Камера отъезжает и в кадре, помимо корреспондента, появляются два офицера.
– Скажите, какова цель учений? – обращается корреспондент к высокому худощавому офицеру.
– Обучение расчётов визуальной оценке подстилающей поверхности с высоты птичьего полёта и отработке оперативной реакции на изменение ситуации с целью недопущения проникновения противника на охраняемые объекты и гарантированного поражения оного в случае таких попыток, – бодро, практически скороговоркой, рапортует военный.
Девушка задумывается, поворачивается ко второму офицеру, массивному и пониже ростом, и задаёт вопрос ему: – Вы сами к таким суровым зимним условиям привычные?
– Да.
– Сложно было организовать обучение юных аристократов?
– Нет!
– Насколько эффективным является применение квадрокоптеров в ходе современных боевых действий?
– Да.
– Вы рассчитываете, что подобные занятия с молодыми дворянами будут продолжены и в будущем?
– Нет.
Диктор делает паузу, вновь поворачивается к высокому офицеру: – Подскажите, почему были созданы такие маленькие взвода и отделения из знати?
Офицер тут же затараторил: – Опыт, полученный при подготовке команд дроноводов и в ходе боевого применения квадрокоптеров в зонах локальных конфликтов показал, что уменьшение численного состава учебных подразделений позволяет повысить эффективность обучения и обеспечить более качественную подготовку расчётов и благотворно влияет на непосредственную передачу умений и навыков. В связи с этим было принято решение о формировании отделений с минимальным количеством личного состава, что обеспечивает постоянный контакт обучаемого с инструктором и гарантирует высокую усвояемость и скорость обучения.
– Спасибо большое, – благодарит корреспондент собеседников и поворачивается лицом к камере. – Сегодня, в ходе итоговых занятий, будет проведена тренировка по поражению квадрокоптерами движущихся бронированных целей. Для этого на танках, специально выделенных для этих занятий, разными красками обозначены наиболее уязвимые зоны с указанием призовых баллов за их поражение. Каждый из аристократов, принимающих участие в учениях «Квадронашествие», получит возможность в обстановке, приближенной к реальной, атаковать танк дронами. Победители получат традиционный приз – зажаренных поросят. Но у танкистов своеобразный юмор – на призовых поросят наносят соусом жёлтые полосы, чтобы они походили на «тигров», либо заливают чёрным – это «пантеры», либо пятнами – маскируют под «леопарда». Эту традицию, как и много других, владимирские танкисты привезли из зон локальных конфликтов.
Глава 32
Владимир. Кирпичный завод. Компьютерный пункт контроля.
Артуру Гефту вместе со всей своей командой завтра уезжать в Москву, а оттуда – поездом или самолётом домой. Я долго колебался, и всё-таки решился пригласить его на эту беседу.
И вот мы сидим в специальной комнате на кирпичном заводе, которую мои компьютерщики защитили от прослушки. По идее, не должны меня слушать, но ведь бережёного и Бог бережёт!
Себе наливаю чай, для Артура в углу кофеварка поплёвывает короткими всхлипами небольшими порциями кофе, и когда набирается чашка, он отхлебывает и блаженно прикрывает глаза.
Мы долго говорим ни о чём. Точнее, сразу обо всём – как жили, о чём думали, как тренировались всё это время. Чему радовались и удивлялись, от чего расстраивались – друзья, они такие: мне про Артура всё интересно знать, и ему про меня – тоже. Казалось бы, не так давно общались во время снайперских сборов в Бурятии, а прошёл год и много чего случилось.
Наконец, решаюсь и начинаю сложную часть разговора: – Ты же помнишь, я рассказывал, что в приюте у меня была клиническая смерть?
Артур согласно кивает головой.
– Так вот, это было три раза. И или вследствие этого, или по какой-то другой причине, со мной произошли изменения. Я стал видеть магическую силу – она и внутри каждого человека струится, и так: в виде элементов, типа сгустков, узких полос или нитей, летает по воздуху. Рядом с Владимиром я нашёл поле, откуда выходит из земли поток силы, он потом перемешивается, становится как облако; делится на фрагменты и постепенно разлетается. А из грунта поступает пополнение для облака.
– Это там, где ты забор поставил? – заинтересованно спрашивает Артур.
Согласно киваю: – Мне хотелось его исследовать. И стал экспериментировать.
Артур замер, руки скрещены на груди, он откинулся в кресле и про остывающий кофе забыл. Подробно рассказываю ему про попытки исследовать облако, про шарики, их возможности по пополнению магической силы людей и повторный самозаряд. Про их применение для лечения.
– Вот эти шарики, – достаю и раскрываю коробку, где в гнёздах ровными рядами матово блестят титановые скорлупки. – Отдашь их папе. Но перед тем, как отдать, возьмёшь с него слово чести, что он будет хранить мою тайну и не назовёт, откуда они появились. Шарики надо дальше изучать, а у меня никаких возможностей нет. Если они окажутся полезными и Николаю Артуровичу, я смогу таких шаров зарядить сотни, и так же через тебя передам.
Артур встаёт, с интересом оглядывает коробку.
– А почему ты раньше об этом не говорил? – задумчиво, серьёзно спрашивает он меня.
