– Вы давно вместе? – Правильно, лучше сначала побеседовать на посторонние темы.
– С кем?
– С Кристиной.
– С чего ты взяла, что мы вместе? – с насмешкой спросил Илья.
– То есть… – Лика игриво-удивлённо подняла брови.
– Встречаемся иногда.
– Значит, не серьёзно.
– Ну да.
– А она тоже так думает?
– А тебе важно, что она думает?
– Ну, мне бы не хотелось вставать между вами.
– Ладно врать.
Лика улыбнулась. С одной стороны, ей не было никакого дела до Кристины, отчасти даже хотелось, чтобы эта жируха всё узнала. С другой – хорошо, когда парень официально занят, так и нервов меньше, не надо никому готовить-стирать, вникать в чужие проблемы. И всегда можно легко слиться. Обоюдное удовольствие и никакой ответственности. То, что нужно девушке в современном мире.
И, разумеется, лёгкое, но такое приятное чувство превосходства. Какая-нибудь курочка-дурочка Кристина, кудахчущая вокруг парня, тайком отправлявшего пикантные картинки Лике.
Илья, конечно, не так чтобы супергерой, но увы, больше никого поблизости нет. Плюс грела мысль о том, как позеленела бы его подружка, узнав о том, где и с кем он провёл ночь.
Сквозь приятные мысли о свободных отношениях вновь просочился не дававший покоя вопрос.
– А здесь всегда такая погода? – Лика попыталась окрасить голос в тон безразличия.
Илья только пожал плечами, сбрасывая пепел в окно.
Немного обидно получить тонну равнодушия в ответ на выплеск сверлящей проблемы. Да, погода, действительно, оставалась всё такой же пасмурной и мокрой, как в ночь приезда. Снег не таял. Даже солнце не выглянуло ни разу, редкость для апреля. И можно ли теперь утверждать, что продолжается именно апрель?
Лика опёрлась о подоконник. Мокрый ветер зябко холодил распаренную от горячего душа кожу под футболкой.
– У меня волосы не растут, – наконец произнесла Лика, слова выходили как через барьер.
– Где?
– Я тебя сейчас в окно выкину. – Лика смотрела в глаза Илье, наконец обратившего на неё внимание.
– Не понял.
– Чего ты не понял? Я говорю, не меняется ничего, волосы не растут, ногти тоже, погода всё такая же, даже луна! – Пока Лика отрывочно выплёвывала дребезжащие ноющие болячки, Илья снова отвернулся. – Мы, что, умерли?
Саднящая идея вывалилась и повисла в воздухе. Легче не стало. Гора с плеч, всё такое – увы, не тот случай.
Илья, неподвижно глядя в ночную мглу, слабо пожал плечами. Бесполезно, Лика не дождалась разубеждения. Лучше бы засмеялся, назвал её сумасшедшей истеричкой, но не сидел так спокойно, сцепив руки на колене.
– Ты меня слышишь вообще?
– Я-то здесь при чём? Это же ты сама сказала.
– Да ты можешь нормально сказать, что здесь творится? Что это за место?! – Лика сорвалась на крик.
– Понятия не имею, – всё так же спокойно ответил Илья.
Во дворе произошло движение. Хлопнула входная дверь, на улицу выскочила Мажорка. Развернувшись, она гортанно прокричала несколько ругательств, видимо, обращаясь ко всему санаторию разом. С полминуты металась по двору, потом скорчилась и упала на бок у скамейки.
– Может, выйти? – спросила Лика, переводя взгляд с воющей девчонки на Илью. Но он снова только пожал плечами.
Девица тем временем прокричалась, снова поднялась на ноги, тыльной стороной руки потёрла глаза и щёки и, подняв голову, вдруг заметила Илью и Лику в окне. Бросив на них короткий злобный взгляд, развернулась и, пошатываясь, побрела в темноту сада.
– За ней точно не надо пойти? – Лика вытягивала шею, но рассмотреть уже ничего не могла.
– Какая разница, – вздохнул Илья, запрокидывая голову и прижимаясь затылком к оконной раме. – Сама вернётся. Бежать-то некуда.
– Ты, что, пробовал?
– А ты нет? – Илья так и сидел, глядя в ночное пространство.
– Ты давно здесь? – спросила Лика, рассматривая красно-оранжевый лунный краешек.
– Не помню.
– А как ты вообще здесь оказался?
– Как-то оказался. – Илья выпустил струю дыма.
– Или мы все здесь психи? – Лика мгновенно озвучила неожиданно мелькнувшую мысль.
– Очень возможно.
– Ты можешь нормально разговаривать?
– Ты сама-то помнишь, как сюда попала? – Илья, не отлипая от рамы, перевёл взгляд на Лику.
– Конечно, я… мы… приехали сюда. Ночью.
– Кто – мы?
– Мы – это я и… – Лика запнулась. В памяти как будто белое пятно образовалось.
А кто, собственно, там был? Чёрная машина, тощий долговязый… А что было до этого? Какие-то люди, толпа, выкрики. Беготня по вонючему городу. Что-то, связанное с верёвкой. Причём здесь верёвка? Точно, тот, что слил ядовитую химию в городской коллектор. Висельник.
Воспоминания давались трудно, как многочасовой экзамен. Посреди тяжеленных, трудноразгребаемых завалов вдруг мелькнула мыслишка, которую Лика успела поймать за хвост.
– А откуда у тебя сигареты?
– Не знаю.
– Откуда они берутся, если нельзя выйти?
