Висят гирлянды и хлопушки,
Звезда сияет на макушке…
И несуразно лишний я
На бренной ёлке бытия.
Мой лоск остался в прошлой эре –
В расколотой большой стране,
Где я наивно в счастье верил,
И бился в замкнутые двери,
Мечтая о великом дне…
В давно охаянной стране.
СРЕДИ СУЕТ
Жизнь всегда по-своему права!
Мы живём по знакам и приметам,
Извлекая нужные ответы,
Превращая символы в слова.
Рэю одуванчик — образ лета,
А префектам — сорная трава.
Мыслеформы робкая печаль
Прорастает сквозь мифологемы,
В этих дебрях мы находим темы,
Закаляя строки, словно сталь.
Вопреки стратегиям и схемам
К небу нас уводит магистраль.
Кажется порой — спасенья нет:
Образами бытие полнится,
Что ни звук — трепещущая птица,
Что ни знак — отеческий завет…
А пытливый ум опять стремится
Отыскать свой путь среди сует.
НЕРОДНАЯ
Видно нету хуже горя,
Чем чужая сторона.
Казачья песня
Путь аллюзий, аллегорий
Вдоль сплошного моря льна.
Я тоской пресыщусь вскоре,
Ни покрышки б ей, ни дна.
И тону в кромешном вздоре,
Вслух от боли простонав:
«Я устал с судьбою спорить,
Неродная сторона!»
НЕ ДО КОНЦА
Я знаю, что нужно идти до конца,
Но мне невозможно теперь отрицать,
Что я не дошёл до реки своей Чёрной.
И если судьба пожалела свинца,
Тем хуже душе, на позор обречённой.
Куда ни пойди в сумрак стылого дня,
Там каждый мой шаг укоряет меня.
И не выгорая в тоске самомненья,
Я вынужден горькую правду принять,
Что в мире живых стал бесплотною тенью.
НЕУЛОВИМЫЙ
Я раскинул руки в чистом поле,
И стервятники кружатся надо мной.
Я уже не ощущаю боли,
Только слышу — льётся с колоколен
Тихий плач и оседает зной.
Тает день, а я лежу в полыни,
Гимнастёрка запеклась в крови.
Я любуюсь поднебесной синью,
Понимая, жизнь сейчас остынет
В миг, который так неуловим.
ПУСКАЮ В ДУШУ ВСЕХ ПОДРЯД
Смятениями облучён,
Живу насупленным сычом
Под ритмику чужих мелодий.
То минотавр, то дурачок
В моей душе приют находят.
Я сам, бродяга-психопат,
Пускаю в душу всех подряд
Без масок и сертификатов…
Так и мощу дорогу в ад
Сквозь жар бессмысленных закатов.
То вдруг нахлынет злая муть –
Ни выдохнуть, ни продохнуть,
Не жизнь, а битва у Каялы…
Но, выбирая новый путь,
Я свой бы вновь прошёл сначала.
КРЕПЧАЕТ ГОРЕ ОТ УМА
Февраль — запутаннейший ребус,
Слезливо-снежная пора,
Туманы нагнетают страх.
Судьбе гулящей на потребу
Несусь на всех своих парах:
Ногами — в грязь, душою — в небо.
И потому пути не гладки,
Крепчает горе от ума.
И в полдень я хожу впотьмах…
Сорваться б с места без оглядки
И ёжиком уйти в туман
На поиск призрачной лошадки.
КАЗАЛОСЬ БЫ, ЖИВИ, ЛИКУЙ
Казалось бы: живи, ликуй,
Вселенские читая строфы,
Лови поток небесных струй…
Но в миг, когда сочится кофе
В преддверье новой катастрофы,
Ты ощущаешь поцелуй.
Казалось, никаких «а вдруг!»
На вашей неказистой тропке,
Но разум чаще слеп и глух,
Доверчивый и тихо-кроткий.
В твоей прокуренной коробке
Лобзанье даст продажный друг.
Непониманием дрожит
Обида разочарованья.
И светом плачут этажи,
И не находят оправданья
На этой судьбоносной грани
Такой невыносимой лжи.
СВЕТ
Сколько всего от унылого взгляда сокрыто!
Даже в тени нужно помнить, что где-то есть свет:
Солнце в глазах и в безмолвном куске антрацита,
Солнце в душе и в сиянии дальних планет.
Главное вовремя это понять, и напрасно
Не прожигать светлых знаний в потоке годов,
Верить, что свету любая частица причастна!
Если не веришь, ты к Свету ещё не готов.
ЖИЗНЬ ЕСТЬ
Мой блок судьбы перепрошит,
Вновь тишина меня глушит,
Как сонный мрак в глубоких недрах.
Сквозь годы, смуты, километры
Несу свечу своей души,
Назло отчаянному ветру.
И я в пылу мирских сует
Твержу себе, что жизнь есть свет.
СКВЕРНАЯ ПРИВЫЧКА
Падать духом — скверная привычка!
Не ходи на поводу тоски.
В день, который страхами напичкан,
Выгорит душа в момент, как спичка,
Утопая в горестях мирских.
Выбирайся из хандры ребячьей,
Головой еловою встряхнув.
