Известно, что даже небольшие изменения в ракурсе восприятия способны кардинально изменить отношение людей к таким вещам. В этом меня убедил случай, произошедший несколько лет назад в Париже, где я с семьей проводил академический отпуск, предоставленный мне для научной работы. Однажды наш младший сын, Хейден, вернулся из школы в большом волнении. Он получил avertissement – дисциплинарное взыскание – за проступок, которого не совершал. Один из школьных работников, отвечавший за порядок на игровой площадке, пожаловался на учеников, выкрикнувших ругательство в его адрес. Не сумев опознать обидчика, он обвинил всех, кто находился на площадке, в том числе и нашего сына.
Утверждая, что ничего плохого не сделал, Хейден заявил, что мы должны потребовать расследования. Однако, сделав ряд запросов, я установил, что получение одного взыскания не влечет за собой никаких последствий. Оно имело значение лишь для школьников, в течение учебного года получивших три таких взыскания.
Я объяснил Хейдену, что французская система трактует подобные вопросы иначе, чем американская система, и добавил, что даже расследование эпизода не гарантирует, что власти во всем разберутся. Хейден согласился с тем, что французская система, по большей части, справедливо разрешает такие конфликты, поскольку школьники, в течение учебного года получившие 4 взыскания, по всей вероятности, хотя бы в чем-то вели себя неправильно. Рассмотрев проблему с альтернативной точки зрения, сын освободился от тягостного морального негодования.
Аналогично я заметил, что даже краткое обсуждение взаимосвязи удачи и успеха снижает градус возмущения, которое налоговая система вызывает у состоятельных людей. Может показаться естественным, что успешные люди (вроде Шварцмана) считают налогообложение актом конфискации того, чем они владеют по праву. Однако такой способ рассуждать о налогах – контрпродуктивен. Существенной предпосылкой финансового успеха самих противников налогообложения являются государственные инвестиции, а инвестиции без налогов – невозможны.
Здравые взгляды на налоги (и любые другие предметы) в краткосрочной перспективе не всегда оказываются убедительнее фантастических. Однако всех нас обнадеживает тот факт, что в долгосрочной перспективе истина, как правило, торжествует. Когда аргументы в пользу разумных взглядов становятся неопровержимыми, количество сторонников объективной реальности нарастает, подобно снежной лавине. Заразительны бывают не только дурные примеры, но и рациональные представления.
Яркой иллюстрацией этого принципа является эволюция американского общественного мнения в отношении допустимости однополых браков. Еще лет десять тому назад против этого решительно выступало значительное большинство населения США. Однако к 2010 г. мнения разделилось почти поровну, а к весне 2014 г. идею допустимости однополых браков поддержали 59 % американцев, тогда как против высказались лишь 34 %[38].
Дискуссия, породившая этот сдвиг, отчасти стала результатом освещения в СМИ конкретных историй людей, поддерживающих однополые отношения. Эльмер Локкинс и Густаво Арчилья, познакомившиеся в Нью-Йорке в 1945 г. и жившие вместе 58 лет, сохраняли свои отношения втайне даже от родственников. Наконец, в 2003 г., после того как однополые браки были легализованы в Канаде, пара отправилась туда, чтобы закрепить отношения официально. «Нам такой шанс предоставила Канада», – отметил Густаво Арчилья, выступая в 2007 г. в Нью-Йорке перед сочувствующими участниками ежегодного «Свадебного марша». «Надеюсь, это станет возможным повсюду, – добавил он, – возможно, еще при нашей жизни, хотя лично у нас времени осталось не так много»[101].
Даже убежденные сторонники однополых браков не ожидали, что общественное мнение в США изменится столь быстро. Равным образом, никто из экспертов не смог предвидеть ни распада СССР, ни событий «Арабской весны». Очевидно, что особенностями господствовавших в этих регионах общественных взглядов были их волатильность и непредсказуемость[102].
Эльмер Локкинс (слева) и Густаво Арчилья
Фотография: James Estrin/The New York Times/Redux.
С каждой дискуссией общественное мнение совершает шаг вперед. Мои недавние беседы с преуспевающими людьми показали, как на глазах меняются их суждения. Многие из них, ранее не допускавшие, что своим успехом они обязаны чему-то еще, помимо собственных усилий и таланта, нередко проявляют неожиданную готовность к переосмыслению вопроса. Зачастую после краткого размышления эти успешные люди припоминают конкретные случаи необычного везения, выпавшего им на жизненном пути.
Нежелание граждан платить налоги, вызванное недооценкой роли удачи в жизненном успехе, усложняет нам задачу по привлечению государственных инвестиций. А ведь они необходимы для поддержания инфраструктуры, обеспечивающей грядущим поколениям их долю счастья и благополучия. Мало того, результатом – как мы далее убедимся – является структура расходов, плохо отвечающая нуждам даже нынешнего поколения (в том числе – наиболее успешных ее представителей).
