Я начала выпадать в осадок, а сероглазый продолжал как ни в чем не бывало:
– Мироздание, безусловно, простит ему то, чего не может простить вам, – для богов действуют иные законы. Вот только сам Творец… по голове не погладит. Он может уничтожить Арха, даже если эльфы поставят того во главе пантеона.
Моя челюсть зависла в районе ключиц, но блондин с пылающими ушами словно не замечал.
– Так что при ближайшем рассмотрении игра не стоит свеч. Для Арха месть – шаг отчаяния, замешенный на русской рулетке. Если заставить эльфов попросить прощения и вернуть проклятому богу право на жертву, он смилостивится.
– Офигеть… – единственное, что смогла сказать. Остальные слова прилипли к небу, вместе с языком.
– Эльфам даже не придется отказываться от бессмертия, – будто подсмотрев мысли, пояснил сероглазый. – Я уверен, Арху хватит тех, кто умирает от скуки и в бою. Кстати, провоцировать войны, чтобы насытиться, он тоже не станет. Вы могли заметить, бог довольно терпелив. Я бы сказал – кроток.
Все. Хочу в комнату с мягкими стенами и пару уколов чего-нибудь расслабляющего. Хотя зачем уколы? У меня и так неплохие галлюцинации.
– Госпожа Лёля, с вами все в порядке? – тут же подал голос эльфенок.
– Откуда?
Чертов румянец перетек с щек на шею, храбрости в Вариэлевом взгляде словно не бывало. И легкое заикание на длинноухого набросилось, как пес на бесхозный окорок.
– Мне… мне дед рассказывал. Он ведь маг… и с проклятым богом знается.
– А что такое «русская рулетка»? – замирая от ужаса, спросила я.
– Ну как же… – Ушастик окончательно расстроился. – Это когда берешь шесть флакончиков с простой водой, в три из них добавляешь толику яда северной гадюки, перемешиваешь и…
– Стоп.
Черт, я чуть рассудка не лишилась, а дело оказывается в банальности. Особенности перевода, блин! Я ведь воспринимаю эльфийский язык как родной, русский, а длинноухим кажется, будто говорю на эльфийском. Стало быть – если слово присутствует в обоих языках, мы друг друга понимаем, если в одном из языков его нет – хлопаем глазами. Каргуля удивилась слову «электричество», я не узнала название специфического меча – хоть он и похож на самурайский. Но встретить в ушастом мире такое понятие, как «русская рулетка», – явный перебор.
Или дело не в переводе? Что, если мой словарный запас связан с познаниями Грегора? Или «русскую рулетку» придумали вовсе не мы, а эльфы? Черт, так ведь и мозг сломать недолго!
От раздумий отвлек Вариэль, пропищав:
– Госпожа Лёля, вам плохо?
Нет. Хорошо. Ни грамма наркотиков, а штырит круче некуда.
– И как же связаться с Архом? – осторожно, уже не веря в собственную вменяемость, спросила я.
– Ну… Вы ведь уже умеете, – потупился блондин.
Да, тоже вспомнила о матерной тираде в честь проклятого бога, произнесенной накануне. Чуток смутилась.
– А другие варианты вызова есть?
Зайчик втянул голову в плечи, сомневался до тех пор, пока не пообещала:
– Не бойся. Даже каргуле не проболтаюсь.
– Жертва. – Слово выпорхнуло. Вырвалось, как мелкий хищник из засады.
О местных жертвоприношениях тоже помнила по поединку в замке Атаэль. И перспектива зарубить какого-нибудь бедолагу, а после смотреть, как черный туман пожирает труп, энтузиазма не вызвала.
Вариэль заметил мои страдания и поспешил пояснить:
– Если приносить жертву в храме, можно обойтись кровью. Руку чуть-чуть порезать или ногу…
Правда? А у меня создается впечатление, что при таком уровне геморроя жертвенную кровь можно добыть из естественного источника.
– Какой на фиг храм? – выдохнула я. – Бог проклят, его культ запрещен. И курице ясно – все святилища разрушены.
– Одно осталось, – шепотом признался блондин.
– Дай угадаю. Оно секретное. Расположено под землей. И как раз рядом, в столице.
Глазки зайчика медленно, но упорно полезли из орбит.
– Откуда вы знаете?
– От верблюда!
Черт, неужели и Вариэлев дедушка в игру включился? Ведь блондин до такого додуматься не мог – слишком наивен и честен. А старый хрыч мало того что с Архом общается, так еще королевской семьей обижен.
Ну а фантазию эльфийских строителей даже комментировать не хочется – более ожидаемого места для тайного святилища и не придумаешь.
– Вариэль, признайся честно. Ты не случайно попал в обитель Шердома. Тебя подослали.
Зайчик насупился и отвернулся. Вот гаденыш! Но самое ужасное – глядя на эту пыхтящую наивность, даже разозлиться не могу.
– Слушай, ушастик… Сперва ты безоглядно доверяешь «Свободному Северу», после с открытым ртом слушаешь мои байки о некой Лёле, теперь слепо веришь Арху. Нельзя быть таким наивным. Доверчивые всегда умирают первыми.
– И что?
– Я не хочу, чтобы ты умер, Вариэль.
Он повернулся очень медленно. Из-под сведенных бровей на меня глядел колючий сумрак.
– Я не хочу, чтобы ты умер, – сама не знаю зачем повторила. А сумрак вдруг блеснул странно так, загадочно. Будто сказала нечто запрещенное, крамольное.
