Резкое освещение бассейна бликами отражалось от стен, уложенных мозаикой морских цветов, в такой же мозаичной чаше мягко плескалась голубоватая вода. На волнах мерно покачивались пряди длинных тёмных волос, розовый худи распластался по поверхности воды и выглядел как упавший в бассейн парус. На ногах девчонки, плавающей в чаше лицом вниз, виднелись кроссовки. Раскинув руки, Мажорка без всякого движения покачивалась на поверхности воды.
Постояв несколько секунд у хромированной лесенки для спуска в воду, Лика, пятясь, стала отодвигаться к выходу. Стараясь дышать ровно и глядя прямо перед собой, вышла, прошагала душевую, раздевалку и в одном белье и сланцах оказалась в коридоре. Привалившись спиной к стене, выдохнула – холодная поверхность приятно остудила распаренную сауной и стрессом кожу.
– Ты всё? Там свободно? – спросил Илья, топтавшийся у входа в сауну с полотенцем на плече.
– Как тебе сказать… Там та девица, которую вы затащили в санаторий, плавает в бассейне лицом вниз.
– В смысле?
– В смысле – она, кажется, утонула.
– Да ладно.
Отодвинув Лику, Илья прошёл в раздевалку. Не в силах больше сдерживать комок, судорожно расширяющийся внутри, Лика сползла на пол. Внутренности скрутило спазмом, прерывистое дыхание не давало произнести ни звука, выходили лишь глухие всхлипы. Мимо прошли какие-то люди, никто и не подумал помочь ей подняться.
Снова появился Илья.
– Давай, вставай. – Он толкнул Лику в плечо.
– А что там? – выдавила Лика.
– Ничего, – равнодушно пожал плечами Илья. – Ты так и будешь здесь сидеть?
– Как – ничего?
– Так.
Прилив сил вздёрнул Лику на ноги.
– Что значит – ничего?! Там утопленник плавает!
– Никто там не плавает, – отмахнулся Илья. – У тебя нервы, надо отдохнуть.
– Как это – не плавает?! Я сама видела! – Лика рывком открыла дверь в раздевалку, но Илья так же резко её захлопнул и загородил проход. – Дай пройти!
Лика вцепилась в униформу Ильи, но сдвинуть его с места никак не получалось. Сзади Лику схватили сильные руки и поволокли прочь.
– Вам надо отдохнуть, – звучал над ухом спокойный мужской голос. Железная хватка, не давая пошевелиться, тащила её как куклу, не останавливаясь. Потеряв по дороге обе резиновые тапочки, Лика устала брыкаться и как-то незаметно для себя обмякла в руках того, кто её тащил. Кажется, хлопнула дверь её комнатушки, потом она всем телом упала на что-то мягкое.
А через секунду вынырнула из навалившейся глухой тьмы. Комнатка тускло освещалась пасмурным апрельским светом. Шторка с серо-коричневыми квадратами чуть колыхалась от проникавшего внутрь холодного ветерка.
С трудом сев, Лика тут же завалилась на бок, в глазах поплыли тёмные круги. Когда шум в ушах стал тише, а мрачные всполохи перед глазами рассеялись, Лика всё-таки потихоньку встала, отдёрнула занавеску и открыла окно настежь. Влажный воздух наполнил лёгкие, в голове прояснилось. В памяти всплыл розовый худи, плавающий в воде и распущенные тёмные волосы на волнах. Только вот момент возвращения в свою комнату начисто стёрся из памяти.
Спохватившись, Лика резко развернулась. На ней оказалась надета её собственная пижама. У стула стояли резиновые шлёпанцы, на сиденье белело аккуратно сложенное махровое полотенце. Форма висела на спинке, не было только спортивного белья.
Впрочем, оно отыскалось в душе. Кто-то повесил его на полотенцесушитель. Может, Лика сама разложила одежду? Только вот она никогда так аккуратно не складывала вещи, просто бросала их на стул, в шкаф или куда придётся.
Будильник на тумбочке показывал почти полдень, близилось время обеда. Как и куда пропала половина суток, гадать не хотелось. Лика переоделась и провалялась на кровати ещё час, чтобы никуда не выходить и не получать инструкций. Но урчащий желудок заставил подняться и двинуться в сторону столовой.
Первое, что она увидела в толпе собирающихся на обед постояльцев – розовый худи. Та же Мажорка с неизменным высоким пучком, глядя в пол, брела в общей толпе к входу в зал столовой. Чтобы полностью удостовериться в личности девчонки, что бегала ночью по двору, потом кралась под балконами и плавала вчера в бассейне, Лика осторожно протиснулась поближе. Сомнений не осталось, когда Мажорка глянула на Лику испуганными глазами и постаралась поскорее отодвинуться.
Дежурил по столовой Илья. Во время обеда он не задал ни одного вопроса, сидели и жевали молча. После еды сильно хотелось курить, но стрелять сигареты у сотрудников Лика не решилась и, накинув куртку, пошла бродить по чёрным асфальтовым дорожкам вокруг санатория. Она даже не подошла к Раисе, чтобы получить задание на вторую половину дня, просто вышла, не сказав никому ни слова.
Снова показался грузовичок, привозивший продукты на кухню. Лика вышла на середину дорожки и преградила машине путь. Водитель, мужичок среднего возраста, раз пять нервно просигналил.
– Послушайте! – прокричала Лика, подойдя к водителю поближе. Но дядька не открыл дверь, даже стекло не опустил. – Вы можете взять меня с собой? Я вам заплачу!