– Так никаких результатов не было. Ну, вижу я какие-то цветные полосы… И потом – я боялся. Я и сейчас боюсь, что меня возьмут на исследования и начнут резать или вживлять электроды. Но теперь я хотя бы смогу сбежать или защититься. Ну, надеюсь, что смогу.
Владимир. Дом баронской семьи Плетневых.
Барон Плетнев Евгений Васильевич мог быть доволен: сын – курсант Владислав, – прибыл на каникулы с женой Елизаветой, бывшей Аланкиной, которая уже беременна. Сам он и зятья отличились при нападении бандитов на деревню Первозваново. Фамилия на слуху, губернатор привечает, пресса выстроилась в очередь за интервью. Да и семейные предприятия работают устойчиво, принося прибыль.
Вот в таком приподнятом настроении и сидели они в баре с сыном Владом, неспешно беседуя о текущих делах и рассказывая друг другу о событиях, которые произошли за минувшие четыре месяца, пока Влад находился на учёбе в Москве.
– Коньяка, думаю, хватит. Не вечер ещё, – подвёл промежуточный итог глава рода.
– Ну, а бутылочку винца не грех усугубить, – добавил он и при этом выразительно приложил указательный палец к губам. – Пойдём в погреб, выберем.
Влад вопросительно вскинул глаза: значит, сейчас он узнает от отца какую-то важную информацию, о которой жизненно необходимо знать, но распространяться о которой опасно для жизни и будущего семьи.
Как и всегда для такой «беседы», они разулись и разделись до белья и босыми, со свечками, спустились в подвал. Затянув за собой древнюю магнитолу, поставив её в дальний угол и нажав на клавишу воспроизведения, Евгений Васильевич негромко, под раздирающие звуки терзаемого кота из древних колонок, зашептал на ухо Владу: – Когда мы по вызову Андрея Первозванова в его деревню приехали, там ещё не началось. Я сразу соотношение сил стал прикидывать и когда понял, что нас около четырёхсот человек атаковать собираются, успел с жизнью проститься – слишком уж мало нас было, да и кроме наших бойцов там никто толком оружие в руках не держал. Так-то большая часть китайцев – вояки слабые, стреляли же только в тире, а реальное боестолкновение, когда тебя атакуют и рядом пули свистят, опыта требует. Дёшево бы я свою жизнь, как и зятья, да и все солдаты, не продал. Положили бы немало врагов, тем более, оборонительная стена там хорошая, мощная. Полегли бы мы, но долг бы наш Андрею списался. И порадовался я тогда, что тебя нет рядом – не угаснет род, будет кому сестёр защитить, да и племянников и племянниц твоих вырастить и в люди вывести. Жива будет семья. А тут очень быстро Росгвардия подтянулась – с ними расклад сил изменился, удалось бы сдержать противника. Но Первозванов снова удивил. Андрей попросил меня, как и в ту ночь, что мы тебя из плена выручали, поработать посредником между ним и командиром спецназа росгвардейцев. Там в деревне два въезда, ты сейчас на учениях всё видел: и стены, и ворота въездные. Так вот: мы стояли у первых ворот, у южных, и когда налётчики выдвинулись метров на триста-четыреста и готовились к штурму, Андрей стал их усыплять. Точнее, лишать сознания, как и тогда с тобой. Не всех сразу, а группами, но большими, чуть ли не взводами. И от первых ворот почти на километр, или даже чуть больше, сделал так, что все повалились в обморок. Прямо взводами и отделениями укладывал. Сыпались как мешки с картошкой. И Росгвардия поехала их тёпленькими брать, параллельно забрасывая газовыми гранатами из гранатомётов и с квадрокоптеров, маскируя его воздействие. А мы помчались ко вторым воротам, северным. И там он проделал этот же фокус, но только, как я понял, у него мощности хватило человек на сто, тех, что поближе были. Но там уже бронетранспортёры в бой пошли, плюс дроны наши навалились. Так что без особых усилий и там победили. А теперь давай посчитаем – у одних ворот он выключил больше двухсот человек, и у вторых под сотню или даже больше. И по факту, он и решил исход боя и обеспечил такие маленькие потери и почти бескровную победу. А если вспомнить, как он тебя спасал: там он минут десять провозился с семью бандитами и тобой. Прикинь, насколько его возможности за это время выросли. И до каких размеров его способности могут развиться в будущем? И что это такое вообще? И что он ещё умеет?
– Но и это не самое главное. Через неделю приехал ко мне Андрей, пригласил пройтись по парку. Я-то подумал: зима, зачем морозиться? А он, видимо, лишних ушей хотел избежать, умный и осторожный. И во время прогулки передал коробку с двенадцатью полыми титановыми шариками, небольшими такими, с куриное яйцо. В сейфе лежат, я тебе покажу. И сказал, что шарики – непростые. Что-то он туманное рассказывал, понять сложно: про магическую силу, потоки, ленты там непонятные. Главное же – он умеет в такие шарики закладывать немного магической силы. И если кто-то собственную магическую силу израсходовал, то взяв шарики в руки, магическая субстанция, что в них находится, впитается в него и сила сразу возрастёт, а не через промежуток времени, как при обычном восстановлении. А шарики потом сами зарядятся примерно за неделю. Такие дела. Запомни хорошо