***
На трапе Чжан Шугуан пропустил вперёд Пэн Цзифэя – старик, как-никак, и, если сейчас император посмотрит в иллюминатор, он увидит, с каким уважением Чжан относится к старости. Хотя медленно перебиравший ногами глава МИДа успел вымотать все нервы Чжану, пока они поднялись.
Во втором салоне императорского самолёта, куда усадили их вдвоём с Пэн Цзифэем, главу клана Шугуан с поклонами встретило несколько стюардов; они стали давать пояснения: что где находится, как будет проходить перелёт и как их вызвать в полёте.
Смартфон зазвонил не вовремя, и Чжан пожалел, что не отключил его – нужно бы сосредоточиться перед предстоящей беседой с императором: он должен предложить Сыну Неба что-то дельное, чтобы ещё плотнее закрепить за собой место возле трона.
– Господин специальный советник, переговорная там, я Вас провожу. Специальная изолированная комната, шума не будет, – стюард торопливо, с постоянными поклонами и угодливой улыбкой, показывал ему дорогу.
– Прогиб засчитан, – молча улыбнулся стюарду Чжан Шугуан: он не был специальным советником, и назвав его так, слуга на несколько ступеней завысил его придворный статус.
По вздрогнувшему самолёту Чжан Шугуан понял, что лайнер начал движение по полосе и скоро взлетит. Надо бы вернуться, но и звонок может быть важным, к тому же, он уже пошел, да и дело-то двух минут – сейчас, когда император ждёт его мудрых советов, главе клана Шугуан не до длинных разговоров с простыми смертными.
– Переговорная оборудована панелями из специального стекловолокна, не дающим проникать шуму от двигателя самолёта. Вот здесь можно сесть. Здесь письменные принадлежности, – торопливо и непрерывно кланяясь, пояснял стюард.
И когда Чжан на секунду повернул голову, чтобы взглянуть на столик, стюард ловко выхватил из одежды кинжал, всадил ему в живот и нажал на кнопку на рукоятке – лицо Чжана Шугуана свело судорогами от боли: кнопка раскрывала лезвие кинжала, подобно розочке, кромсая внутренности и принося невыносимые страдания. Не вынимая кинжал, стюард вытянул короткий толстый меч и одним ударом отсёк голову Чжану.
Мёртвый глава клана Шугуан упал на пол, застеленный толстым слоем полиэтилена. Стюард открыл один из шкафчиков, достал оттуда пластиковый контейнер, положил в него голову Чжана и один раз негромко стукнул костяшками пальцев по входной двери. Дверь мгновенно нешироко приоткрылась, и стюард ногой выдвинул ящик с головой в коридор. Дверь так же бесшумно захлопнулась. Стюард аккуратно, чтобы не брызнула кровь из раны, вытянул кинжал из трупа, так же аккуратно и старательно протёр все лезвия и начал заворачивать тело – надо было успеть всё сделать быстро, чтобы кровь нигде не протекла на дорогой ковёр. Иначе придётся обдирать обивку и укладывать новую.
***
Начальник императорской службы безопасности вошёл в салон Сына Неба и с поклоном приоткрыл крышку пластикового контейнера. Император лишь мельком взглянул вниз, на окровавленную голову, и прикрыв глаза, слегка кивнул: – Всё по плану. Действуйте.
В салоне самолёта были только самые близкие, доверенные люди и в их окружении император мог не скрывать лёгкую победную улыбку. Про себя он подумал: – Много лет назад вред от клана Шугуан стал превышать пользу, что они приносили Срединной Империи, и нужно было задвигать обнаглевший род и его главу. А когда Чжан в своём окружении по секрету обмолвился, что мечтает взгромоздиться на драконий трон – он себе подписал приговор. А своей неуёмной жадностью, неуклюжей борьбой с Фэн и стремлением прорваться поближе к трону, он дал возможность разыграть всю комбинацию с его устранением ... и с ликвидацией клана шугуанцев тоже…
Пекин. Поместье Цзина Шугуана.