Водитель только рассмеялся, как будто услышал хороший анекдот. Он покатил дальше и завернул за угол здания. Когда Лика дошла до торца, машина уже исчезла, и как именно она скрылась, снова осталось непонятным.
– Хоть бы сигарет привёз, – пробормотала Лика, рассматривая бетонную стену забора. Взгляд натолкнулся на Кристину и двух её приятельниц-медсестёр, которые неподалёку тихо что-то обсуждали.
Пока Лика перетаптывалась возле круглой клумбы, соображая, где бы раздобыть сигарет, со стороны подружек донёсся наглый хохот. Взгляды Кристины и её коллег становились всё назойливее и пренебрежительнее, а реплики о «мужской причёске», «хамстве» и «костях да коже» – всё громче.
Завязав в памяти узелок поквитаться как-нибудь с этими курицами (благо, в этом дурдоме, кажется, полно возможностей), Лика потихоньку двинулась в сторону кухни. Светлая металлическая дверь оказалась приоткрыта, так что удалось прокрасться внутрь, не привлекая к себе лишнего внимания.
По сторонам узенького коридорчика в небольших нишах виднелись проходы в кладовые. В одной тёмной комнатушке, куда сунулась Лика, на полках стояли бутыли и канистры, в другой лежали мешки, третья оказалась холодильником. От вида развешанных там на крюках красных мясных туш захотелось влепить кому-нибудь звонкую затрещину. Желательно Кристине.
Ещё одна тёмная каморка с металлической оцинкованной дверью оказалась открытой. В тусклом свете из коридорчика Лика рассмотрела синие пластиковые бочки.
В общем, ничего занимательного, вроде бы обычные кладовые. Лика уже приготовилась развернуться и по-тихому уйти, но услышала голоса, доносившиеся оттуда, где в конце коридорчика зиял светлый проход в кухню.
– Мы не разламываем ко-ости, чтобы встряли в глотке го-остя…
Разобрав слова, которые напевал то ли женский, то ли мужской хриплый голос, Лика замерла.
– Чтоб никого он не трави-ил, мы ему положим гни-иль… – Дальше раздался чавкающий шмяк.
– А теперь, уважаемые дамы и господа, прошу внимания! Представляем вам коктейль «Ароматный»! Из сгнивших овощей выжимаем сок, вот так, добавляем белизны, подпорченной кровушки, слитой из мясных туш, марганцовочки, приправляем ароматизатором. Что лучше – «Жидкий дым» или «Клубника»? Пусть будет «Клубника». И заправляем всё это великолепие диоксидом серы. Смешать, но не взбалтывать.
Дальше раздался раскатистый хохот нескольких голосов.
– А как тебе вот это? – спросил женский голос, а потом мелодично, будто профессионально, запел: – Всё стало вокру-уг ядовито-зелёным, везде закипе-ела моя кислота…
– Почему твоя?
– Не знаю. Чтобы в рифму было.
– Она не твоя, а их, – уже серьёзно сказал первый хриплый голос, по-прежнему оставаясь неясным – мужской или женский. – Что заслужили, то и получают. Что посеешь, то и пожнёшь. Нет, не так – что посеешь, то и пожрёшь. Наш девиз. Да, кстати, что там с рыбой?
– С дохлой? Которую у химкомбината выловили?
– Угу, – сказал первый голос под глухой удар.
– Полная кладовая.
– Эт хорошо. Значит, ещё долго будет её есть на завтрак, обед и ужин. Пока всю не съест, отсюда не уедет. Умеешь рыбу отравить – умей её съесть.
– Бумеранг? – спросил певческий женский голос.
– Можно и так, – согласился другой. – О, можно новое блюдо придумать – «Бумеранг».
Что планировалось включить в состав нового блюда, Лика слушать не стала. Отлепилась от стены и на негнущихся ногах вышла на улицу. Услышанное никак не хотело складываться хоть в мало-мальски понятную схему. Какие кости? Что ещё за кислота? Причём здесь отравленная дохлая рыба? Даже если люди здесь с отклонениями, кислоту они пить явно не будут. Или будут? В памяти всплыла лиловая жидкость, которую из чайника разливали по стаканам.
Да не может быть. Никак не может. Человек же просто не выживет после кислоты. И тут в памяти всплыла Мажорка, лицом вниз покачивающаяся в бассейне. А потом пришедшая в столовую.
– Вот ты где. Пойдём-ка со мной. – Вездесущая и неотвратимая Раиса без разрешения подхватила Лику под локоть и повела к зданию. – Сегодня надо помыть полы в тренажёрном зале, душевых и раздевалках.
– Бассейн не надо почистить? – спросила Лика, вырывая руку. Хорошо, хоть оцепенение прошло.
– Нет, бассейн не нужно. – Раиса на тон замечания даже внимания не обратила.
– Да сколько можно! Что это за место вообще?! – Внутри разрастался клокочущий вихрь, не находивший выхода.
Дальше вылился поток ругани, бессвязных выкриков и мата, потом ноги сами собой подогнулись, и Лика упала на колени прямо посреди дорожки. Скуля и воя, она обхватила руками голову и начала раскачиваться из стороны в сторону. Но даже сквозь вырывающиеся изнутри потоки рыданий, смогла разглядеть неприятные силуэты подружек-медсестричек с их гаденькими улыбочками.
– Ничего, это бывает, – приговаривал спокойный голос над ухом. – Это пройдёт, у всех проходит.