* Китайская поговорка.
Глава 37
Владимир. Домбаронской семьи Протасовых.
Барон Григорий Тимофеевич Протасов, выслушав несколько фраз Луки, попросившегося к нему «на два слова», привстал в удивлении: – Так. Стоп. Это не «два слова». И не по секрету. Это все должны знать. Уверен, что охренеют от удивления не меньше, чем я.
Ткнув в кнопку переговорного устройства, глава семьи коротко бросил: – Совет рода, у меня собираемся побыстрее…
Члены семьи, привыкшие в течение десятилетий к полувоенной жизни, собрались буквально за пять минут.
Когда все расселись, Григорий Тимофеевич бросил младшему сыну: – Ну, рассказывай свои «два слова». С самого начала и поподробнее.
– Я зимой, – негромко начал Лука, – во время тренировки, рассказал Андрею Первозванову… рассказал… что я … что у меня… что есть … ээээ…чувства по отношению… к…. Еве… Саворнян. И что я не знаю, что делать. Он сказал, что помочь невозможно, но он подумает.
Лука умолк, сцепив пальцы рук и положив их на стол – самое главное он из себя всё-таки выдавил.
– Понятно, – протянул глава рода. – Дорогие родичи, вы слышали? Этот недоросль обратился к малолетке Первозванову, тот сказал, что вариант найти невозможно, но он постарается. И расстарался – замутил масштабную интригу и всё ради того, чтобы помочь другу-наставнику и соединить два любящих сердца. И вот итог – декларации и две свадьбы.
Барон встал с кресла и опёрся о стол: – Ты придурок? Как тебе такое в голову могло прийти? Обратиться с таким вопросом вообще, а тем более – к кому-то за пределами семьи? Это, вообще, на вмешательство в дела рода тянет.
– Ну, ты же его выслушал и во вмешательстве не обвинил. Значит, никакого вмешательства не было, – парировал Лука.
Григорий Тимофеевич развёл руки: – Да там лапша была такого густого замеса и так умело развешена на уши, что я просто потерялся. Реально же угроза лишения дворянства была, наши юристы подтвердили. Я им кстати, нахлобучку задал, такую проблему проморгали.
– Бать, – обратился к отцу наследник, – ну нормально всё решилось. Документы подписаны. Мы реально примирились. Гарант – император. Ты же видел интервью губернатора – Григорий Семёнович там не намекает, а чуть ли не в прямую угрожает, что нарушитель с имперской службой безопасности будет дело иметь. А это очень серьёзные ребята. Уверен, и Волхонский из кожи вон будет лезть, чтобы сохранить мир. Он за это персонально перед императором отвечает. И если ему удастся год продержать примирение между баронскими родами, его орденом Дружбы наградить должны. И он за этот орден придушит любого, как котёнка, кто у него на пути встанет. Свадьба двойная назначена, и губернатор к нам приедет, окажет честь; заодно и о делах текущих с ним переговорим. Мы, вообще-то приглашения разослали, места в гостиницах для гостей бронируем. Солдаты готовятся, военком документы принял, министерство обороны оповестил, бойцов наших на оклады и довольствие поставил не с даты подписания обязательства, а с первого марта. Немного, но неделю задним числом нам засчитал, и им зарплата от военных уже идёт как проходящим армейскую подготовку. Военком сказал, что в уровне наших бойцов он не сомневается, а дополнительная неделя, которую он нам зафиксировал, перекроется их высоким уровнем армейской квалификации.
Супруга главы рода, молча сидевшая всё время в кресле, тоже подала голос: – То есть пятьдесят человек уже не на нашем бюджете висят? И ещё год, даже больше, висеть не будут? Мужики, вы учтите, нам сейчас большие траты предстоят – Алину замуж выдаём, её платье должно быть не хуже, чем у Саворнян. Созванивались же уже, договорились, чтобы обе пары оделись в одном стиле – наверняка телевидение будет, и блогеры всякие налетят тучей на сладкое-то. Ну и сама губернаторша с потомством – они всегда дорого-богато выглядят. И других гостей полно соберётся. А помимо этого – дом с садом надо подремонтировать, к нам же гости и родственники и домой попрут на приём, необходимо выглядеть достойно.
– Так, стоп. Я вас сюда вообще-то собрал, чтобы Луку поругать за дурную инициативу.
– А что его ругать? – снова подала голос жена главы рода. – Ребёнок влюбился и не знал, что делать. К любому из вас – не обратишься, да и я бы не смогла помочь. Вот и тыкался во все стороны как слепой котёнок, стремясь найти того, кто ему станет мамой. А рядом Андрей Первозванов оказался. Ты сам-то, помнится, меня чуть ли не украсть собирался… Я все годы, пока фамилию «Протасова» ношу, только и слышала вздохи: как бы примириться? Ну вот, примирились. Нам что важно: чтобы машина ехала и везла куда надо, или чтобы на ней шашечки были нарисованы? Ну вот таким способом получилось примириться. Вы сами, взрослые мужики не додумались, а умный пацан сообразил, как сделать. И для вас аргументы нашёл, что и ты, и Саворнян не смогли соскочить с темы. Ну так и радуйтесь. И пользуйтесь моментом, чтобы закрепить отношения. И потом: что вы всё время «пацан – пацан»? Не вы ли занятия проводили и изучали организацию им обороны при нападении на деревню? И все говорили: ах как грамотно действовал! И дом Перловых не стал оборонять, так как он необороняемый, а приказал охране забаррикадироваться в караулке, а все силы сосредоточил на обороне деревни, благо, там стена мощная заблаговременно выстроена. И Плетнева с его взводом ветеранов подтянул! Этот пацан и сейчас вам уже фору даст и в бизнесе, и в военном деле. Может, того, сосватать его за нашу младшенькую? Боевик он тоже хороший, вдвоём с Лукой такого шороху наведут – мама не горюй! И я, как мама, горевать не буду. И, кстати, запомните, внуки и внучки, что от двух предстоящих браков пойдут – это наше общее потомство. Все Алиночкины дети такие же мои кровиночки, как и носящие фамилию «Протасовы». И если кто-то попытается между ними и мной стать – лично порву, как Тузик грелку. Или деда попрошу. Он-то у нас хоть и не молод, но горяч не по годам – и тогда несладко придётся городу Владимиру, устроит он здесь новую опричнину.
