Вместо холёных милых котиков попался репортаж с видео, где две девицы – одна с зелёными волосами, другая с малиновыми – взяли пакетик кошачьего корма и смешали кусочки с отравой. Потом отдали бродячему коту и снимали на видео, как животное билось в судорогах, закатывало глаза и пускало пену изо рта. Хихикая, девчонки даже не прятали лица, корча рожи на фоне издыхающего зверька. Когда кот дёрнулся в последний раз и затих, они пообещали разобраться так со всеми бродячими животными города. Но промахнулись – несколько раз отравили и замучили домашних животных. Но хозяева, написавшие заявления, ничего не смогли добиться. Когда к девицам пришли журналисты, те снова даже лиц не прятали, нагло обещая продолжить своё «хобби».
– Если бы ещё людские отбросы можно было так выпиливать, вообще было бы круто! – И Зелёнка, улыбаясь в камеру, надула шарик из жвачки.
Дальше шло видео с болтающейся в петле собакой. Лика нажала на «стоп». В висках стучало. И снова это желание подвесить их самих или накормить… Стоп. В памяти всплыли двойные порции в «Черноречье», когда этим девицам приходилось выбирать, какую взять. Ну, пару раз Лика их припадки застала. Но почему у них вообще есть выбор?! У животных его нет!
«Вы можете пожаловаться на героев этого видео», – гласило всплывшее на экране сообщение. Лика дрожащими пальцами набрала гневное сообщение и, даже не проверив орфографию, отправила.
«Благодарим Вас за бдительность. Ваша жалоба будет рассмотрена. Будут приняты адекватные меры». И тут же всплыло следующее сообщение: «Ваше сообщение получено. Меры приняты. С уважением, коллектив санатория «Черноречье».
Что?! Но всплывшее только что окно уже успело раствориться. Лика, в который раз попытавшись очистить мысли, снова выключила телефон. И не разрешала себе включать его до утра.
На следующий день дождь перестал. Холод никуда не делся, но стало посуше, поэтому, наскоро позавтракав, Лика оделась, сказала тётке, что едет кататься, и вывалилась с велосипедом из квартиры.
– О, привет! – Это соседка Люба, которой до всего есть дело. Явно сейчас спросит, куда это Лика собралась. – Куда ты поедешь?
– На реку, – соврала Лика, с трудом стаскивая по лестнице громоздкий велосипед.
– Там, наверное, мокро, – тараторила где-то рядом Люба. – Давай, помогу.
– Не надо, – огрызнулась Лика. Ещё не хватало, чтобы эта зануда увязалась за ней.
Прибавив шаг, Лика спустилась вниз и выбралась, наконец, на улицу. Села на велосипед и, не оглядываясь, чтобы не устыдиться собственной грубости, покатила прочь из двора.
Добромыслов снова накрыло вонючим дымом. Видимо, дело было не в одном химике. Не мог всего один человек, к тому же, повесившийся, так загадить воздух. Здесь много кто старался. Наверное, Погорельский уже готовит для них палаты и меню.
На выезде из города воздух стал чище, и Лика убрала с лица тонкий шарф, которым замоталась, чтобы не заперхать. Теперь кашель забивал её часто, от любого сильного запаха, особенно от табачного дыма.
По мокрой грунтовке Лика прокатила мимо пригородных посёлков и оказалась в полях. Пейзаж казался знакомым, где-то даже родным. Погода такая же пасмурная, хотя и время года другое. То же бледное небо, та же блёклая земля. Теперь, конечно, покрытая травой, только вот не изумрудной, как полагается летом, а тоже серой – влага на растениях отражала тяжёлое небо.
Кое-где на дороге попадались следы цивилизации – островки растрескавшегося асфальта глянцевыми чёрными пятнами выступали из глинистого месива. Колёса велосипеда рассекали глубокие лужи (по колено, не меньше), отчего мутная вода разлеталась в обе стороны ажурными веерами.
В воздухе витал нефтяной запах. Остановившись, Лика бегло осмотрелась – в паре десятков метров от дороги чернело небольшое озерцо, по берегам которого торчали высохшие травы и кусты. Таща велосипед рядом, Лика, повыше поднимая ноги, прошла по мокрой траве к водоёмчику. Но там поблёскивала явно не вода – густая маслянистая жидкость ровно лежала на поверхности, как чёрная глянцевая паста.
Не доходя нескольких метров до озерца, Лика машинально вдохнула поглубже и тут же сильно закашлялась. Кто-то устроил прямо посреди поля мазутное озеро. А из глубин памяти приветливо помахал рукой доктор Погорельский, уже отдавший распоряжение приготовить кому-то мазутные ванны.
Лика вернулась на дорогу и снова покатила вперёд.
Впереди показался мост. Подъехав к нему, Лика слезла с велосипеда и прошла метров пятьдесят пешком. Хорошо, что она догадалась надеть резиновые сапоги, иначе промокла бы насквозь.