Зайчик не попрощался. Ушел молча, беззвучно притворил дверь.
Глава 7
К завтраку Вариэль не вышел. Я насторожилась, а каргуля махнула рукой:
– Не переживай. Даже зайчикам порой требуется посидеть в одиночестве и подумать.
Подумать? Хорошо, если так. Еще лучше, если размышления приведут к правильным выводам.
– Ванесса, а можешь пояснить одну вещь?
Герцогиня оторвала взгляд от тарелки, чуть приподняла бровь.
– Как вышло, что семья Вариэля в ссылке, а ты тут в роскоши и достатке? Тебя гнев короля не коснулся?
Собеседница прищурилась, явно пытаясь узнать во мне вражеского агента, после подмигнула:
– Меня выслать не смогли.
– Как это?
– А вот так. Когда брат выслушал приговор, в нем взыграла гордость. Он приказал своим быстренько собрать вещички и уехал в то самое поместье на границе. Я, как незамужняя, находилась под его опекой и должна была уйти вместе с ними, но… видишь ли, терпеть не могу жару.
– И что же ты сделала?
– Уперлась, конечно. Брат махнул на меня рукой, знает – если чего-то хочу, то обязательно добьюсь, и спорить в таких случаях бесполезно. Король же попытался выставить силой, а я встретила его гвардию с арбалетом наперевес.
– И гвардия отступила?
– Да. После того, как тогдашний управитель получил болт в ногу. Ну и маленький залп, устроенный моими слугами, сыграл.
– Чего-чего?
– Слуги, – пояснила блондинка. – Видя мою решимость, они поддержали. Вопреки закону и здравому смыслу.
Ай да каргуля… Нет, я знала, что старушка непроста, но чтобы настолько.
– Для нашего общества подобное поведение в диковинку, так что король отступился. А я окончательно разочаровалась в мужчинах, надела траурный наряд и теперь ко мне даже посвататься нельзя.
– И ты единственная, кто не отвернулся от семьи Вариэля?
– Ну да. А что? Отказаться от родного брата из страха снова попасть в немилость?
Черт, хорошая позиция. Правильная. В моем окружении она тоже встречается. Иногда.
Но продолжать этот разговор каргуля не хотела, резко перевела тему.
– Я пригласила изобретателя, – промокнув салфеткой уголок рта, сообщила она. – Хороший, в меру сообразительный. Тебе понравится.
Сперва не поняла, нахмурилась, но пояснение герцогини тут же расставило точки над ё:
– Боюсь, на всю столицу замахиваться рано. Можешь начать с правого крыла моего дома. Устроит?
Я аж подпрыгнула. Черт! Мне все-таки придется воплощать в жизнь мечту о канализации? Мама дорогая, это же раз в сто сложней, чем рассуждать о косметике и трусах!
– Ну так что? Готова? – подтолкнула Ванесса.
– Конечно, – не моргнув, солгала я.
Герцогиня одарила сногсшибательной улыбкой и подозвала Шерра. Сама присутствовать при обсуждении проекта не собиралась, так что отвести в малый кабинет и представить мою скромную персону предлагалось слуге.
Мы прошли знакомым коридором, Шерр учтиво распахнул дверь. В окна кабинета бил яркий солнечный свет, по полу струился прохладный воздух – видимо, одна из створок была открыта. Посетитель, ожидавший на уютном диванчике, тут же поднялся и согнулся в поклоне. Слуга ответил тем же, сказал:
– Ее светлость герцогиня Ванесса Аргар просили передать глубочайшие извинения. Они не смогут участвовать в разговоре, но дают позволение на любые действия согласно указаниям госпожи Ольги.
О как! Бедный Шерр, я бы язык сломала уже на середине этой фразы, а он даже не запнулся.
– Благодарю, – отозвался гость, а я напряглась.
Невысокий, светловолосый, с молодым лицом, но слишком мудрым, слишком пристальным взглядом.
– Госпожа Ольга, позвольте представить барона Крисса Дориэля. Господин барон, это Ольга, невеста герцога Вариэля Аргара и близкая подруга ее светлости Ванессы.
Машинально присела в подобии реверанса и снова замерла, пытаясь найти ответ на единственный вопрос – запаниковать или расслабиться?
– Рад знакомству. – Голос Крисса прозвучал ровно, но эльф определенно опознал во мне ту, с которой Вариэль завалился в штаб-квартиру ордена.
Пока я щелкала клювом, Шерр свалил. От сквозняка дверь кабинета затворилась с грохотом. Крисс не стал рассыпаться в комплиментах, предложил:
– Приступим к обсуждению?
Черт, а чего я, собственно, парюсь?! Ну, узнал, и что?
Я указала на одно из приставленных к письменному столу кресел, сама уселась на место «босса». Подхватила кисточку. Из стопки бумаги, водруженной на край столешницы, цапнула лист.
– Госпожа Ванесса предупредила, о чем будем говорить?
Крисс помотал головой.
Что ж, это к лучшему. Может, пока буду описывать эльфу все прелести канализации, сама что-нибудь пойму?
Театр, как известно, начинается с вешалки, а канализация – с унитаза. Сей незаменимый предмет быта стал первым пунктом обсуждения.
Я подробно описала слегка смущенному изобретателю каждый изгиб фарфорового друга – ориентируясь, конечно, на образ того, сиротливо ждущего в московской квартире. Рисунок, созданны