Рука сначала невольно задрожала, а разум потух. На сталкера, взмахивая когтистыми лапами и ужасно рыча, мчался кровосос. Глаза его налиты жаждой крови, облик подобен смерти в черном плаще вот только вместо косы когти. Он даже не входил в скрытный режим, надеялся уложить одним ударом. Мутант подобрался уже совсем близко и уже опускал свой выпад на сталкера, но тот вовремя пришел в себя, блокируя его выпад автоматом и тут же ударяя ногой во чрево. Тварь отбросило назад и Барс, особо не целясь, нажал на курок. Застучал автомат, извергая свинец. Кровосос второй раз замахнулся, когда первые пули разворошили ему грудь, и кровь его слилась с огнём вспышек выстрелов. Зарычав от боли, тварь скрылась в воздухе. Кровавые следы на желтых листьях давали понять, что мутант отступил регенерировать в ближайший кустарник.
— Не скоро вернешься, сволочь! Меня не зря Барсом прозвали! — сказал сталкер и трусцой побежал к выходу из леса.
Но за спиной снова послышался холодящий рык. И этот ужасный топот его лап. Барс бросился бежать, по звукам он мог понять, если порождение Зоны добёрется слишком близко. Мутант сзади петлял, выискивая короткие пути. Барс же срезал дорогу молниеносным кувырком в кустарник и, преодолев зеленую преграду, укрылся за деревом, перезаряжая автомат.
По лесу снова прокатился озлобленный и полный ненависти крик кровососа. Барс выстрелил на звук и бросился к белому просвету меж деревьев. Внезапно мутант появился прямо перед его глазами и, схватив крепкими когтистыми лапами, поднял над собой. Покрытые слизью, отвратительны щупальца тянулись к лицу Барса. Он пытался выбраться, но тщетно. Последний взгляд он бросил вниз, откуда мгновенно поднялся огненный столб — язык «Жарки». А потом темнота и тишина.
Сначала он услышал пение. Прекрасное пение молодой девушки. Она пела на неизвестном ему языке, волшебно пела, сказочно. Ему хотелось слушать её вечность. Он думал, что попал в рай, раз слышит такое чудесное пение. Но спустя мгновение осознал, что чувствует тело. Глаза медленно приоткрылись, и в них тут же ударил бледный свет. Пение не прекращалось.
Немного приглядевшись, он понял, что находиться в том же лесу. Вот только кроны уже не зелены и густы, их просто нет, они сгорели, остались лишь черные когти, смотрящие в серое небо. В воздухе кружил пепел маленькими серовато-черными частичками. Он сливался в одну гамму с холодным туманом, что белесыми мазками расползался по лесу. Барс не поднимался, он ощущал невероятное бессилие. И ему хотелось слушать это чудесное пение. И он слушал.
А потом в воздушной серости над его головой проявились силуэты нескольких девушек в белых платьях и с длинными красивыми черными косами. Девушки держались за руки и, плавая по кругу, еще прелестней распевали песню неизвестного ему народа.
Мыслей не было, только наслажденье и блаженство. Девушки крутились над его головой своими прозрачными телами. И пели. Пели. Так сказочно, так сладко. Но что это? В сладкой мелодичности женских голосов послышался посторонний звук. Снова и снова. Не приятный звук. Резкий и не мелодичный. Но он становился сильнее. Нарастая и постепенно заглушая пение девушек.
Вдруг исчезли девушки, исчезло и пение. И тут Барс понял! Это звуки птицы. Крик ворона! Сталкер поводил рукой по пеплу в поисках автомата, а когда нащупал его ремень, начал подниматься. Не легко это было, будто ноги налились свинцом. Но боролся сталкер, заглушая желание снова услышать сладкое пение. Он стал на колени и поднял взгляд. Перед его взором то появлялась в пространстве, то исчезал картина битвы.
Черный ворон, порхая могучими крыльями, вцепился когтями лап в морду большеголового существа, а клювом раздалбливал глаза. Птица уже была залита кровью, как врага, так и собственной. Существо впилось черными ногтями в тело ворона и пыталось отодрать его от морды. Их тела всё время мигали в воздухе, будто показ слайдов сражения.
Разум Барса все еще был помутнён, но очередной вскрик ворона от впившихся в плоть ногтей, пробудил его сознания. Этой тварью был контролёр. Преодолев последний умственный барьер, сталкер поднялся с колен, потянув за ремень автомат, с которого ссыпался пепел. Это неудивительно он был повсюду. Он падал даже с волос Барса. Прицелившись от бедра, он выбрал момент, когда соперники проявятся, и саданул очередью по контролёру.
Все пули вошли в его безобразное тело, обмотанное грязными бинтами. И он вместе с вороном рухнул в пепел. Тут же белесые разводы тумана пробили яркие лучи солнца, обгорелые деревья зазеленели, пепел растаял в воздухе, сменившись блестящими в лучах солнца листочками, травинками…
Барс подбежал к трупу контролёра. Разодранная когтями морда, глазницы заполнены жидкими ошметками глаз и из них медленно вытекают темные струйки крови, в глотке раздолбленная клювом дыра и около десятка пулевых отверстий в чреве. Он мёртв и больше не регенерирует.
