которую ты испытывала к Дэвиду. Безответная любовь к Мэтью. С каждым из них что-то шло не так. Любовь в твоей жизни всегда несла в себе только смерть и боль.
Лори обхватила себя руками, опустив голову.
- Это была не моя вина.
- Конечно, нет. Всегда существует препятствие. Всегда одно и то же препятствие. Разве я не прав?
Ее кулаки сжались.
- Она не...
- О, но она это сделала. Сначала она украла у тебя Дэвида еще до того, как ты с ним хотя бы раз поцеловалась. Затем помешала тебе усовершенствовать свои любовные навыки с Питом. И из-за того, что тебе приходилось тратить так много времени на заботу о ней, ты не смогла приложить достаточно усилий в отношениях с Мэтью, сколько требовалось бы для их процветания. Вместо этого они увяли, снова оставив тебя одну.
Горькая правда Речного Человека была острее его зубов. Лори сжалась, не в силах смотреть ему в глаза. Эти алые глаза.
- Теперь ты пытаешься завоевать любовь Эдмунда, поднявшись вверх по моей реке. Ты нашла меня, в то время как многие другие отказались от поисков, прежде чем приблизиться к этой лачуге. Эдмунд тоже нашел меня. Думаешь, что это делает вас родственными душами. Может быть, ты думаешь, что это делает тебя достойной его привязанности. Но независимо от того, суждено вам быть вместе или нет, между вами все еще есть эти барьеры, эти стены — все то же самое старое препятствие.
Лори посмотрела на него. Он снова погрузился в тень, голубой свет померк, черное облако закрыло лик луны.
- Только ты можешь разрушить эти стены, - сказал он. - Ты должна уничтожить препятствие, чтобы освободить Эдмунда, и освободиться самой.
Лори кивнула.
- Так что же мне делать?
Его улыбка была всем, что она могла видеть.
- Ты закончишь то, что начала, Лори, - сказал он. - Ты закончишь то, что начала.
Когда Лори вошла в хижину, она почти мгновенно потеряла сознание. Эбби ахнула, отпустила ногу Базза и вбежала внутрь.
- Сисси?
Запах ударил ее, как удар молотком. Закашлявшись, она прикрыла рукой нос и рот и огляделась вокруг. Стены лачуги были увешены сохнущими полосками мяса. Дверь за ней закрылась сама по себе, но она была слишком взволнована состоянием своей сестры, чтобы заметить это.
Сисси была всем в ее жизни. Эбби так долго зависела от нее. Внезапная мысль о том, что она может потерять ее, была страхом, который она не могла переварить. Это было слишком тяжело, слишком сложно. И по мере того, как разум Эбби погружался во тьму, хижина становилась все темнее, освещаемая только дровяной печью в углу, пламя которой освещало темную фигуру, сидящую в кресле-качалке рядом с ней.
Эбби опустилась на колени рядом с сестрой и похлопала ее по щекам.
- Сисси? Сисси, проснись!
Лори оставалась без сознания. На глаза Эбби навернулись слезы. Она взяла сестру за плечи и безрезультатно встряхнула ее.
- Сисси, пожалуйста, проснись!
Кресло-качалка скрипнула. Силуэт переместился. Эбби скорее почувствовала это, чем увидела. Она мыслила более ясно, чем привыкла. Когда она попыталась посмотреть, фигура сливалась с тенями на стенах, но она знала, что это было там, что он был там.
- Речной человек, - сказала она, - ты должен помочь нам.
Из угла донеслось хриплое львиное ворчание, от которого у Эбби по коже побежали мурашки. Звук наполнился статикой, его органическая природа слилась с электрическим гулом, первобытный крик превратился в тяжелый гул гитары. Он становился все громче по мере того, как темная фигура медленно продвигалась вперед, скорее скользя, чем идя, его движение было подобно змеиному.
Когда показалось его бородавчатое лицо, Эбби не смогла удержаться и уставилась на него. В его бороде копошились личинки и осы, а когда он улыбался, его зубы отражали свет костра болезненным сиянием. Его глаза сказали Эбби то, что она не могла выразить словами, но, тем не менее, поняла.
- Где она? - спросила Эбби.
- Река.
Эбби нахмурила брови.
- Река?
