Но так вот, в виде «мероприятия», я свой день рождения ещё не отмечал – всё-таки, я привык, что день рождения – это праздник. Встреча с друзьями, общее застолье, какие-то игры. Подарки. Оказалось, всё это останется, но в первый день, как раз в день моего рождения, в субботу. И немного в воскресенье в виде отдыха на загородной базе. А во второй половине понедельника – «деловые» поздравления.
Самый приятный день – суббота, когда мы соберёмся «в узком кругу», только семья и друзья. Но оказалось, что «узкий круг» – это просто оборот речи и не исключает большого числа гостей. В этом году, как и в прошлом, будут Перловы, монастырские, Матвей Давидов и Борис Кошечкин. Плюс обязательно, конечно, Окиновы. Кроме того, оказалось, что вместе с князем Окиновым прилетит хабаровский губернатор Максим Фёдорович Анохин, а из Москвы приедут его сыновья – Максим и Мирон.
Единственное, на чём я смог настоять – чтобы вся подготовка велась не семьёй, а нанятыми на мои деньги людьми. Это позволило никому особенно не отвлекаться на подготовку – бегают какие-то ошалелые организаторы с разноцветными блокнотами, задают какие-то глупые вопросы: ну, у них работа такая – бегать и задавать вопросы.
Исключение сделали для тёти Лизы – кухарки Перловых, обидевшейся, что не она будет готовить еду на праздничный стол. Пришлось назначить её «главной» за дегустацию – вроде как не очень много времени на это надо, но каждое блюдо необходимо попробовать и оценить, вынеся вердикт, насколько это понравится хозяевам и гостям.
Так что праздник не мог не начаться по расписанию.
Я впервые встречал гостей на пороге дома – в накинутой куртке, вежливо, в строгом соответствии с протоколом, здороваясь, и передавая их Перловым. Собственно, обязательно так встречать нужно было только князей – никуда не денешься; ритуал – он решает. Остальные просто начинали сразу же махать руками, здоровались или обнимали меня и проходили дальше.
Когда во двор стала въезжать колонна из княжеских машин, я немного оторопел – откуда их столько? Вижу Окиновых – Дархана Тайшаевича, Галсана, Семёна, Церена, и, конечно же, Мушен. Из соседних машин выходят хабаровский губернатор Максим Фёдорович Анохин, его сыновья Максим и Мирон.
Поклоны, рукопожатия, произношу ритуальную фразу: –Ваши сиятельства, искренне признателен, что нашли время чтобы разделить мой праздник. Разрешите пригласить вас в дом.
Вместе с ними шагаю в дом, на входе сдаю куртку, проходим в зал. Занимаем места, начинаются тосты и застолье.
По традиции первыми меня поздравили монастырские, подарив красивую настенную многоуровневую полку для икон. Благодарю, вместе выпиваем немного кагора.
Дальше встаёт глава рода Перловых – Алексей Сергеевич, к нему подходят Дархан Тайшаевич Окинов и Максим Фёдорович Анохин. Переглянувшись, слово берёт Дархан Тайшаевич: – Вообще, говорить должен Максим Фёдорович! Именно князь Анохин предложил наш общий подарок для тебя, Андрей. Мы согласились, и думаю, сам бы я до такого не додумался. Наверное, Максим Фёдорович лучше нас с Алексеем Сергеевичем помнит свою юность и свои мальчишеские и юношеские мечты. Приглашаю всех на улицу.
Выходим. Оглядываюсь. Коня не видно; шучу, конь у меня есть и лучше Ветра никого не надо, а если появится другой конь, то Ветер очень обидится, а обижать друзей недопустимо.
Собираемся все на крыльце и ступеньках и вдруг сверху, на втором этаже дома, вспыхивает прожектор и ярким пятном освещает чёрный автомобиль, на капоте которого повязан большой бант.
– Андрей, держи! – князь Анохин протягивает мне ключ от автомобиля с красивым москвичовским брелоком. – Тебе четырнадцать лет, и с этого возраста ты имеешь право один ездить на беспилотном автомобиле. А станешь повзрослее – пересядешь за руль.
Перед тем, как отдать мне ключи, Максим Фёдорович нажал на кнопку, машина задорно моргнула фарами и габаритами, щёлкнули замки открывающихся дверей, над передней панелью вспыхнули светодиоды, и из машины раздалась какая-то древняя песня: – Привет, Андрей! Ну обними меня скорей!
– Иди, обними, – поддерживает князь Окинов.
Нерешительно спускаюсь по ступенькам.
С криками: – Пацаны, пошли смотреть машину! – меня догоняют Семён и Церен Окиновы и довольно сообщают: – Это мы её с Максимом и Мироном из Москвы гнали! Не машина, а зверь! Реальный внедорожник, у неё движок мощный, не родной, да и в целом обвес солидный, а по проходимости – танк! Сто пудов – грязи не боится!
Сажусь за руль, в зеркало заднего вида вижу, что на заднем сиденье уже не протолкнуться, а кому не хватило места в салоне, обходят машину по кругу, трогают фары и деловито стучат ногами по колёсам.
Владимир. Гостевая резиденция князя Анохина.
Когда праздничный вечер перешёл в стадию дробления гостей на группы по интересам, князь Анохин пригласил меня немного прогуляться.
