– Рысь на землях волков? – забавляясь, неспешно протянул я вопросительным тоном. – Не помню, чтобы ваши запрашивали санкцию.
– Мы согласовали визит с главой клана бурых волков! – взвизгнул мужчина, заставив меня поморщиться – тональность голосов рысей всегда меня раздражала.
– Да ладно?! – наигранно рыкнул я. – Еще скажи, что он это подтвердит…
Рысь поперхнулся, сообразив нелепость подобного предположения.
– Значит, что мы имеем? – продолжил я. – Рысь, без разрешения проникшую на волчьи территории. А это значит… Нарушитель заслуживает наказания. По закону наказание – смерть.
И довольно заурчал, поддаваясь радости своего зверя от подобной перспективы. Ну, не любит мой волк этих древообитающих кошачьих! В глазах рыся мелькнул животный ужас. Все знали, что волк, добывший голову рыся, нарушившего границу, считается едва ли не героем. Как, впрочем, и наоборот. Рысь, добывший волчью шкуру, – тоже.
– Что тебе надо… белый?! – вновь взвизгнул… рыжий.
Вот это уже толковый вопрос!
– Подробный рассказ о вчерашней ночной встрече с Фирсановыми. И я знаю достаточно, чтобы понять, если ты надумаешь солгать, – я кровожадно щелкнул челюстями.
К счастью, несговорчивым и глупым чужак не был.
– Мы встречались из-за девушки, волчицы. Им уничтожить ее надо, но так, чтобы не вызвать явных подозрений. Чужими руками. И чтобы все выглядело так, словно ее загрызли… вы.
– Какой волчицы? – меня проняло от его ответа.
– Младшей дочери вожака их стаи, как я понял.
– Зачем?! – даже для Фирсановых заказывать уничтожение своего детеныша было как-то чрезмерно.
– Чтобы подумали на вас. Ее должны загрызть. А наша задача – помочь. Я деталей не знаю, нас отправили из прайда сюда, чтоб в любой момент быть наготове. Инструкции должен был передать Фирсанов. Планировали все устроить на этой неделе, но вожак бурых сказал, что пока придется подождать. Сказал, что условия и детали сообщит, когда время придет.
– Точно именно ее загрызть надо? – уточнил я, чувствуя, что впадаю в бешенство.
– Да, точно. Вы же однажды уже загрызли волчицу, – рысь нервно сглотнул, – и тут вроде как снова… На те же грабли.
Волк внутри меня бушевал, требуя выпустить его, намереваясь лично «пообщаться» с тем, кто планировал уничтожить заинтересовавшую его бурую. Я с трудом сдерживал его, сам пылая аналогичным гневом. Елену было откровенно жалко. Она как-то не соответствовала всей этой ситуации, своей семье… Что-то в волчице меня смутило с самого начала, какая-то исключительность, непохожесть. Совсем не с такими девушками меня обычно знакомили.
Рысь, видимо, приняв мое молчание за сомнение, принялся оправдываться.
– Ее не жалко. Она и слабая, и чужая. Такую ради общего блага можно и в расход. А уж Фирсанов очень этого хочет.
А что? Это и для меня вариант избавиться от навязанного договора!
– Почему? – непроизвольно поджав губы, жестко уточнил я.
– Вам виднее, – насторожился рыжий. – У вас свои правила. Волчьи. И к потомству свое отношение. Бурый перед нами не отчитывался. Он ее ненавидит – это все, что я почувствовал. И он ее убьет. Любой ценой.
Зря он это сказал! Впрочем, у меня и так не было намерений оставлять свидетелей. Чем меньше, по мнению бурых, я знаю, тем лучше. Поэтому я просто отступил, намереваясь обернуться, и жестко бросил рысю:
– Беги!
У него был бы шанс, успей он запрыгнуть на ближайшую ветку. Но в скорости реакции он мне уступал, а значит, сработал закон естественного отбора – побеждает сильнейший. Клыки моего волка с откровенной радостью вцепились в глотку добычи и резко рванули плоть, вырывая горло, уничтожая врага.
Потом волк долго бегал по лесу, скидывая напряжение, прежде чем понесся обратно – туда, где находилась бурая волчица. Как же хорошо, что я решил отправиться сюда лично! Ситуация складывалась непростая, надо было сохранять спокойствие и постараться играть на опережение. И с отцом надо посоветоваться, он с Фирсановым примерно одного возраста, должен больше меня знать о его семье. Чужая! Что бы это ни значило – очень верное замечание. Я все сильнее утверждался в мысли, что Елена была чужой в этой семье с примесью крови шакалов.
Вернувшись в поселок клана, запрыгнул в открытое окно спальни Елены и некоторое время волком наблюдал за спящей девушкой. Она начала беспокойно ворочаться и что-то бормотать во сне – очевидно, ее зверь был недоволен пристальным вниманием в такой момент. Отправился в душ, так и не отдохнув. Впрочем, сейчас надо было действовать, и общий план ближайших «мероприятий» у меня уже имелся.
Отсутствие отдыха я всегда компенсировал сытной едой. И в данном вопросе Елена Фирсанова оказалась неоценимым подарком судьбы. Удивив меня, девушка встала рано и приготовила мне очень стоящий завтрак. Скрашивая утро незначительной болтовней – вокруг было столько заинтересованных ушей! – случайно нарвался на поездку в магазин. Опыт для меня, мягко говоря, новый. Но с другой стороны, это вполне впишется в общую картину нашего представления.
