Окруашвили был краток. К тому, что я услышал от Парулавы, его рассказ, в принципе, ничего не добавил. После того как он закончил, я достал два перстня.
Манучар искренне восхитился:
- Есть еще у нас умельцы! Где брал?
- Сначала посмотри.
Изучив оба, подытожил:
- Интересные цацки. Похожи на подлинник, одна к одной. Особенно этот. Он тронул перстень из сфалерита.
- А теперь глянь вот на это. - Я положил на стол ключ. - Ничего не напоминает?
- Напоминает. Похож на вчерашний, от сейфа Дадиани. Провел пальцем по бородке. - Да, точно такой же. - Посмотрел на меня, пошутил: - Ты выглядишь так, будто выиграл "Волгу".
- Больше. Как у тебя сегодняшний день?
- Ты лучше скажи, что надо.
Я показал на сфалеритовый перстень:
- Знаешь, как называется камень?
- Шеелит или сфалерит. Они похожи.
- Это сфалерит. По сведениям мастера, эта копия изготовлена из сфалерита, ходившего в Тбилиси весной прошлого года. И посмотри вот это. - Я выложил три фотографии. - Знаешь кого-нибудь?
Окруашвили тронул снимок Джомардидзе:
- Бугор. Объявлен во всесоюзный розыск. - Перенес пальцы на фотографию Гогунавы, поднял на меня глаза: - Знакомое лицо. Мелькало в Тбилиси. Кажется, видел его с "китами". Кто это?
- Малхаз Гогунава, тбилисец, научный работник. Недавно убит в Галиси. Я кивнул на снимок Челидзе. - А этого никогда не видел?
Манучар уверенно качнул головой:
- Нет. Первый раз вижу.
- Это Шалва Челидзе, батумский врач, работал в пароходстве. Он и Джомардидзе арестованы. Гогунава, как я уже сказал, убит. Копию перстня из сфалерита мог заказать кто-то из этой тройки. Попробуй узнать кто. А также когда и у кого. Попробуешь?
- Что с тобой сделаешь... Попробую. Где тебя искать?
- Свяжемся через дежурку. Если будет что-то важное, оставь записку. У тебя есть рабочий телефон Дадиани?
Манучар повернул ко мне перекидной календарь, пододвинул телефон:
- Вот номер его кабинета в больнице. У тебя много звонков?
- Пока два.
- Звони, а я пойду. Иначе не управлюсь с твоим заданием. Будешь уходить, запри дверь. Ключ оставь в дежурке.
- Договорились.
Забрав сфалеритовый перстень и четыре фотографии - к трем первым я добавил еще снимок Виктора Чкония, - Окруашвили ушел. Я же набрал номер Дадиани. Голос у него оказался приятный, спокойный. На просьбу встретиться он охотно согласился. Мы договорились, что я подъеду в больницу через час. Поблагодарив, я нажал на рычаг и тут же набрал другой номер - номер Ларисы Гогунавы. Признаться, я связывал б этим звонком особые надежды.
Трубку не снимали долго. Наконец в мембране щелкнуло, уже знакомый мне женский голос сказал:
- Вас слушают.
- Доброе утро. Лариса?
- Лариса. Кто это? - Нотки, с которыми прозвучал вопрос, ничего хорошего не обещали. Выговор явно московский. Впрочем, это я заметил еще в первый раз, когда звонил из Батуми. О том, что Лариса Гогунава, до замужества Князева, - из Москвы, я узнал по телефону от тбилисцев еще в день смерти Гогунавы. Как и остальное: что Лариса моложе мужа на пятнадцать лет, ей двадцать шесть, детей нет, числится домохозяйкой. Но на этом мои сведения о ней кончались.
На вопрос Ларисы, кто звонит, я ответил:
- С вами говорит майор милиции Георгий Ираклиевич Квишиладзе. Мы с вами уже разговаривали.
- Что-то не помню. Когда?
- Я звонил вам из Батуми. Простите, что напоминаю, но это было в день смерти вашего мужа.
- В день смерти мужа?
- Да. Правда, я тогда еще не знал, что он погиб.
Наступила тишина. Паузу не прерывало даже дыхание. Наконец Лариса спросила:
- И чем же я обязана вашему звонку? Георгий... Простите?
- Ираклиевич.
- Георгий Ираклиевич? Что от меня еще нужно милиции?
После смерти Гогунавы стало ясно, что он был "китом". Об этом говорила насыщенная антиквариатом обстановка в его квартире, счета на нескольких сберегательных книжках. Теперь все это перешло по наследству к Ларисе. На вопрос о "Перстне Саломеи" Лариса ответила, что никогда о нем не слышала. Могло быть и так. В такие дела жен чаще всего не посвящают. Поэтому я, как можно миролюбивее, сказал:
- Лариса, мне очень нужно с вами поговорить. Очень.
- Но о чем нам говорить? Все, что я могла сказать милиции, я уже сказала. Добавить мне совершенно нечего. Совершенно.
- Верю. Зато мне есть что добавить.
- Подробности о смерти мужа? Зачем они мне? Он погиб, и остальное теперь уже не имеет значения.
- Напрасно вы так считаете. Кстати, я работаю заместителем начальника милиции Галиси. В последние дни стали известны факты, которые меняют все в корне.
- Что же может измениться в корне?
- Сказать об этом по телефону не могу. Но думаю, вам нужно это знать. Если, конечно, вы дорожите памятью мужа.
После долгой паузы послышался тихий вздох.
- Хорошо, давайте поговорим. Только где и когда?
