– Я – Крисс Дориэль, – представился светловолосый.
– Каррин Церанс, – кивнул третий. Тоже светловолосый, со странным, чуть затуманенным взглядом.
Я невольно вздрогнула, вспомнив главного обвинителя, и опустила глаза.
Они же ничего не знают…
– Вариэль, вы расскажете? – упавшим голосом спросила я.
Все-таки для меня смерть – нечто запредельное и жуткое. Особенно после того, как увидела ее воочию.
Мой сероглазый рыцарь тоже погрустнел, но, клянусь, в его устах короткий рассказ о гибели казался сказкой. И я только радовалась, что некоторые подробности эльфу неизвестны.
Хотя подробности – громко сказано, версия блондина была попросту альтернативной. Удивительно, но Орис-Дарралиэль, просветивший юношу насчет исхода боя, пощадил нервы юного поколения. Благодаря ему же родственник Церанса так и не узнал, что тот добивал своих.
– И что теперь? – мертвенно спросил Крисс.
– Граф Дарралиэль выжил, – напомнил Вариэль, вроде как обнадежил.
– С графом все очень сложно, – тут же вмешалась я. – Ему больше нельзя доверять.
– Почему? – едва ли не в один голос удивились эльфы.
– Не могу сказать всего. Просто умоляю – поверьте, он теперь по ту сторону баррикад. Нужно предупредить всех, чтобы остерегались графа и ни в коем случае не говорили с ним об ордене.
Толстяк неуверенно кивнул, остальные последовали его примеру.
– Так что делать будем? – вновь заговорил Крисс.
Все-таки в глазах троицы Церанс и остальные «судьи» не были простыми пешками. Их считали самой настоящей элитой.
Черт, а кто же стоит над ними?
– Знаете, – я постаралась придать голосу доверительный тон, – у меня есть идеи, как поправить положение. Думаю, руководство моего ордена не будет против, если на какое-то время останусь у вас…
Эльфы повели себя на удивление адекватно – не обрадовались.
Общее мнение озвучил все тот же Крисс:
– Госпожа Лёля, вы… хотите поставить в нашем королевстве эксперимент, на который западники не решаются?
– Нет, что вы… Просто совесть не позволяет бросить вас в такой ситуации, – без тени сомнений соврала я. – Ваш орден фактически обезглавлен, и… сейчас он может попросту развалиться. Я обязана оказать вам поддержку, ради общего дела. Понимаете?
Они поняли, хотя сомнение в глазах осталось.
– Нам придется созвать собрание ордена, госпожа Лёля.
– Конечно, – покорно кивнула я. – Слишком много событий, и тут нельзя решать малым числом.
– Приятно, что вы понимаете, – искренне улыбнулся толстяк. – Но раньше завтрашнего вечера орден не соберется.
– В таком случае мы с господином Вариэлем вынуждены просить об укрытии.
Мой блондинистый спутник даже глазом не моргнул. Черт, а он умница!
– Позвольте предложить мой дом, – тут же поклонился толстяк. – Он всего в десяти кварталах.
От мысли, что придется выбраться на улицу, меня слегка передернуло. Пусть я – матерая рационалистка и отлично понимаю: вероятность напороться на Ориса и Шердома мизерная, но датчик интуиции… играет конкретно.
– Мы можем остаться здесь?
– Но… это же некомфортно! – изумился седеющий «гид».
– Потерпим, – неожиданно поддержал Вариэль.
Свой изумленный взгляд я попридержала, а датчик интуиции снова зашкалило.
Черт, меня ждет допрос. К гадалке не ходи!
– Мы можем выделить одну из комнат охраны, – выдал сообразительный Крисс. Тут же засмущался. – Если леди не стеснит совместная ночевка с господином Аргаром.
Изумленное «с кем?» с моего языка так и не сорвалось. В последний миг сообразила: Аргар – это Вариэль.
Зато от иронии не удержалась:
– В данных обстоятельствах я прежде всего профессионал. А уже после – леди.
Ох, какой фонтан восхищения! Черт, я даже зарделась слегка.
– Тогда позвольте распорядиться. – Крисс встал и отвесил поклон. – И проводить.
– Конечно, – отозвался Вариэль. Тон его ответа стал стопроцентной гарантией – допрос неминуем.
Эх, эльфеночек, что же мне с тобой делать?
Комната охраны оказалась довольно просторной, но о комфорте речи действительно никакой. Просто коробка, оклеенная простенькими текстильными обоями, дополненная убогими светильниками, столом и единственной кроватью.
Без окон, потому как находится на одном уровне с вольерами, в которых содержится самый ценный товар – элитные самочки. Без санузла, ибо прелестей канализации тут вообще не знают. И без… гостиничного обслуживания, конечно. Так что перспектива самоличного выноса ночного горшка временно затмила все прочие проблемы.
– Так как вас все-таки зовут? – выпалил Вариэль, едва остальные адепты ордена покинули наше пристанище.
– Вообще – Ольгой, но я предпочитаю уменьшительно-ласкательное – Лёля.
Сероглазый кивнул и резко перешел к наездам:
– Вы меня обманули! Вы меня использовали!
– Ну если только чуть-чуть.
Ох, не стоило этого говорить. И улыбаться тоже не следовало.
Щеки Вариэля вспыхнули огнем, ладони сжались в кулаки, а глаза подозрительно заблестели. Сопящий, по-детски обиженный блондин вызвал такое умиление, что сама чуть не заплакала.
