атышева, причём, эту заявку горячо поддержала Оксана Евгеньевна, объяснив это нашими прошлыми отношениями: – Она же с женихом будет и с его братом тоже с невестой Брониславой. И это явится лучшим доказательством для света, что между тобой и её будущим мужем не только нет никаких недоразумений, но и отношения приветливые.
Меня немного даже передёрнуло от словосочетания «будущий муж», но её доводы мне показались логичными. Так что Алёна приехала с братьями Петром и Павлом Касаткиными. А Брониславу, невесту второго брата, Павла, привёз Боря Кошечкин.
В компании Свята Волхонского было несколько разновозрастных графов и баронов, и девушек, так что, когда диск-жокей встал за пульт, парням было с кем танцевать.
Глава 29
Москва. Кремль.
Взволнованный адъютант приоткрыл дверь и заглянул в кабинет императора – были у него такие полномочия: – Государь, из Ферганы поступают сообщения: в десять по местному времени, это в восемь часов утра по Москве, были атакованы поселения концерна «Феникс» и их предприятия. Атаки идут с использование стрелкового оружия, гранатометов и квадрокоптеров. Нападавших от тысячи до полутора тысяч человек. Информация уточняется.
Император оторвался от бумаг и даже немного откинулся в кресле от удивления: – Они там что, вообще охренели? Подробную сводку запроси. И от военных округа, от пограничников и имперской службы безопасности тоже. Как бы не было отвлекающей операцией перед вторжением на границе. Как новая информация появится, сразу докладывай.
Адъютант вновь вошёл минут через десять: – В южных областях начали работу оперативные штабы по борьбе с терроризмом. Спецназ и полиция подняты по тревоге, военные и пограничники докладывают, что у них всё спокойно. Идут сообщения о серии новых нападений в западной части Узбекистана, в Прикаспии и на Кавказе. Нападения тоже исключительно на населённые пункты и фабрики семейства Фениксовых. В целом там обстановка лучше, так как на местах успели поднять по тревоге охрану рода и вооружиться; нападающие получают отпор. К уничтожению бандитов подключились сотрудники правоохранительных органов.
Владимир.
Утро. Дохожу до лицея, но притормаживаю на входе. Что-то меня беспокоит, но ощущения не ясные и вдруг в голове буквально взрывается звонок: Пора!
Я замер на месте. Что – пора? Куда пора? Но если «пора» – то нужно подтягивать машину. Дистанционно, со смартфона, вызываю свой «Москвич». Пока автомобиля нет, пытаюсь разобраться в своих ощущениях. На смартфоне высвечивается вызов от Кати – она сейчас с дочками гостит у нас, и она взволнованным голосом начинает тараторить: – Андрей, мне позвонил Кирилл, сказал, что в Фергане на дома и заводы рода Фениксовых напали. Я позвонила папе, но он сегодня только вылетает из Крыма; ему сообщили, и он в это время как раз разговаривал с дедом в Москве про нападения. Мама довела информацию до нашей службы безопасности, но она не уверена, смогут ли наши охранники защитить наш дом и деревню…
Соображаю, что делать. Звоню Перлову и предлагаю семью перевезти в Первозваново – у нашего дома в частной застройке даже забор декоративный. Он соглашается. Звоню Кате: – Переходите, обязательно под серьёзной охраной, с мамой, тётей Лизой и дочками через калитку во двор дома Анохиных, я вас заберу.
Набираю управляющего, Рябов трубку берёт мгновенно; даю команду перевести в готовность к нападению имеющиеся силы, а самому ехать в деревню – собрать всех жителей в детском саду и недостроенной школе и организовать оборону.
– Еду, – отвечает Александр Александрович, и я реально слышу, как заводится машина и хлопает дверца.
К Анохиным въезжаю через запасные ворота, с тыльной стороны дома. Во дворе несколько охранников; пока женщины с Катиными дочками размещаются в авто, разговариваю с командиром охраны: их слишком мало, чтобы оборонять весь комплекс – приказываю оттянуться к зданию караула и там занять оборону. Сам забегаю в дом, беру из сейфа карабин; оглядев комнату, снимаю меч-дао, и стремглав бегу назад – время дорого. Машина прогрета, все уже расселись, прыгаю на переднее кресло и автомобиль выруливает со двора.
По дороге слышу, что Оксана Евгеньевна созванивается со службой безопасности рода и сообщает мне, что какое-то количество охранников выдвигается в деревню.
Вспоминаю, что недавно у рода Плетневых из зоны пограничного конфликта вернулся взвод, и решаю позвонить Евгению Васильевичу. Излагаю ему суть проблемы. Он сразу же отвечает: – В течение получаса мои люди прибудут.
Уже хлеб – взвод опытных бойцов может стать костяком, на котором будет держаться оборона.
Севернее Владимира. Деревня Первозваново.
Приближаемся к воротам деревни. Они закрыты, звоню Рябову. Он отвечает, что наблюдает нас. На подъезде не успеваю остановиться, как ворота открывают, и мы проезжаем внутрь. Выгружаю у садика моих пассажиров, а сам возвращаюсь к «штабу», организованному Рябовым.