Джао, с недавних пор – Джао Шугуан, нынешнюю ночь вместе с женой, дальней родственницей хозяина – Цзина Шугуана, – проводил в его пекинском поместье. Благо, это и не поместье вовсе, а скорее – просторный дворец со множеством комнат, кучей прислуги и большой парковой территорией. Иногда, не часто, они с женой пользовались гостеприимством Цзина, особенно, если работы было много. А сейчас, когда дядя в Москве, на переговорах с северными варварами, работы было очень много. Да и жена уже на сносях и лишний раз везти её по пробкам и загазованным шоссе Джао не хотелось.
Но даже Цзин не знал, что сегодня ночью у Джао был ещё один повод остаться. Очень важный повод.
Вечером они просмотрели отлёт китайской делегации из Москвы и порадовались тому, что дядя сделал ещё один шаг к трону, получив от императора приглашение на свой самолёт, что свидетельствовало об особом расположении Сына Неба и высокой ценности советов, которые может дать приглашённый. Созвонившись с членами делегации, шедшими на посадку в самолёт, они услышали, что и все они пребывают в приподнятом настроении – толпа родственников, шагавшая по длинному коридору к самолёту, хором передавала приветы и радовалась скорому вылету из холодной России. Для перелёта шугуанцев в Москву и обратно был выделен отдельный «борт» – не самый вместительный из восьми самолётов делегации, но и не маленький.
Корреспондент «Синьхуа» на фоне взлетающих самолётов взахлёб рассказывал о важности взаимных контактов и новых контрактах, которые принесут пользу Срединной Империи и каждому подданному Сына Неба.
Допив горячий обжигающий, очень крепкий и очень дорогой кофе, пожелав друг другу спокойной ночи, Цзин и Джао отправились спать.
Собственно, спать отправился Цзин. Джао знал, что предстоящая ночь будет бессонной, и поэтому сегодня он пил крепкий вонючий кофе без обычной ненависти – этот отвратительный напиток поможет ему быть бодрее. Он всё-таки погрузился в полудрёму, когда негромко, как маленький котёнок, пискнул смартфон. Поднявшись, Джао накинул халат и достал из-под подушки небольшой пистолет, очень тихо, чтобы не разбудить жену, направился в гостиную, на ходу открывая сообщение. Так и есть! Срочная новость агентства «Синьхуа» гласила: один из самолётов императорской делегации, после входа в воздушное пространство Срединной Империи, исчез с радаров и перестал выходить на связь.
В гостиной Джао подошёл к пульту и отключил наружные и внутренние камеры видеонаблюдения. Затем отключил от энергии компьютерный центр, где сидела дежурная смена и нажал на кнопку, разблокировавшую одну из входных калиток поместья.
После этого он отправил полученную «Молнию» о крушении самолёта на номер Цзина Шугуана, а спустя меньше минуты позвонил: – Да, я в гостиной. Смотрю трансляцию круглосуточных новостей. С самолётом пока разбираются, однозначно ничего сказать не могут. Может, что-то со связью или аварийная посадка произошла. На бегущей строке пишут, что по маршруту самолёта выдвигаются поисковые группы. Там пустынные равнинные районы и вероятность удачно спланировать, даже при отказе двигателя, высокая.
Ещё спустя минуту в комнату вошёл взволнованный Цзин. Он с порога заявил: – Даже если с самолётом что-то и произошло, дяди там не было, он летит с императором. Так что даже при самом худшем исходе мы его не потеряли.
– Потеряли, – негромко сказал Джао и как только удивлённый Цзин повернулся к нему, чтобы спросить, откуда у него такая информация, Джао выхватил пистолет и почти в упор выстрелил в живот Цзину. Разрывная пуля пробила красный шелковый халат, расшитый танцующими драконами. Скорчившись от боли и схватившись руками за живот, Цзин прошептал: – Предатель!
– Вовремя предать, это и не предать, а предвидеть, * – безэмоционально ответил Джао.
Цзин ещё не до конца упал, когда Джао начал опасливо приближаться к нему, и как только голова бывшего хозяина коснулась пола – выстрелил ещё раз, на этот раз прицельно в голову. Он не стал произносить никаких патетических фраз – это говорят только позёры, насмотревшиеся тупых боевиков. Не стал первой пулей стрелять в голову – так стреляют глупцы их тех же мыльных киноподелок. Он сделал первый выстрел в незащищённое и ранимое место, куда не промажешь. Чтобы было наверняка. А в голову – это уже контрольный, для гарантии.