Владимир. Центр.
– А есть какое-нибудь лекарство – типа, выпил, и жениться захотелось? Ну, свадьбомицин какой-нибудь? Или обручин? – задаёт нам с Борей Кошечкиным вопрос Матвей Давидов.
Мы стоим на улице, возле ресторана «Золотое кольцо», где проходит очередная свадьба наших друзей, и откуда вышли, чтобы немного подышать свежим воздухом…
– Не слышал, – отвечаю я. – А тебе зачем?
– Не. Мне незачем, но впечатление такое, что всех наших знакомых накрыла какая-то эпидемия, – говорит Матвей. – Если в выходные не свадьба – то помолвка. И всё дуплетами.
– Точно-точно, – поддерживает его Борис. – Мы уже второй месяц каждые выходные в костюмах и галстуках. Как какие-то душнилы. Но я тоже про такое средство не слышал. Знаю, что есть обратное снадобье – бром называется.
Матвей делает удивлённые глаза, я неопределённо пожимаю плечами…
– Ну как же! – возмущается Борис: два седых старика сидят на завалинке и один другому говорит: «Помнишь, когда мы с тобой молодыми в армии служили, нам в компот бром подсыпали, чтобы мы по девкам в самовольные отлучки из расположения части не убегали?» «Помню», – отвечает второй дед. «Представляешь», – негодует первый – «начало действовать».
Мы громко смеёмся: Борис умеет ловко ввернуть и крепкое словцо, и анекдот или забавную историю вспомнить к случаю.
– А вообще, – суммирую я, – всё идёт к тому, что к осени наша большая и дружная кампания распадётся. Точнее, останется в первоначальном составе – мы втроём, как в самом начале, когда я только в лицей пришёл.
– Да и мы через год разъедемся, – поддерживает меня Боря. – Андрей в армейку куда-то, я точно в танковое – так-то, инициацию очень хорошо прошёл, меня теперь в любое училище возьмут. Отец уже сейчас озабочен, чтобы подобрать кого-то, кто вместо меня будет шкурками кротов заниматься – дело оказалось прибыльным и перспективным. Мы за пределы области вышли и в соседних тоже бригады по добыче сформировали. Андрей, может ты кого из выпускников приюта присмотришь?
Я неопределённо пожимаю плечами.
– И ещё, – продолжает Борис. – Я в округе, по деревням, шефство взял над несколькими сиротскими семьями. И просто помогаю. И детей повзрослее на кротов охотиться взял. Договорились с отцом, что после моего уезда он им помогать по-прежнему будет. Но хорошо бы вопрос решить кардинально, чтобы они от случайностей не зависели. Может подумаешь?
Согласно киваю: – Я своих озадачу, чтобы посмотрели, какие варианты есть.
Борис продолжает, обращаясь к Давидову: – Матвей, к осени один ты в городе останешься из всех наших.
– Ну, у меня всё с рождения определено, – пожимает плечами Матвей. – Мы к Владимирщине привязаны. Так что мне прямая дорога в университет муниципального управления на земельный факультет. И моя суперская для нашего рода инициация никого не волнует, – хотя мы же все земляные, и, если я землю буду глубже чувствовать, чем остальные родаки, мне – почёт и уважение. Но ничего кроме уважения – для нас важнее все параграфы земельного кодекса помнить и уметь их грамотно истолковать, чем навыки комьями земли бросаться.
– Ну, пока время есть, надо почаще встречаться, – предлагаю друзьям.
– Кстати, – встревает Борис. – В последнее время у меня такое состояние, что не могу определиться с выбором – вроде бы и мороженое ещё нравится, но и к пиву тянет. Такой вот когнитивный диссонанс. Похоже, наступает конец детства… Думаю, что встречаться лучше не за всякими там газировками, а за шашлыком и соответствующими солодовыми напитками.
– А тебе отец разрешает пиво пить? Или вино там? – интересуется Матвей у Бориса.
Тот с гордостью отвечает: – Он мне даже водку давал попробовать! И спирт наливал, немного, правда!
И победно оглядев нас добавляет: – Я же в танкисты пойду. А как танкисты звания и награды обмывают? Правильно: кладут звездочки или медаль в кружку, заливают спиртом и залпом выпивают. И спирт нужно выпить, а награду или звёздочки – губами поймать. И пока такой ритуал не проделан, ты ни новые погоны, ни награду носить права не имеешь. Традиция-с! А армия на традициях держится и их нарушение порицается. Так что готовит он меня к суровым армейским будням.