Глава 7Счастливая возможность, которая у нас остается
Чтобы улучшить игру на фортепиано, вам потребуется многочасовая практика – время, которое ни на что другое потратить не удастся. Если воскресным вечером вы чуть дольше засидитесь за детективным романом, то утром ощутите недосып. Потратив на покупку велосипеда 2 тыс. долл., вы не сможете потратить их на путешествия и развлечения. Как говорят экономисты, «бесплатных обедов не бывает». Под этим подразумевается, что все блага, которыми мы дорожим, имеют некоторую цену (явную или неявную).
Однако в этом принципе имеется исключение. Предположим, что вы (и не только вы) собирались потратить на то, что – как выясняется – вам совсем не нужно, сумму в 2 тыс. долл. Вместо этого вы за те же 2 тыс. долл. можете приобрести, скажем, велосипед, ничем при этом не поступаясь. Я называю это мнимым исключением из правила «бесплатных обедов не бывает», ибо покупка велосипеда также исключает возможность потратить 2 тыс. долл. на что-то иное. Однако факт остается фактом: если вам нужна дорогостоящая вещь, то приобрести ее будет гораздо легче, если сократить другие, необязательные расходы.
Разумеется, большинство людей тратят деньги весьма экономно, так что выявить ненужные расходы не столь уж легко. Однако, как мы убедимся, структура наших расходов включает лишние траты в значительных объемах, что в целом составляет триллионы долларов в год. Лишние траты объясняются не тем, что мы расходуем деньги неразумно, а скорее тем, что личные стимулы к потреблению часто противоречат нашим коллективным интересам. Представьте себе трибуну стадиона, где все болельщики, желая иметь лучший обзор, встанут и останутся стоять. Окажется, что ни у кого обзор не улучшился и что всем им было бы комфортнее, если бы они продолжали сидеть. Аналогично эгоистичные интересы поощряют нас к расходам, выливающимся в общественное расточительство.
Сколько, например, родители считают нужным потратить на свадьбу дочери? Конечно, они хотели бы, чтобы это событие запомнилось как «особенное», но такой критерий – вещь относительная. Разумеется, в большинстве случаев к праздничному столу вам не подадут гамбургеров из ближайшей забегаловки – и будут правы. Другой вопрос – сколько не зазорно будет потратить на свадебный пир и цветочные украшения?
В разные эпохи у разных народов представления о достойном не бывают одинаковыми. В 1980 г. стоимость американской свадьбы, скорректированная с учетом инфляции, составляла в среднем 11 тыс. долл. В большинстве стран мира эта сумма даже сегодня кажется баснословной. Однако к 2014 г. эта цифра возросла до 30 тыс. долл., а в наши дни свадебная церемония на Манхэттене стоит в среднем свыше 76 тыс. долл.[39]
Почему сегодня люди тратят на такие цели гораздо больше, чем тратили вчера? Краткий ответ – потому что параметры «особенного события» резко изменились – и не в сторону удешевления. Ниже я подробнее расскажу о причинах, а сейчас лишь отмечу, что удорожание свадебной церемонии не сделало молодые семьи счастливее. Напротив, увеличение свадебных расходов повышает вероятность последующего развода[40]. В таком случае, если все более пышные торжества не прибавляют счастья, то несообразный рост свадебных расходов следует назвать чистым мотовством.
Мало того, есть простые, щадящие политические меры, способные высвободить значительную долю ресурсов, расходуемых сегодня впустую. Этих ресурсов более чем хватило бы для решения наиболее острых экологических и экономических проблем. Мы могли бы, не жертвуя чьими-либо интересами, направить эти ресурсы на развитие образования (как гарантию прогресса), обновить социальную инфраструктуру, расширить сферу здравоохранения, смягчить климатические изменения и существенно уменьшить масштабы бедности.
Это утверждение кажется слишком смелым, но вот что удивительно: в его основе – лишь пять элементарных предпосылок, ни одна из которых не является противоречивой.
На рисунке вы видите две горизонтальные линии. Вопрос: какая из них длиннее?
Если вы чувствуете подвох, то скажете, что они одинаковы – и будете правы! Но если вы действительно считаете, что они одинаково ВЫГЛЯДЯТ, то вам стоит записаться к неврологу. Человеку с нормальными мозгами верхняя линия покажется длиннее – по причине ее расположения на рисунке.
Похожие эффекты, связанные с точкой отсчета (или системой координат), определяют нашу оценку едва ли не каждого купленного товара. К сожалению, экономисты осознали этот факт далеко не сразу. Выше я уже описывал домик в Непале, где я жил без электричества и водопровода. Если бы такой дом был у меня в США, то наши дети не смогли бы приглашать к себе друзей. Однако в Непале такое жилище казалось вполне удовлетворительным.