– Понятия не имею. Как-то появляются. – Илья выбросил сигарету и слез с подоконника, задев Лику плечом так, что она резко отшатнулась. – Я пойду. Спать пора.
Не оборачиваясь, он тихо вышел из комнатки Лики, бесшумно закрыв за собой дверь.
6.
На следующий день Лика выпросила у Раисы задание по мытью полов. Это занятие стало теперь фаворитом, к тому же, другие санитары не особенно охотно брались за швабру и ведро. И очень даже зря. Идеально – все смотрят снисходительно, поскорее проходя мимо, и никто не мешает наблюдать. А главное, можно кое-что выведать.
Например, что в дневное время все рекреации, фойе и холлы санатория пустовали. Постояльцы после завтрака расходились по процедурам и сидели там до обеда. В общем-то, и в остальное время желающих погулять по зданию не находилось.
И ещё одна занятная деталь. Мытьё полов в манипуляционных Лике ни разу не поручали. И подсмотреть, кто именно наводил там порядок, не было никакой возможности. Двери этих безымянных комнат вообще как будто не открывались.
Особых результатов и этот день, к сожалению, не принёс. Никакой картотеки в санатории так и не обнаружилось. Можно, конечно, предположить, что карточки пациентов прятались за какой-нибудь дверью без таблички, но все кабинеты оставались наглухо закрытыми.
Как-то после ужина Лика, вернув в библиотеку «Отель «У погибшего альпиниста», направилась к комнате отдыха персонала. Общаться, разумеется, ни с кем не хотелось, но, прикинувшись дурочкой, тоже можно кое-что разузнать. Как говорится, если заправлять штаны в носки, а футболку – в трусы, люди перестают ждать от тебя многого. А ты получаешь пространство для манёвра.
У самого входа Лика притормозила и оглянулась на пустой вечерний коридор, уходящий за выступающий угол. Нацепив глуповатую улыбку, открыла дверь. Комната отдыха оказалась пустой, даже свет не горел. Кресла, диван, телевизор с большим чёрным экраном, настольный хоккей – всё проступало в ночной мгле смутными очертаниями, лишь слегка подсвеченными лунным светом из окна.
Лика осмотрела телевизор и не нашла ни одного провода – он даже подключен не был. И зачем он тогда нужен? Хотя здесь вообще мало что объясняется логикой.
Стало быть, комнатой этим вечером никто не пользовался. И где они в таком случае? Ну, с Ильёй всё ясно. А остальные как развлекаются?
Топая вниз по лестнице, Лика краем глаза ухватила нечто, явно выбивавшееся из привычной обстановки. Одна из дверей жилого блока гостей санатория не сливалась со стеной, как остальные. Из-за приоткрытой створки высунулась голова с небрежно забранным пучком на макушке. Мажорка, снова она. Девчонка некоторое время смотрела в сторону, вытягивая шею, потом медленно повернула голову, увидела Лику и мгновенно скрылась в комнате.
Лика, тоже бегло оглянувшись, направилась к только что захлопнувшейся двери. Но кое-что заставило её замедлить шаг. Ещё одна комната оказалась не запертой. Ещё раз осмотревшись, Лика подошла и заглянула в тонкую щель между косяком и дверью. Из палаты доносился мерзкий запах гнили, общественного туалета и старой преющей мусорной кучи.
Не дыша, Лика осторожно, кончиками пальцев, попыталась приоткрыть дверь пошире. Та чуть отползла, но остановилась, будто столкнувшись с препятствием. На полу Лика увидела старый рваный полиэтиленовый пакет, из которого торчала пластиковая бутылка с полуотвалившейся этикеткой, мятая одноразовая посуда, пластмассовая расчёска со сломанными зубьями и ещё какие-то бесформенные предметы.
Присмотревшись, Лика увидела, что этот пакет с мусором был явно не единственным. Комната оказалась почти наполовину превращена в свалку – чуть ли не до середины стен всё пространство занимали мешки и просто одиночные предметы вроде сломанных игрушек и мебели, колотого камня, досок с торчащими гвоздями и гниющих пищевых отходов.
Когда куча вдруг начала сама собой шевелиться, шурша и переваливаясь, Лика выдохнула, как бы выплёвывая мерзкое амбре, но тут же, на автомате вдохнула. От вони горло сдавило, рвотный позыв скрутил тело в знак вопроса. Уже не заботясь о тишине, Лика захлопнула дверь в палату.
Некоторое время так и стояла, согнувшись. Но, к счастью, приступ миновал. И из комнаты никто не появился. Лика выпрямилась и уже собралась было вернуться к себе, но вспомнила, куда изначально направлялась.
В который раз осмотревшись, подошла к палате Мажорки и тихо постучала. Ответа не последовало. Повторный стук реакции тоже не вызвал.
Приникнув к двери, Лика аккуратно сомкнула пальцы на холодной ручке и, изо всех сил стараясь не производить лишнего шума, нажала. Тихий щелчок, и дверь легко отошла от косяка. Ещё раз убедившись, что никто за ней не следит, Лика поскорее юркнула внутрь.
Светленький уголок по размеру не превышал её собственную «конуру». Всё то же самое – небрежно застеленная узкая кровать, тумбочка с будильником и лампой, заваленный одеждой стул, небольшой шкаф, дверь в крошечную душевую.
Из шкафа донёсся шорох, дверца слегка качнулась. Подойдя к створкам, Лика приблизилась к щели и прошептала: