Генералу стало не по себе, однако он быстро собрался, натянув на свое кирпичного колера лицо маску уверенности и непогрешимости.
Босс не поднялся, как обычно, навстречу ему. Коротким взмахом руки он указал Кларку на кресло у дальнего окна. В который раз тучный лысый Редфилд позавидовал высокому, спортивному, моложавому Мухомору, чью дурацкую рыжую голову не собиралась трогать плешь!
— Стив, — спросил Редфилд с нежным участием после некоторого молчания, — вы представляете, что будет, если правда когда-либо выплывет наружу?
Тут босс нехорошо осклабился и сам ответил на свой вопрос:
— Вас посадят на электрический стул, и это как раз то самое, чего вы заслуживаете.
— Что ж, мне нередко приходилось спать в обнимку со смертью, — с наигранной бодростью ответил Мухомор.
— Другого ответа я от вас и не ожидал, ибо вы родились болваном и поумнеть просто не в состоянии. Это было бы противно вашей природе… Вот что, Стив, надо красиво замести следы. В этом ваше спасение.
— Я уже отдал необходимые приказы, Билл.
— Ладно. А с армией вам придется распрощаться, потому что вы понятия не имеете о воинской дисциплине. Опять же — получение взятки. Нехорошо!
Тут босс снова отвратительно осклабился.
— Вы еще молоды, Стив. На вас плотоядно смотрят бабы. Этим надо пользоваться, на этом можно делать бизнес. Когда вас турнут из вооруженных сил, дайте объявление в большую прессу. Вот такой примерно текст: «Женщинам, нуждающимся в любви, предлагаю испытать всю глубину и мощь моей нежности».
Мухомору стало жаль себя. Он опустил голову. В горле у него запершило. Издали до него долетел голос Хозяина:
— Не унывайте, Стив! Я шучу. Для вас у меня есть другой, более подходящий вариант — политика. Один русский гений как-то изрек, что политик это социально-активный идиот. Мысль достойная гения. Это вам подойдет, Стив. На таком поприще вы сумеете принести немало пользы. Мы вместе сварим еще не одну кашу! Не так ли, Стив?
От Редфилда Мухомор вышел походкой человека, перед которым только что открылись новые блестящие перспективы.
«Альбатрос» стоял в Токио несколько дней. Все эти дни Климович и Джин провели на корабле. Тучков опасался провокаций. Сам он непрерывно курсировал между судном и российским посольством, а чем занимался, не рассказывал. В один из вечеров вызвал Климовича на встречу и дал ему послушать пленку Мацуры. Ознакомившись с записью, Климович сказал:
— Теперь уже почти ясно, что это дело рук американцев. Но для чего они убили «Джамбо»? И кто отдал приказ?
— Для чего, понятно, — ответил Тучков. — Тогда они получили от этого колоссальный навар — разместили в Европе «першинги», запустили программу «звездных войн». А последнее мы узнаем в Саппоро, если повезет. Одно не вызывает сомнений: приказ не мог исходить от официальных властей США, у тех все-таки есть тормоза. Это не почерк ЦРУ. Тут действовала тупая жесткая сила, лишенная интеллекта и души.
— А сколько было крика и вони на весь белый свет! Сколько помоев вылили на нас! Да и продолжают лить.
— Ага. В 71-ом году израильские «Фантомы» сбили ливийский «Боинг-727» с 216 пассажирами на борту. Тогда никто не вякнул… В 88-ом году американский крейсер двумя ракетами завалил над Средиземным морем иранский аэробус. Погибло 290 человек… Запад вообще не имеет морального права порицать наше прошлое. Их нынешнее благополучие замешено на океанах крови. В свое время они вывезли из Африки 150 миллионов рабов. 75 миллионов умерли в пути и были выброшены за борт. Американцы практически полностью истребили коренное население своей страны — индейцев. Именно они испытали ядерное оружие на мирных городах. Именно Запад, а не мы, породил и взлелеял фашизм. И они еще смеют убеждать нас в нашем варварстве, в нашей неполноценности!
— Можно показать пленку Джин?
— Что ж, пригласи ее погулять на верхнюю палубу, пускай послушает на плеере с наушниками.
— Но ведь она станет просить копию.
— Скажи ей, что чем позже она примется за свою книгу, тем дольше проживет.
Честно говоря, Климович собирался использовать пленку для примирения с Джин, которая после ссоры в парке Ееги позволила лишь сидеть с ней за одним столом в ресторане, не больше. План его удался. Прослушав запись, Джин, естественно, попросила копию для себя.
— Получишь во Владивостоке, — пообещал Климович, не веря, что Тучков позволит такое.
— Убью, если обманешь! — сказала Джин, сжав кулачки.
При этом она впервые за последние дни улыбнулась ему.
— За ложь не убивают, Джин, убивают за правду.
И тут в ней снова проснулась журналистка. Она стала буквально разматывать Климовича, снова и снова окуная его в тот проклятый сентябрь.
— Что нашли ваши водолазы в районе падения сбитого тобой самолета?
— Не знаю. Все работы проводились в обстановке глубочайшей секретности.
— Что за штука RS-135? А SR-71?
— О, это летающие супершпионы. Они нашпигованы самой современной электроникой, располагают серией секретных кодов, которые позволяют проникать в мозги военных компьютеров, общаться напрямую с Пентагоном и даже с Белым Домом.
— Если бы ваши нашли на дне моря такой самолет, стали бы они шуметь об этом?
— Ни в коем случае. Подобная находка явилась бы шикарным подарком для нашей разведки, для нашей оборонки, которая тогда была наглухо засекречена.
— Значит, из американской версии о гибели «Джамбо» извлекали выгоду обе стороны. Американцы выли о вашем варварстве, а вы в это время молча потрошили их секреты. Американцам-то не с руки было искать своего разведчика там, где по их версии, лежал «Боинг».
— Выходит, так.
— Через пару недель после гибели «Джамбо» американцы скушали Гренаду. И в этот самый момент, словно по команде, свободный мир перестал рыдать по безвинно убиенным пассажирам и экипажу «Боинга». Вы на оккупацию Гренады посмотрели сквозь пальцы. Шума не поднимали. А не договорился ли Советский Союз со Штатами о взаимном молчании?
— Я не знаю, Джин.
Она продолжала копать глубже.
— Представьте себе, Юджин, что из экономической сферы великих держав в один прекрасный день будут изъяты их военно-промышленные комплексы. Какие наступят последствия?
— Трудно представить.
— Совсем не трудно. Будет революция, потому что миллионы безработных сметут любой режим.
— Наша оборонка сейчас в разрухе, но обстановку в мире можно считать относительно свободной.
— В разрухе-то она в разрухе, но готова воспрянуть в любой момент, только накачай ее деньгами. А сотни ваших ракет терпеливо ждут в пусковых шахтах своего часа. Советский противовес сохранился, потому и кажется относительно стабильной обстановка в мире. Не переживай, американцы не дадут погибнуть вашей оборонке. В крайнем случае они ее купят. Ты, вероятно, помнишь, что в фашистской Германии значительная часть оборонки принадлежала американскому и английскому капиталу, что не мешало ей крошить на полях сражений доблестных воинов антигитлеровской коалиции.
Джин усмехнулась и закончила:
— Они ненавидят друг друга, они боятся друг друга, они лелеют друг друга и не могут существовать друг без друга. Военно-промышленный монстр — это гигантский спрут, опутавший мир. Он убил моего отца, он убил «Джамбо», он продолжает зажигать пожары войны в разных точках Земли, он уничтожит полсвета, если ему это понадобится. Уничтожит ради процветания нескольких тысяч мерзавцев… Вот и изложила я концепцию моей будущей книги.
— Какую жуткую картину ты нарисовала! А что, его нельзя убить?
— Спрута? Нет. Впрочем, если бы все люди объединились когда-нибудь в одну семью! Но спрут не позволит им объединиться. Я мечтаю о молотке счастья, чтобы убить спрута.
— Что за молоток?
— Мальчик с пальчик Иссумбоси влюбился в красавицу Ханако, но девушка не отвечала ему взаимностью, потому что Иссумбоси мог свободно разгуливать по ее ладони. Тогда мальчик в жестоком бою победил трех чертей и отнял у них молоток счастья. Ханако трижды стукнула молотком, и Иссумбоси превратился в красивого стройного юношу, после чего они тут же вступили в брак.
Климович подумал и сказал, что молоток счастья это русская палочка-выручалочка или просто волшебная палочка. Встретившись с Тучковым, он спросил с места в карьер:
— Сергей, ты знал правду о «Боинге», когда пришел ко мне в Москве?
— Конечно, знал.
— Ну ты и фрукт! Зачем же вешал мне лапшу на уши?
— Я не фрукт, а оперативный сотрудник разведки. А если бы не повесил тебе лапшу на уши, ты не поехал бы со мной в Японию. Разве не так?
— Так, туды твою в качель! Но я не люблю, когда мне пудрят мозги.
— Постараюсь больше этого не делать и в знак полного моего к тебе доверия предлагаю в Саппоро пойти на дело вместе со мной. Джин пускай сидит дома. Мы не имеем права подвергать ее опасности.
— Согласен.
— Тогда слушай задачу и свою легенду…
В Отару пришли в первый день октября. Отсюда до Саппоро рукой подать.
Здесь, на севере Японии, осень уже полностью вступила в свои права. Было ясно и прохладно. Из рассказа гида Тучков и Климович успели узнать, что гористый лесистый и холодный Хоккайдо японцы начали заселять только в середине прошлого века, в противном случае его заселили бы русские, что Саппоро город молодой, что он тридцать шесть лет ждал своей Олимпиады и что ради нее построил новые гостиницы, дороги, мосты, аэропорт и метро. О том, чем живет миллионный город сегодня и как собирается жить завтра, они остались в неведении, потому что в подходящий момент незаметно откололись от группы и, постоянно проверяясь, стали колесить без видимой цели по деловому центру столицы Хоккайдо, а также по ее жилым кварталам.
— Удивительно, но факт, — сказал Сергей, — сегодня за нами нет слежки. Полагаю, что японцы припасли для нас какую-то иную гадость.
— Поехали к Дженкинсу! — предложил Климович.
— Что ж, поехали.
О Дженкинсе им было известно следующее: американца девять лет тому назад уволили из вооруженных сил США за пристрастие к алкоголю. Он женился на японке, которая родила ему двоих детей. С женой живет плохо, часто бьет ее, пьянствует, поддерживает алкогольные контакты с американскими моряками и российской коммерческой шпаной, промышляет мелким бизнесом.