Пока отвозил Лену на учебу, выяснил ситуацию с ее зверем. Совершенно неопытна, то есть совсем! Уже этот факт говорит о многом. И, увы, подтверждает ощущения рыся. Щенков готовили с самого детства. Первую добычу большинство ловили лет в двенадцать-пятнадцать, да и в остальном – контролировать зверя обучали родители, помогая примером и делясь опытом. Тут же… Отношение отца к бурой было очевидно. Только желая самого плохого, можно настолько не подготовить девушку к реалиям жизни оборотней.
Завтрашняя охота беспокоила меня все сильнее. Инстинкт зверя подсказывал – опасность! Так и тянуло изолировать Елену от ее семьи и клана. Мелькала даже мысль оборвать их связь. Ведь опасность ей грозила явно не шуточная. Хотя причин я пока не видел.
Не то чтобы для меня имела значение судьба бурой, но на ближайшие три месяца она волей ее отца стала моей парой. А свое я привык оберегать. Любая волчица, что делила со мной жизнь, всегда могла рассчитывать на мою защиту в этот период. Так и тут. В душе я решил, что постараюсь не дать навредить ей. Тем более не покидало ощущение, что до моего появления на земле клана бурых смерть ей не угрожала. И именно древний договор, а вернее мое в нем участие, предрешили ее участь. Я волком чуял, что подбираются ко мне. Вот только смысла во всем этом пока не видел!
Покосившись на девушку, что едва не плача после моего категоричного запрета на любые развлечения сидела с наушниками в ушах и упорно смотрела в окно, решил, что студенческая дискотека не такая плохая идея. Главное, чтобы время отдохнуть осталось. Не так уж много радостей в ее жизни. Вряд ли там ей что-то будет угрожать. Да и я присмотрю…
– Ладно, сходи ненадолго… – сказал и услышал синхронную просьбу. Лена явно очень хотела пойти.
Может быть, это и к лучшему: натанцуется – и зверь на охоте будет спокойнее. Хотя для неопытного волка этого мало. Ее благодарность снова удивила. Взяла и поцеловала меня в нос! Любая другая подарила бы мне полноценный соблазнительный поцелуй. А эта… Вроде и поблагодарили, но осталось ощущение, что обделили.
Согласовав планы и выяснив место проведения дня факультета, доставил на учебу явно окрыленную разрешением девушку. Понаблюдав за стремительно удаляющейся фигуркой, потянулся за телефоном.
Мне ответили почти сразу.
– Отец? Помощь нужна. Ты о семье Фирсанова что-то необычное знаешь?
Помолчав некоторое время, отец привычно задумчивым тоном ответил:
– Была какая-то история, помнится… Вроде бы волчица его во время течки с каким-то другим волком вдруг повязалась, тот привлек чем-то ее зверя.
– А что за волк? – насторожился я.
– Да слабый самец какой-то, не знаю. Его Фирсанов тогда загрыз, кажется. Слухи такие ходили, но точно не скажу.
– Как на это его пара отреагировала? – я припомнил неуверенные манеры Елениной матери и мысленно ответил на свой вопрос еще до того, как свою мысль озвучил отец.
– Бурые же ратуют за консервативный подход в отношениях и древние традиции. Там волчица подчиняется своему волку, если они в паре.
– А свои щенки у него все от этой волчицы? – на всякий случай уточнил я у отца.
– Сын от другой. Тогда он в пару еще не объединился, а с волчицей какой-то повязался. Но вроде бы, когда мальчик подрос, в семью отца ушел. А дочки обе уже в паре с его волчицей появились, – отец замолчал и спустя паузу добавил: – Поосторожней с ними. Бурые очень двуличны, и обида за утраченное влияние и потерю более благоприятных территорий обитания в них все еще жива.
– Спасибо, – серьезно поблагодарил я отца, отключаясь.
Определенная картина вырисовывалась. Слабая и чужая! Точнее не скажешь. И пока жила, никому не мешала, все было хорошо. Вернее, не хорошо, но не вспоминали о ней особо. И тут появился я… А дальше вопрос. Почему так радикально? Странное решение. Куда как логичнее стараться повязать со мной волчицу. Возможные в результате такой связи щенки – удачный рычаг для давления на нас. Но почему-то Фирсановы пошли другим путем… Хотя и выбрали ее сами.
Отъехав от университета, отправился осуществлять следующий пункт намеченной на сегодня программы. И спустя полтора часа, просмотрев несколько вариантов, купил в городе небольшую квартирку на границе большого парка, уходящего за черту города. Покупку оформил на имя Елены. Останется ей от меня на память. А так мы и условиям договора будем соответствовать – я живу у нее. Переезд запланировал на завтра.
Теперь перспектива отъезда Елены в экспедицию виделась мне очень полезной. При должной организации и контроле с моей стороны, разумеется. Поэтому, связавшись через один из контролируемых нашим кланом международных человеческих фондов с факультетом, на котором обучалась бурая волчица, выяснил, в какое место планировалась экспедиция. Охраняемый заказник «Геолдобычи». Это сказало мне о многом. Территория медведей! Именно им принадлежала данная структура и все закрепленные за ней частные территории.