- Где удобнее вам. Я буду занят еще часа два. В четыре вы будете свободны?
- Да.
- Отлично. А место вы назначайте.
- Вы знаете мой адрес?
- Знаю.
- Тогда приезжайте ко мне.
- Договорились. - Я положил трубку и отправился к заведующему отделением детской больницы Вахтангу Дадиани.
Амулет
Как только я вошел в кабинет, его хозяин встал мне навстречу. Пожал руку, пригласил сесть в кресло. Вахтанг Дадиани был высок, статен, красив. Взгляд его был открытым, движения - спокойными и уверенными. Конечно, я мог ошибиться, но мне показалось: врать и хитрить этот человек не умеет. Времени у меня до следующей встречи оставалось не очень много, и я сразу протянул Дадиани три фотографии: Джомардидзе, Гогунавы и Челидзе.
- Батоно Вахтанг, посмотрите: нет ли среди этих людей ваших знакомых?
- Давайте...
Изучив фотографии, Дадиани отложил в сторону фото Джомардидзе и Гогунавы. В руках у него остался снимок Челидзе. Сказал:
- Тех двоих я не знаю, а это мой хороший знакомый Шалва Челидзе.
Я предполагал, что Дадиани и Челидзе могут знать друг друга, но на столь близкие отношения не рассчитывал. Спросил:
- Вы давно знакомы?
- Лет пятнадцать. Челидзе проходил у меня практику. С тех пор дружим. Шалву очень любила мама. Это очень обязательный, порядочный, предупредительный человек. Мы его считаем почти родственником.
- Вы часто встречаетесь?
- Довольно часто. Приезжая в Тбилиси, Шалва останавливается у нас. Когда я, жена или сын бываем в Батуми - мы живем у него.
- Когда вы видели Челидзе последний раз?
- Последний раз... - По лицу Дадиани пробежала легкая тень. - Простите, батоно Георгий, с ним что-нибудь случилось?
- Батоно Вахтанг, мы об этом еще поговорим. Мне хотелось бы знать, когда вы видели Челидзе последний раз?
- Месяца два назад, - почему-то отвел глаза Дадиани. - Шалва был в Тбилиси по делам.
- Остановился у вас?
- На этот раз нет. Кажется, он вообще был один день.
- Попробуйте вспомнить, когда Челидзе последний раз останавливался у вас.
Дадиани настороженно посмотрел на меня. И все же взгляд оставался дружеским. Мягко спросил:
- Батоно Георгий, разрешите мне поинтересоваться: с чем связаны подобные вопросы? Шалва Челидзе - мой друг. И мне интересно, почему вы пришли ко мне.
- Батоно Вахтанг, мой интерес связан с "Перстнем Саломеи". Который, как я знаю, хранится в вашем домашнем сейфе.
Дадиани облегченно улыбнулся:
- С "Перстнем Саломеи" все в порядке. Вчера приезжали ваши люди с экспертом. Мы проверили и сейф, и перстень. Сегодня утром я опять открывал сейф - перстень на месте. С ним все в порядке. Не беспокойтесь.
- Сейчас я о нем не беспокоюсь, батоно Вахтанг. И все же, прошу вас, вспомните, когда Челидзе останавливался у вас последний раз?
Дадиани усмехнулся:
- Прошлым летом, в августе. Тогда Шалва Челидзе переночевал у нас одну ночь. В июле тоже одну ночь.
- А бывало, что Челидзе останавливался у вас надолго?
- Надолго? Конечно, бывало.
- А было такое в прошлом году?
- Было. Весной.
Интересно. "Недорогой сфалерит" появился в Тбилиси как раз весной прошлого года.
- В прошлом году? Весной?
- Да. Жена уехала к сыну. Ну, а мама... Мама к тому времени была уже плоха. Я решил свозить ее на месяц в Цхалтубо. Шалва как раз помог с путевками. У него же были дела в Тбилиси. Я предложил ему пожить у нас.
- Он жил у вас целый месяц?
- Да, почти. Мы и раньше оставляли Шалве квартиру. Так же как и он нам - дом в Батуми.
- Когда вы вернулись, Челидзе все еще жил в вашей квартире?
- Да. Он нас встретил, привез домой к накрытому столу.
- А "Перстень Саломеи"? Он был на месте?
- Конечно. Мама первым делом попросила показать ей его. Она относилась к нему особо. Считала, что он охраняет нашу семью от несчастий.
- Вы показали ей перстень?
- Показал. Она всегда любила смотреть на него. И в тот раз смотрела особенно долго.
- А потом?
Дадиани посмотрел на меня с некоторой иронией:
- Потом я спрятал перстень в сейф. Запер сейф на ключ. Ключ положил в карман.
- Ключ у вас один?
- Один. Раньше было два, но, когда мы поставили "Перстень Саломеи" на учет государства, один ключ мама отдала в Музей искусств Грузии.
- Вы всегда носите ключ от сейфа с собой?
- Всегда. Раньше же его всегда носила с собой мама. Она была немного суеверна, считала этот ключ чем-то вроде амулета.
- Когда вы вернулись из Цхалтубо, Челидзе сразу уехал?
- Не сразу. Побыл с нами еще дня два. - Дадиани нахмурился: - Видите ли... После приезда маму в этот же день пришлось положить в больницу. Через неделю она умерла...
- Простите, батоно Вахтанг, - извинился я.
Дадиани грустно улыбнулся:
- Вы здесь ни при чем. Ваши вопросы, наверно, не случайны. Зря не стали бы задавать.