– Вариэль, зайчик мой, не расстраивайся…
– Зайчик?! – возмутился эльф. – По-вашему, я похож на безобидную зверушку?
– Очень, – не выдержав, призналась я. – Сам посуди: ушки длинные, камзол серый, глазки наивные…
– Что-о-о?
– Зайчик, не сердись, – давясь смехом, сказала я.
Он заткнулся. Пару минут мерил комнату торопливыми шагами и по-прежнему пыхтел. И хотя разум подсказывал, что блондин в ярости, убить в себе веселье так и не смогла.
– Ну, знаете… – пропыхтел ушастик. – Я… Я от вас не ожидал!
– Вариэль, ну прости…
– Нет! – Он резко развернулся, сложил руки на груди. – Я думал, вы честная, искренняя девушка, а вы! Лгунья! Обманщица! Или вы мне все… все, до последнего слова рассказываете, или я… я…
– Сдашь меня?
– Чего?! – Он возмутился так искреннее, что даже интересно стало.
– Так что будет, если не расскажу? – решила уточнить я.
– Я… я… – Блондин задохнулся. Не то от возмущения, не то от осознания собственной дерзости. Видимо, прежде ни с кем в таком тоне не разговаривал, даже в мыслях. – Я вас скомпрометирую! Поцелую! – наконец родил он.
Черт, кажется, я нарвалась на будущего диктатора.
Зажмурилась, вообразила, каково это – целоваться с зайчиком, и снова захихикала.
– Не верите?!
Ушастик сделал пару решительных шагов навстречу, я подпрыгнула. Выставила руки в ограждающем жесте.
– Скажу! Все скажу!
Эльф не расстроился. Кажется, угрозу быть скомпрометированной он считал крайне серьезной. Черт, неужели в этом ордене одни клоуны?
– Вариэль, но вы обязаны пообещать, что этот разговор останется между нами.
– Клянусь, – не задумываясь, выдал сероглазый.
Я пожала плечами – ну раз клянется…
Смех смехом, а желание рассказать правду, поделиться хоть с кем-то было гигантским. Я вдруг осознала, что мне безумно одиноко в этом проклятом длинноухом мире. Я запуталась в хитросплетениях чужих интриг и собственной лжи. И очень, очень устала… И прежде всего от того, что довериться некому.
Так что мечта сероглазого Вариэля была исполнена в лучшем виде. Я поведала обо всем, начиная с встречи с неадекватным наследником короля Георгануса и заканчивая подслушанным разговором. Просветить насчет положения дел в будущем тоже пришлось – куда ж без этого.
Блондин слушал желанную правду молча. Поначалу на хорошенькой мордашке читалось тотальное недоверие, в прищуренных глазах зияла досада. Но чем дальше, тем серьезней и сосредоточенней он становился, а серые глазки все больше округлялись.
В довершение своей исповеди я вынула шпильки, тряхнула головой, позволяя волосам россыпью упасть на плечи.
– Вот, полюбуйся, – горько ухмыльнулась я, заправила волосы за уши.
Блондин, расположившийся в кресле, встал и осторожно приблизился к кровати, на которой обосновалась я. Чуть наклонился и изумленно выдохнул. Я свои ушки не видела, но ощупать успела – выросли примерно на треть.
– Удивительное уродство, правда? – В моем голосе прорезалась боль.
– Они великолепны, – прошептал блондин. – Можно потрогать?
Я сперва кивнула, а уж после вспомнила, чем чреваты подобные прикосновения.
Мама, забери меня отсюда!
Нет, нет, не забирай!
Боже, что это? Почему так невыносимо приятно? Почему в прошлый раз, когда моих ушек касался Орис, ощущения были раз в сто слабее? Мамочки!
– Вариэль!!!
Блондин отпрыгнул, как от бешеной собаки, и ловко спрятал руки за спину. Его лицо при этом вытянулось, глаза превратились в плошки.
Я тоже вскочила, дышать оказалось крайне тяжело. Предательски дрожащие колени едва не отправили в нокаут, но жгучее желание выстоять победило.
Черт, неужели, когда мои пальчики бессовестно исследовали уши Грегора и Ориса, эльфы чувствовали то же самое? Тогда им нужно памятник поставить. Особенно Грегору – живет в современном, развязном мире, но при этом умудрился сдержаться от изнасилования… Ой, о чем я…
– Простите, госпожа Лёля! – жалобно затараторил Вариэль. – Я и помыслить не мог, что ваши… ваши ушки уже обрели чувствительность. Иначе, я бы ни за что… Я бы не сделал вам… Оскорбить вас…
– Цыц! – хрипло приказала я. – Забыли.
Румянец, щедро заливавший щеки белобрысого, плавно перетек на шею. Интересно, а грудь у него тоже покраснела?
– Я… я…
– Цыц!
Дрожащими руками подхватила оставленный для нас кувшин, хлебнула ледяной воды. Зубы свело, зато непомерное возбуждение начало таять. Туман, застилавший глаза, тоже отступил.
– Забыли, – злобно повторила я. – Давай вернемся к делам.
Сероглазый послушно кивнул, чем в очередной раз напомнил прилежного школьника. Шальная мысль – ой, я чуть не изнасиловала малолетку, – едва не взорвала сознание.
– Вариэль, теперь твоя очередь! – чересчур резко выпалила я. – Как ты оказался в обители Шердома?