Внутри деревни – военный лагерь. Вижу китайцев с автоматами, спешащих в разных направлениях – видимо, каждый готовится занять своё место на стене. Мне тоже выдают бронежилет, кевларовую каску и даже автомат, забирая у меня карабин «Сайгу» – автомат, типа, удобнее, так как стреляет очередями…
Рябов поясняет: – Вам стрелять без крайне необходимости не придётся. Бронежилет и каска – страховка от шальной пули.
Рябов явно оказался в своей тарелке и с воодушевлением решил тряхнуть стариной. Александр Александрович бодро раздаёт указания, расставляя людей около стены и на башнях, командует дроноводами, требуя от них данных и одновременно разговаривает по смартфону.
Приезжает Плетнев со своим взводом и Евгений Васильевич сообщает, что он созвонился с командиром спецназа Росгвардии и они скоро будут: росгвардейцы удостоверились по своим каналам, что в юго-западных регионах России реально прошли нападения на род Фениксовых, подняли свою роту по тревоге и два взвода направили в Первозваново. Другие взвода распределили по предприятиям, где есть китайские рабочие.
Евгений Васильевич со складным автоматом, в камуфляже, в каске и в кевларовых доспехах. Прибытие взвода профессионалов, только что вернувшихся с боевых действий, воодушевляет китайцев – «плетневцы» получают инструкции от Рябова и бодро начинают командовать. С Плетневым обговариваю действия – ему, как и при спасении Влада, предстоит выступить в качестве «переговорщика-ретранслятора» со знакомым ему капитаном-росгвардейцем.
Еще через пять минут подъезжают два броневика, как и ожидалось – Росгвардия; Рябов распределяет технику для блокировки ворот. Еще два бронетранспортёра, прибывшие чуть позже, занимают позицию на бугре, у трансформатора и водонапорной башни.
Люди довольно быстро успокаиваются, получая чёткие указания и увидев прибывших профессиональных солдат, которые знают, как надо действовать. Суета исчезает, но напряжённость не снижается.
Начинается... В магическом зрении вижу, что с противоположных сторон в нашу сторону движутся колонны машин; скорее всего, это и есть враги. Не доехав километра два, останавливаются, маленькие энергетические точки, двигавшиеся быстро и компактно, рассыпаются и небольшими группками продолжают приближаться к деревне.
Сообщаю Рябову и Плетневу, тот передаёт информацию командиру Росгвардии.
– С какого расстояния они начнут огонь? – задаю вопрос Рябову.
– Не ближе, чем с трёхсот метров, – отвечает он, – это прицельная дальность стрельбы. С большего расстояния, особенно после быстрого движения, со сбитым дыханием – все выстрелы «в молоко».
Отвожу Плетнева в сторону, прошу его переговорить с офицером Росгвардии и сделать как в прошлый раз, когда мы спасали Влада. Плетнев разговаривает с офицером. Тот согласно кивает – бинарные гранаты у них есть, замаскируют – частично забросают с квадрокоптеров, а кое-где непосредственно перед захватом. Капитан сообщает, что в городе по тревоге собирают спецназ полиции, который через полчаса подъедет. Вражеские группы приблизились достаточно, начинают группироваться в кустах и лесочках, и замирают, видимо, ожидая общей команды.
Запускаю волну дара, стараясь поддерживать его плотность ровной, и когда она достигает первой группы противника, «нарезаю» ткань дара, укутывая им каждую светящуюся точку и отключаю им сознание. А если группа плотная, то облако дара формирую сразу на несколько человек – так проще. Ещё одна волна. Ещё одна. Вдалеке отдельно стоят небольшие группки, с которыми сложнее всего – далеко. Напрягаюсь, создавая для них коконы. Сообщаю, что с этой стороны закончил и можно арестовывать нападавших. Но дара ушло много, гораздо больше половины.
Спецназовцы из гранатомётов обстреливают противника бинарными гранатами, делают сбросы с коптеров и начинают выдвигаться к группам врага, потерявшим сознание. Но мы этого уже не видим – прыгнув в машины, едем ко вторым воротам – деревня большая, больше километра в длину и для меня перекинуть волну дара на километр – это слишком много. Прибыв, видим, что бой идёт на подступах к деревне – наши солдаты и поселенцы укрылись за стеной, а враги находятся за сто-двести метров и медленно, короткими перебежками, приближаются, ведя интенсивную стрельбу из автоматов. Изредка ухают миномёты, которых не так много, но всё-таки у атакующих есть. Периодически наши начинают стрелять в воздух по появляющимся дронам – решаю, что это самое опасное. Поэтому формирую волну около «далёкой» группы, уверен, что это операторы дронов или офицеры, окутываю её даром, лишаю сознания их. Переключаюсь на другие небольшие группы, находящиеся в тылу. Остатки – на самых близких врагов. Сообщаю Плетневу, что всё, что мог – сделал.
Он предупреждает командира спецназа, росгвардейцы обильно обстреливают противника гранатами и, распахнув ворота, атакуют на бронетранспортёре, еще два БТРа двигаются с холма, «поливая» кусты и перелески из пулемётов.
Капитан, командир спецназа сообщает, что с тыла приближаются полицейские и договаривается с ними о взаимодействии. Неужели всё?