Усилитель 3. На пути к инициации
Глава 1
Владимир.
– Кто такая вообще эта Виолетта? – бьётся мысль в мозгу. Реально бьётся – толчками пульса.
Голова звенит, всё тело болит, с трудом удерживаюсь в сознании – не слабо так мне навешали звездюлей. И за что? За какую-то Виолетту. И среди моих знакомых ни одной девочки с таким именем нет… Ладно, с эти будем разбираться позже. Ещё раз э-зрением убеждаюсь, что шесть пацанов, только что избивавших меня, удаляются. Уходят в сторону центра города, гогочут, что-то оживлённо обсуждая. Запоминаю их силуэты в энергетическом зрении и перехожу на себя. Ну, могло быть и хуже. Били-то меня старательно, профессионально, от души.
…Народные гуляния в центре Владимира закончились фейерверком, после чего я решил немного пройтись. Погуляв, закладываю небольшую «петлю» по Трудовой и Лесной улице, чтобы выйти на проспект Ленина и оттуда уже ехать домой. Три парня, идущих навстречу, интереса не вызвали: время ещё не слишком позднее, конец лета, многие стараются дополучить неожиданного тепла, который принесло во Владимир с юго-востока, вот и гуляют. Начинаю немного сдвигаться вправо – тротуары здесь не широкие. И в это время ощущаю сильный удар в спину, который буквально бросает меня вперёд. Лечу, старюсь не зацепить пацанов, но один из них, умело прокрутившись, бьёт меня ногой. К боли в спине прибавляются жуткие болевые ощущения в боку и почти полная уверенность, что рёбра такой удар могли и не перенести. Я ещё не упал, а мне прилетает ещё раз. А после падения на меня просто сыплется град из пинков, тычков и ударов. Некоторые слабенькие, какие-то чувствительно отдаются болью, а что-то напоминает удары обухом. Защищаться лёжа возможности нет никакой, тем более, когда атакуют меня со всех сторон; руками прикрываю лицо и грудь, ноги сгибаю в коленях… Хотя бы так уменьшить урон для наиболее уязвимых органов.
Сверху слышу: – Хватит!
Мою голову берут за волосы, приподнимают и шипящий голос с ненавистью произносит: – Если ты хоть раз посмотришь в сторону Виолетты, то сегодняшнее наказание тебе покажется детской дракой в песочнице!
Толпа уходит… Прошляпил я нападение сзади. А ведь слышал, что там кто-то шёл. Хотя, ну не будешь же от каждого куста шарахаться: гуляют и гуляют. Тем более, приближаясь, они горячо обсуждали турнирную сетку и предстоящие финалы чемпионатов по футболу. Поскольку я футболом не особенно интересовался, то и их разговор меня не привлёк и не насторожил. Да и насторожить не мог – большой город, вечер, людей полно; пацаны идут и о чем-то своём треплются. Шарахаться от каждого встречного-поперечного в такой ситуации – ну смешно же. Такое нападение предугадать невозможно. А то, что на этом участке почти нет прохожих – подъем-спуск крутой, вот и избегают местные этих улиц.
Понемногу прихожу в себя. Спасибо э-взгляду: я вовремя на него перешёл и регулируя работу своего организма не потерял сознание... Можно было, конечно, используя дар, напрячься и отключить им сознание – но нужно ли мне, чтобы сразу у шести человек возник вопрос: с чего это они все дружно в обморок упали? Сознание постепенно проясняется. Теперь пора провести инвентаризацию организма. Одно ребро всё-таки сломано. Ну, это не критично – заживёт.
Поднимаюсь, пошатываясь дохожу до ближайшей скамейки. Присев, начинаю лечить себя…
Итак, что мы имеем по итогу; как говорит химичка: «в сухом остатке». А в сухом остатке только одна фраза: – Если хоть раз посмотришь в сторону Виолетты…
И кто такая эта Виолетта, узнать крайне необходимо – может, я просто не знаю, что она Виолетта, а сам на тех же «танцевальных вечерах» у Латышевых с ней общаюсь?
Хотя, ну не клеятся версии: мне четырнадцати нет. Напавшим пацанам, во всяком случае, тем троим, что шли навстречу, лет по шестнадцать, а может, и ещё больше. Выглядели они гораздо старше, чем я. По идее им и девочки должны нравиться старше, чем мне. Или не обязательно? Девочки, конечно, умненькие и развитые и в моём возрасте есть, но большинство же дети детьми, и капризы детские. Ладно, мне Алёна периодически мозг пытается выесть, но у нас с ней поводов много не бывает: так-то мы только танцуем, плюс я её в лицей и обратно конвоирую, боится, наверное, что украдут. Кстати, позвонить надо будет Алёне; она к началу учебного года должна с каникул вернуться; и поинтересоваться её летними впечатлениями, чтобы первого сентября мне не предъявила, что я невнимательный кавалер.
И домой надо сегодня прийти попозже: я Перловым сказал, что в центре гуляния и концерт, и могу задержаться, так что если ужин пропущу – ничего страшного. Страшно другое – не знать кто такая эта Виолетта, за которую мне так дружно навешали.
Владимир. Дом Перловых.