Взгляд Барса метнулся к ворону. Обессилевший ворон лежал в окровавленной, своей же кровью, траве. Барс упал на колени и взял мужественного ворона на руки. Несколько сильно кровоточащих глубоких ран от когтей контролёра. Птица прикрыла глаза и уже почти не дышала.
— Нет! Терпи! Живи! — закричал сталкер и молниеносно скинул с плеч рюкзак. Быстро достал контейнер. Открыл железную крышку и достал артефакт.
Придерживая птицу одной рукой, второй медленно прислонил «Сердце» к груди ворона. Артефакт стал терять жидкость внутри и сморщиваться, а раны ворона медленно затягиваться.
— Сейчас мы тебя вылечим, сейчас… сейчас…, - бормотал Барс.
Наконец, артефакт полностью истощился, последняя рана на теле птицы заживилась. Ворон резво взлетел и, аккуратно присев на плече Барса, довольно каркнул. Барс заулыбался. Забросил на плечо рюкзак с автоматом и вместе с вороном направился к дороге из леса.
— Знаешь, как я тебя назову? — спросил он ворона. — Я назову тебя Чирка!
Чирка снова довольно каркнул и слегка подскочил на плече сталкера. Их силуэты медленно исчезли за стволами деревьев, направляясь на север Зоны.
Да воздастся вам!Виктор Константинович
У каждого из нас свой путь, своя дорога. Кого-то пригласили знакомые, кого-то привели обстоятельства. Если говорить обо мне, то в Зону меня привели слухи. Я давно мечтал иметь прибыльный бизнес, работать, общаясь с людьми, быть кому-то нужным.
Мой бар, «100 рентген», расположенный вне Зоны, невдалеке от таможенного блокпоста, посещает множество людей, разделённых мной на тех, кто отправляется на поиски приключений и тех, кто эти приключения нашел.
Не смотря на то, что официально Чернобыльскую зону можно посетить в качестве туриста, немногие искатели адреналина спешат занять места туристических автобусов, оснащенных необходимыми средствами защиты. Таких людей привлекает не столько острота ощущений, сколько желание, оказаться в запретном месте.
В моём баре, тихом и уютном, посетители находятся с утра до вечера, знакомятся, договариваются об оказании услуг проводника или телохранителей, обговаривают покупку оружия (запрещено законом), обмениваются — продают артефакты (запрещено законом), пьют водку в неумеренных количествах (запрещено министерством здравоохранения), дерутся (запрещено правилами бара).
Стоя за барной стойкой, я с интересом рассматриваю своих клиентов. Впервые появившись в баре, они проявляют необычайную любознательность, энциклопедические познания, желание поучаствовать «в чём-нибудь этаком». Если выразится другими словами — изъявляют желание побывать в Зоне, посмотреть на неё изнутри. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. Людям, трусоватым, дрожащим за свою шкуру, за своё положение достаточно провести одну ночь на Кордоне. В тех местах присутствие Зоны можно почувствовать в неистовом лае стайки диких собак, кочующих с одного места на другое; в отдалённых звуках, издаваемых хрюкающими кабанами, рычащими зверями, стреляющими автоматами.
Не знаю, что больше пугает людей: рык, издаваемый снорками или кровососами или же стрельба. Но в том и другом случае новички бледнеют, теряют дар речи, стараются держаться в группе, рядом с теми, для кого эти звуки — просто звуки.
Одним из ветеранов считался сталкер Малыш, неофициальный журналист и летописец Зоны. Сидя на высоком стуле, рядом с барной стойкой ветеран с удовольствием пил красное вино, выводящие по слухам радиацию из организма. Он вернулся из рейда и, зайдя в мой бар, наслаждался отдыхом.
— Не могу понять, — рассказывал Малыш, — что людей привлекает в Зоне. С виду, обычная, поросшая молодняком, местность. Да, мутанты встречаются, радиация не даёт расслабиться. Артефакты появляются только после очередного Выброса, да и не всегда они появляются. Даже стычки между группировками не имеют первоначальной остроты, территориальные войны давно закончились. И всё же, люди идут и идут. Каждый день новые лица. Вот вчера….
Малыш не договорил, его монолог прервал стук закрывшейся двери и жалобный голос, принадлежащий молодому парню, странно передвигавшему ногами. Новый посетитель, переходя от одного столика к другому, жалобно гнусил:
— Братья-сталкеры, простите меня! Не держите зла!
— Кто это? — поинтересовался Малыш, поворачиваясь ко мне.
— Это старое лицо, — я пытался отшутиться. Желание рассказывать о безногом посетителе у меня напрочь отсутствовало.
— Ты никогда не встречался с Сивым?! — удивленно-насмешливо произнёс сталкер Рекс, сидевший рядом с Малышом. — Тебе крупно повезло.
— Что вы меня мучаете? — возмутился летописец. — Я что, историю каждого сталкера должен знать?
— Почему каждого, — мне нравилось наблюдать за реакцией моего давнего клиента. — Сивый, особенный, посмотри на его лицо.
Малыш какое-то время молчал, рассматривая хнычущего сталкера, затем повернувшись к нему спиной, мрачно произнёс:
— Обычный человек, смазливый только, на девушку похож. Он, что, неправильной ориентации?
Рекс засмеялся одновременно со мной.
— Его ориентацию мы не проверяли. А то, что он похож на девушку, ты правильно заметил. Только этот человечек знаменит не внешностью, а своими поступками.