- Той, по которой ты сегодня путешествовала. Ту, в которую ты упала в день, перечеркнувший твою жизнь. Ту, в которой был развеян прах твоего брата.
- Это разные реки. Одна из них - ручей у дома мамы и папы.
- Нет, моя дорогая. Есть только одна река, которая протекает через мир тебя и твоей сестры. Одна река, запятнанная кровью. Кровью, пролитой сестрой. Твоей кровью, Эбби.
Эбби поморщилась. Она не понимала, что он говорит, но ей это не нравилось. Она внезапно промокла с головы до ног, ее тело покачивалось, как будто плыло. Краем глаза она увидела зазубренные камни, испачканные кровью. Она покачала головой, и все это исчезло, но она все еще чувствовала, что след этого остался. Одиночество, которого она всегда боялась, пробралось в ее сердце, чтобы насладиться страданиями.
- Я хочу домой. Разбуди Сисси, чтобы мы могли пойти домой.
Дыхание Речного Человека превратилось в туман.
- Она выбрала свой путь. Она занималась этим всю свою жизнь.
Эбби посмотрела на вялое серое лицо Лори и, шмыгая носом, вцепилась в рубашку сестры. На протяжении всего их путешествия Эбби то входила, то выходила из мира, который она знала и понимала. Как будто она постоянно просыпалась от повторяющихся кошмаров, в которых чувствовала только ярость по отношению к своей сестре, ярость, причину которой она не могла вспомнить, но, тем не менее, пылала в ней. Что-то нашептывало в ее голове с тех пор, как они пришли в эту долину. Что-то древнее, как сама боль, и хотя ее понимание этого было ограниченным, она чувствовала зло его присутствия, ясное и холодное, как зимний дождь.
- Я хочу изменить свое желание, Речной человек.
Он ничего не ответил, только смотрел на нее, не мигая.
- Я хотела, чтобы Пити вернулся. Но он мертв. Это то, чего он хотел, так что, думаю, Пити должен остаться на твоей реке. А мы с Сисси уйдем. Мы больше не хотим быть здесь.
Речной человек склонился над ней, глядя сверху вниз, как какой-то иссохший бог. Он указал своим деформированным телом на полоски плоти, покрывавшие стены. Они блестели от влаги, дымились на холоде — свежие порезы. Лачуга сжалась. Зловоние смерти обожгло Эбби горло. Она вздрогнула, зная, что погребена в этом месте, в расколотой скорлупе собственного отчаяния, и когда она закрыла глаза, то почувствовала себя невесомой. Ветер хлестал вокруг нее. Она падала. Все, что она могла слышать, - это шум воды, бьющейся о камни, звук становился все громче и громче. Когда она снова попыталась открыть глаза, кости в ее ногах заскрежетали и хрустнули, и девушка крепче зажмурила их, когда пришла боль. Боль прошлась по ее пояснице, сломав таз и скрутив позвонок. Ее лицо ударилось о камни, а шея с хрустом повернулась. Когда она, наконец, смогла открыть глаза, Эбби промокла насквозь, и ничто не могло избавить ее от боли.
- Природа твоей сестры - зло, - сказал Речной человек. - Вот почему она ищет любви в объятиях такого человека как Эдмунд. Мы с ней уже почти закончили. Моя песня подходит к концу. - Он одарил Эбби желтоватой улыбкой. - Но что насчет тебя, моя дорогая? Ты такая открытая, почувствовала мое прикосновение задолго до того, как попала сюда. Это было в твоих резких словах и роковых поступках. Так чего же хочет Эбби, старшая сестра?
Она провела рукой по волосам Лори.
- Я хочу вернуть Сисси. Верни ее. Это все, чего я хочу.
- Лори принесла мне ключ. А что ты можешь предложить Речному человеку? Я знаю, ты кое-что принесла для меня.
Эбби посмотрела на потолок, будто там были ответы. Что у нее было такого, что она могла бы ему дать? Ее фонарик? Конфеты в ее поясной сумке? Она не хотела отдавать свою плюшевую собачку Монго, но сделала бы это, чтобы спасти Сисси. Что могло понравиться Речному человеку? Эбби снова посмотрела на него, заметив кости животных в его бороде. Были ли это талисманы на удачу, как ее кроличья лапка? Понравилась бы она ему?