Утром на завтрак я вышел последним. Перед этим взглянув на себя в зеркало, с сожалением констатировал, что следы вчерашнего побоища, не смотря на старательное лечение, всё-таки остались, и Геннадий Алексеевич и Оксана Евгеньевна их однозначно заметят.
Зайдя, поздоровался, прошёл на своё место. Здороваясь в ответ, Геннадий Алексеевич взглянул на меня и спросил: – Андрей, тебе помощь не нужна?
Оксана Евгеньевна взглянула на меня с интересом, и её взгляд быстро перерос в обеспокоенный.
Отвечаю: – Нет, спасибо, всё в порядке.
Геннадий Алексеевич, неопределённо хмыкнув, продолжил завтрак, а вот по Оксане Евгеньевне было видно, что она занервничала.
Я сейчас – единственный в доме из «детей»: младшее поколение Перловых ещё не вернулось с каникул – прилетают через два дня; я этим летом никуда не уезжал, а занимался лечением княжича Максима Анохина. В середине августа я бывшего больного «сдал» в госпиталь Евичу и когда тот сделал итоговые анализы и по ним установили, что Максим излечился полностью, моя работа была завершена. До конца лета оставалось ещё полторы недели – ну куда уже ехать, и я решил отдохнуть во Владимире. Отдохнул…
– Мы завтра в деревне планировали побывать? Может, ты воздержишься?
– К завтрашнему дню я буду огурцом!
Как я могу пропустить посещение деревни? По большому счёту – она моя. Да и по факту – тоже. Зимой, когда у нас возникли проблемы с персоналом на кирпичном заводе, старший Перлов предложил привлечь китайцев – типа, кирпич для них, так что пусть сами и производят. Людей мы тогда набрали, но несколько китайцев во Владимир приехали, они оценили залежи и качество глины и предложили выпускать «мелкие серии керамической пластики» своими силами. Мы согласились: лишняя копейка, она не помешает. Но чуть позже оказалось, что у русских и китайцев представления о «мелкой серии» существенно отличаются: когда Иван Чжанович Фениксов позвонил главе рода Перловых и сообщил, что два небольших рода керамистов готовятся к переезду и поинтересовался, не нужна ли нам помощь в строительстве их посёлка, Алексей Сергеевич заподозрил неладное и задал вопрос об общей численности «небольших родов». Оказалось, что их почти пятьсот человек и в новом посёлке нужно строить больше полусотни домов. Расчёты показали, что возвести столько домов и нужные коммуникации за полгода тяжело, но всё же реально. И последнее слово осталось за мной – строить надо на моей земле, на неиспользуемых участках, и тогда никакие отводы земли не понадобятся, и это позволит заняться работами сразу. Разве мог я отказать учителю китайского, который спасал свой род?
Так что уже ранней весной севернее Владимира, на берегу речушки, делившей «мои» неудобья почти пополам, развернулась стройка. В принципе, всё делалось без меня, но не переживать я не мог. И ездил туда исправно. Тем более, реально было интересно.
Владимир. Кафе в центре города.
На «военный совет» я пригласил Матвея Давидова и Бориса Кошечкина. Больше некого: Артур Гефт уехал; Вася и Борис Перловы ещё не вернулись из отпуска; звать Влада Плетнева и Владислава Аланкина я посчитал недопустимым – не на том уровне наши отношения, чтобы они за меня вписывались, да и просто посвящать их в детали моих проблем – излишне.
Привычное кафе в центре Владимира – всем до него примерно одинаково добираться, так что никто не в обиде. Разместив заказ, коротко обмениваемся новостями, и я рассказываю о возникшей проблеме с необходимостью найти таинственную незнакомку по имени Виолетта.
Излагаю свои доводы и мысли по этому поводу. Борис Кошечкин согласно кивает, а вот Матвей Давидов настроен скептически. Говорит, что мои идеи по этому поводу слишком поверхностны: – Я бы разделил твой вопрос на два, – замечает он. – Первое – почему напали? Незнакомая тебе Виолетта обязательно должна была каким-то образом транслировать свои флюиды тому, кто всё это организовал. А эта трансляция могла быть как случайной, так и преднамеренной. Условно: брат видит, что его сестрёнка сохнет по парню, портрет которого висит у неё в спальне; это одни исходные данные. Второй вариант – девушка своему парню говорит, что он в чём-то не очень хорош, а вот Андрей Первозванов – нереально крут! И в том, и в другом случае вероятность того, что ты отгребёшь, является очень высокой. Но причины – разные. И таких поводов на тебя наехать может быть ещё целая куча.
– Твоя логика в отношении девушек понятна, – продолжает Давид, – но неправильно, что ты рассуждаешь чисто логически. Девушки так не мыслят. Вообще, у них это специфический процесс, построенный в основном на эмоциях и гормонах и для мужчин не доступный. Не пытайся это понять, просто прими к руководству. Если ты по какому-то поводу задашь любой из представительниц прекрасной половины человечества вопрос «почему», она в ответ может привести два взаимоисключающих довода, и не будет считать, что они противоречат один другому. У неё в голове это отлично укладывается. Ты же знаешь: учёные установили, что самый близкий эквивалент женской логике – механизм под названием «генератор случайных чисел». Поэтому с помощью логики смоделировать все возможные версии, почему тебе прилетело, просто невозможно.
Матвей замолкает и вдруг смеётся: – Челюсти захлопните оба!