Пройдя через калитку, мы с губернатором Хабаровского края входим на территорию особняка, где летом во время лечения жил Максим Анохин. Летом я и не замечал, что здесь такая большая территория – Анохины купили четыре участка, один дом отделали, а три дома снесли, и на освободившейся территории разбили небольшой парк с фонтаном и беседками и построили вспомогательные здания. Летом деревья закрывали обзор, но сейчас листва облетела, пространство открылось и красиво подсвечивалось фонарями, по периметру территории тоже горел свет, и мы не спеша шли по узкой тропинке.
– Я собирался приехать весной или летом, но увы, – начал князь сразу же, как мы прошли через калитку, около которой в почтительном поклоне застыли двое охранников. – В этом году весеннее наводнение было сильным, потом подготовка к зиме и уборка урожая. На таких важных делах я стараюсь быть на месте, да и государю пришлось бы как-то объяснять поездку: я человек служилый. Вот только сейчас выбрался. Так что рад возможности лично поблагодарить тебя за лечение. Для меня и моей супруги здоровье и счастье наших детей играет огромное значение. И ты можешь быть уверен в том, что я – благодарный человек и всегда буду готов помочь тебе в любой сложной ситуации. А после меня – мои дети. Если ты решишь не создавать самостоятельный род, уверен, что и Перловы, и Окиновы готовы будут принять тебя как равного. Как и мы, Анохины. Если ты создашь свой род, то я, и уверен, что и они, готовы будут оказать тебе не только поддержку, но и защиту. Я думаю, ты и сам пока над этим не задумывался. И это правильно: для каждого возраста – свои мысли. Тебя и так слишком сильно жизнь напрягает взрослыми делами. Но когда придёт время думать о том, как тебе организовать своё будущее, имей в виду, что есть не просто дружественные рода, для которых ты союзник. Есть те, кому ты – родной и они готовы защищать тебя, как любого члена своего рода.
Владимир. Загородная база семьи Аланкиных.
Как и в прошлом году, Владислав Аланкин предложил для «дворянского дня рождения» свой загородный конный клуб. Это было очень удобно, так как, хотя клуб и назывался «загородным», по факту был всего в паре километров от Владимира и добираться до него было очень быстро.
После полудня воскресенья выезжаем. Нас шестеро – едут Василий и Борис Перловы, и трое «москвичей»: Семён и Церен Окиновы и МиронАнохин; Мирон «бауманец» и ему никто не указ – захотел, вообще пропустил занятия, любому гражданскому студенту никто слова не скажет, а уж княжичу – тем более. А суворовцам – княжичам Окиновым разрешили остаться на второй день празднования – у них увольнительные до утра понедельника и по дороге Семён в красках описывает, как он ходил в Москве к начальнику Суворовского училища, чтобы такое длительное увольнение разрешили: – Захожу в приёмную. Секретарь кивает, что мне назначено, показывает на стул. Сажусь, жду. А на груди моей могучей, // Сверкая стройностью рядов, // Одна медаль висела кучей, // И та за выслугу годов!
Семён рассмеялся: – Ну, у меня-то не за выслугу, конечно, а вполне себе боевая награда «За спасение погибавших». За неё – почёт, престиж, уважение. Секретарь открывает дверь, делает приглашающий жест. Захожу к генералу, докладываю – так мол и так, у боевого товарища, с которым плечом к плечу бились в смертельной схватке с медведем, практически юбилей – четырнадцать лет! Раз в жизни бывает! И находится друг совсем рядом – во Владимире. Хотелось бы поздравить! И пожать его мужественную руку! Но Владимир за пределами нашего гарнизона и во всей Москве принять решение на выезд суворовца за пределы гарнизона могут только два человека – Вы и командующий округом! Больше никто полномочий на принятие подобного решения не имеет!
Ну, генерал тут же взбодрился, так как я его с генерал-полковником в правах уравнял, увольнительную подписал, но так задумчиво на меня взглянул и говорит: – Рассчитываю, что злоупотребления спиртными и прочими горячительными напитками не будет! И ещё: младший брат, что тоже в списке – на твоей совести! Стыдно будет, если патруль вас с амбре арестует.
– Ну, я поклялся, что уставы мы будем выполнять свято и злоупотреблений не допустим. Заметьте, употреблять генерал не запретил, речь шла исключительно о злоупотреблении. То есть, если употреблять по-доброму, от души, с улыбкой, без всякого зла – то можно.
Пока мы смеялись над рассказом Семёна, доехали до базы.
Въезжаем на территорию, охрана показывает, куда ехать. Из нашего домика выходят гости для встречи – охрана, наверняка, отзвонилась. Мы тоже открываем двери машины и выходим. Вижу, что все удивлены присутствием княжичей – я Владиславу послал смс, что нас шестеро, но фамилии не перечислял. Так что вылезаем из авто, представляю Окиновых и Анохина.
Рассаживаемся; справа от меня Алёна, слева – Лиза Аланкина. Стол круглый, видно всех. В нашей компании ещё четыре девушки – партнёрши Савелия и Прохора, спутница Васи Перлова на новогодний бал и Борислава Кошечкина, пожелавшая сесть рядом с братом Борисом.
Разливаем шипучку, пацаны в мою честь трижды кричат «Ура!».
Поднимается Владислав Аланкин: – А теперь, Андрей, мы бы хотели преподнести тебе наш подарок. Это зрелище. Надеюсь, тебе понравится. Предлагаю всем одеться потеплее. Зима, да и прохладнее здесь, чем в городе.