Пройдя к пульту, Джао нажал кнопку, открывшую входную дверь жилого комплекса и через несколько секунд в гостиную бесшумно просочилось три десятка императорских гвардейцев. Джао кивнул вошедшему офицеру, тот показал рукой подчинённым и два солдата схватили за руки бездыханное тело Цзина Шугуана и поволокли его на улицу. Остальные солдаты рассредоточились по коридорам и приступили к зачистке здания.
Сев в кресле, Джао порадовался, что полгода назад смог распознать сделанный ему тонкий намёк от офицера-гвардейца, в преданности которого императору Джао был уверен. И он, взвесив все риски, выбрал сторону Сына Неба. И все материалы клана Шугуан, какими располагал, передал императорской безопасности. А какими не располагал – добыл и передал; благо, Цзин Шугуан ему доверял и разрешал пользоваться архивами. О том, что сегодня ночью будет проводиться ликвидация рода Шугуан императорскими службой безопасности и гвардейцами, Джао предупредили накануне и предложили помочь с проникновением во дворец Цзина Шугуана. Уверенности, что его тоже не ликвидируют, даже если он выполнит все «пожелания» императорской разведки, у Джао не было: они обещали, что его опала не коснётся. Но обещать – не значит жениться. Но теперь, исходя строго из формальной логики: если бы его решили ликвидировать, сделали бы это сейчас, сразу же. В самом начале зачистки, под шумок. И его труп лежал бы сейчас на улице рядом с трупом бывшего хозяина и с трупами других шугунцев, которых деловито выносила группа зачистки из здания дворца. А раз гвардейцы его не тронули, значит, он им ещё потребуется, и у него появился шанс вписаться в изменившуюся ситуацию. И он это сделает. Джао умный, у него получится. Смог же он вовремя сориентироваться, встать на сторону императора и проявить свою преданность. Всё вообще надо делать своевременно: когда садишься в свадебный паланкин, поздно прокалывать дырочки в ушах **.
Владимир. Дом Перловых.
Танец быстрый и на очередном динамичном повороте Марину немного доворачивает и она плотно прижимается ко мне. Всего лишь на секунду, даже меньше, в одно касание. Но этого мимолётного контакта хватает, чтобы молния пронеслась по всему моему телу и наполнила его теплотой и упоением от близости. У меня от радости захватывает дух. Я не сбился с шага, удержал улыбку на лице, и даже её рука, лежащая в моей ладони, так и осталась лишь слегка обжатой моими пальцами – ни один мускул не дрогнул на моём лице. И не мог дрогнуть – с пелёнок меня учили «держать лицо» и этот навык настолько плотно вошёл в привычку, на уровне инстинкта, что выбить его ничем невозможно. Только дыхания вдруг не хватило и пришлось срочно вдыхать воздух. Дальше танец снова разводит нас на безопасное расстояние, и я радуюсь, что очень удачно выбрал момент для приглашения, – предыдущие вальсы были слишком медленными и в равномерном вальяжном кружении такая близкая дистанция недопустима. Вечер заканчивается, один танец мы с Мариной станцевали в начале бала, я имел право пригласить её ещё на один танец без каких-либо расспросов от родственников, и не мог этим не воспользоваться. Эх, Марина-Мариночка! Интересно, она о чём-то догадывается? Вряд ли. А даже если и догадывается, то тоже делает вид, что мы обычные партнёры по танцу и вместе всего лишь на три минуты. И в следующем танце у меня будет другая партнёрша, а у неё – другой партнёр. Может, назвать мою подлодку «Марина»? Просто на память о девушке, в которую я влюбился? Хотя, как я потом будущей жене объясню это имя на борту корабля? Или говорить, что по-гречески это просто «морская» и название для хорошего хода яхты? Жениться на Маринке мне всё равно не разрешат, об этом можно даже и не заикаться – она всего лишь баронесса из самого обычного средненького рода. Даже у графини шансы были бы не очень большими, а уж баронесса – исключено!