Новый день нытьём своим не пачкай,
Выходи-ка из дремучей спячки,
Наполняя верою весну.
ВОПРЕКИ
Над копотью отчаянных надежд,
Назло огню, дымам и канонаде,
Читаю строки в порванной тетради.
Рубец моей тревоги слишком свеж,
Но я на всё готов победы ради.
И пусть мои потери велики
На этом разрушительном изломе,
Я выстою всем страхам вопреки,
Чтоб видеть вновь, как пляшут огоньки
От коксовых печей и жарких домен.
ЭТОТ ГОД
Куда несёт нас этот год,
Как ветер зыбкую позёмку?
И мы бредём по хрупкой кромке,
Трещит под нами серый лёд –
Неверный, как бумага тонкий.
А веры в свет почти что нет,
Ушла в пучину утлым судном.
Здесь стало безобразно трудно
Хранить тепло ушедших лет
Во мгле тяжёлой, беспробудной.
И снова не хватает зла
И сил, чтоб оборвать печали.
Бедою век наш измочален,
И мы с ним, вымучены в хлам,
Горюем на пустом причале…
ЕСЛИ МЫ ВЫЖИВЕМ
Если мы выживем в этом огне,
В этом густом удушающем дыме
И, вспоминая о стылой весне,
Сможем ли мы укротить этот гнев?
Если Господь нас оставит живыми…
Сколько в сердцах накопили мы зла,
В списках утрат без конца и без края?
Нас угнетали тревога и мгла,
Мы выгорали от боли дотла.
Рок выл над нами, как псина дурная.
Как это всё обнулить и забыть?
Нам говорили, что нужно быть выше.
Только обиды суровую нить,
Не оборвать, но и страшно хранить…
Если мы выживем, если мы выжи…
НА СВЕТ
Отгремело лето разудало,
Время серебрит мои виски,
А душа давным-давно устала,
Возводить себя на пьедесталы
Саморазрушительной тоски.
И в пылу отчаянных стремлений,
Я лечу на свет, но верь-не верь,
Я тону в объятьях треволнений,
Каждый новый день глядит надменней
На беспечный свод моих потерь.
ПО ЛЕЗВИЮ НОЖА
Куда идём по лезвию ножа?
Забыв про страхи, открываем двери,
Мы ищем миг, чтоб расколоть безверье.
Но свечи так испуганно дрожат,
И непонятно, веру чем измерить.
Куда идём? Сочится кровь души,
Ещё вчера мы верили апрелю,
А нынче август под ноги нам стелет
Кленовую листву. И тьмой прошит
Безмерный путь сквозь чёрствые недели…
ТУПИК
Опять тупик? Ну что за наважденье?!
Не перепрыгнуть и не обойти,
Преграда за преградой на пути,
И страх в душе до головокруженья.
Но я не соглашусь на пораженье,
И мой запал уже не обратим!
ДАНТОВА ОСЕНЬ
Вот и осень роняет свои эполеты
Стылых клёнов в роскошно-желтеющем сквере.
Получив свой удар от холодного лета,
Я пытаюсь укрыться от шума и света:
Снисходя в те круги, где бродил Алигьери.
Ускользая от осени робкою тенью,
Не отринуть мне статус её фигуранта…
Но я верю, однажды тропою весенней,
Страх отбросив, я к свету начну восхожденье,
К верхней точке, к которой стремился сам Данте.
СЧАСТЬЕ ТРЕБУЕТ
В мякине суетного дня,
Отчаянной тоской разбитый,
Всё больше погрязая в быте,
Ты тщетно силишься унять
Несовпадения событий.
Над бурным руслом суеты
Вчерашних дней летят обрывки,
Ты в стадии перепрошивки
Забыл о радостях простых…
А счастье — требует доливки!
СЛОВОПТИЦЫ
Птицами в Ирий уходят слова.
Чем их сдержать, если небо открыто?
Пусть мой блокнот не всегда плодовитый,
Но, пробиваясь сквозь сердце едва,
Словно по лестнице из алфавита
Вера восходит, и вечно жива
Логоса в вечном сиянье орбита.
ВПОЛСИЛЫ
Осень сегодня воюет вполсилы,
Зеленью балуют тёплые дни.
Только тревогами город накрыло,
Небо затянуто серым акрилом…
Серым и я становлюсь вместе с ним.
Осень несмело вливается в скверы:
Падают яблоки, падают сны…
Но на душе так смятенно и скверно,
Только и можно спастись крепкой верой
В грязных окопах духовной войны.
РАЗБРОД — ШАТАНИЯ
Мои шаги во тьме ночной
Чужого города.
Один, как перст, тут ной не ной
Сгустились тучи надо мной,
А небо вспорото.
И льётся из прорехи сна
Тоска былинная.
Сентябрь! А в воздухе — весна,
Что несвободою тесна –
Как в домовине я….
Вся жизнь моя теперь вверх дном:
Разброд, шатания.
Я обесточен, но давно
В воображении больном
Смёл расстояния.
И вновь виновен без вины!
Душе-страдалице
Ещё тревоги не видны,
Но чувства все оголены,
И есть в чём каяться…