Каменная кладка моста влажно темнела, бликами отражая холодные лучи солнца, прятавшегося за тяжёлыми тучами. Лика стянула перчатку (перчатки она теперь тоже носила почти постоянно) и дотронулась до камня. Обычный холодный гладкий булыжник. Мокрый и пахнет рекой.
Лика вдруг обнаружила, что пропавшие из-за ожога верхних дыхательных путей запахи вернулись, причём не только резкие и неприятные, а почти все. Несколько минут она просто стояла у моста и втягивала влажный воздух с ароматом реки, сырых луговых трав, камня и почему-то дерева. Этот запах пробудил ещё одно воспоминание.
Надев перчатки, Лика перешла мост и снова залезла на велосипед. Через пару минут впереди показались кривые крыши элитного посёлка. Лика доехала до места, где предполагался вход. К воротам вела размытая дорожка из светлого щебня, теперь почти полностью заросшего травой. Лика подкатила поближе.
Ворота отсутствовали. Два края высокого кирпичного забора ничем не соединялись, открывая вид на разваливающиеся недостроенные дома. Где-то в крышах зияли дыры, открывая торчащие балки, похожие на рыбные скелеты, где-то не было даже крыш – только стены с пустыми окнами и покосившимися дверными проходами.
А вдалеке чернели низкие обугленные бревенчатые стены. Странно, что Лика не вспомнила об этом доме раньше. Его владелец, он же собственник компании, которая и начала стройку посёлка. Незаконно вырубив кедры в Чернореченском заповеднике, он построил здесь себе дом с баней. Ещё и хвастливые ролики выкладывал о том, какой у него чудесный дом из брёвен диаметром в полметра. Приятели Лики пытались привлечь внимание – проводили пикеты, вывешивали плакаты. Только вот происхождение древесины раскрылось позже, когда домвладельца объявили в розыск за развращение малолетних. Уже после его задержания начались удивлённые вздохи по поводу вырубки кедра в заповеднике, будто бы раньше никто ничего не знал. Только вот спросить за деревья оказалось не с кого – фирма-застройщик обанкротилась. В день объявления приговора шикарный кедровый сруб сгорел.
Но находился этот сруб не в «Черноречье Люкс», а в Дедушкино. Как же он сюда попал?
«Сама-то как думаешь?» – снисходительно спросил Погорельский.
Лика встряхнулась, повела плечами. Может, это и не тот сруб. Она в той акции не участвовала, даже не была уверена, что её устроили ребята из Организации. Они и сами об этом прямо не говорили, только загадочно переглядывались. Может, просто приписали этот случай себе.
Интересно, как у них теперь дела? Хотя нет, уже не интересно.
Не заходя за линию забора, Лика постояла немного, рассматривая недостроенные дома, и снова села на велосипед.
Дорога к санаторию тоже оказалась отнюдь не такой, как запомнилось по весенним путешествиям. Тогда она была асфальтовой и гладкой, без единой трещинки или ухабинки. Теперь же асфальт здесь отсутствовал в принципе – от моста уходила самая обычная грунтовка, наполовину заросшая травой. Сейчас всю колею ещё и размыло дождём, так что колесо велосипеда периодически увязало в жидкой глине чуть ли не наполовину.
Боясь упасть и искупаться в грязи, Лика даже хотела слезть с велосипеда и топать дальше на своих двоих, но расстояние вполне соответствовало тому, что запечатлелось в памяти. Иными словами, ей пришлось бы тащиться через поле, да ещё и с велосипедом, полдня, не меньше. И столько же обратно. А гулять здесь ночью совсем не хотелось.
Накрепко вцепившись в руль и с огромным трудом сохраняя равновесие, Лика всё же на свой страх и риск продолжала пробираться дальше, туда, где по её воспоминаниям, должен был находиться санаторий.
Лика постоянно смотрела вниз, где переднее колесо рассекало жидкую глину. Но подняв взгляд на секунду, она остановилась и даже слезла с велосипеда. Впереди, в мокрой дымке показалось г-образное здание, смотревшее на окружающее его поле чёрными прямоугольниками выбитых окон.
Да, «Черноречье» оказалось на своём месте, как раз там, где и ожидала его увидеть Лика. Хотя не столько ожидала, сколько смутно надеялась, что его там не будет. Но оно было там – такое же удручающее и мрачное, как сохранилось в памяти. Пожалуй, нет. Даже хуже – весной оно казалось обитаемым и ухоженным, теперь же превратилось в монумент разрухи.
Лика решительно села на велосипед и стала активно крутить педали, боясь, что затормозит и развернётся. Слякоть чавкала и вылетала из-под колёс отвратительными комьями. Здание потихоньку приближалось, хотя не так быстро, как ожидалось. Будто «Черноречье» не хотело принимать визитёршу.
Но Лика упрямо катила вперёд, и через некоторое время подъехала к заросшему двору. Никаких следов высокого забора не встретилось. Кое-где даже сохранились скамейки, вернее, их остовы с торчащими ржавыми гвоздями – доски давно сгнили. Из густых зарослей торчали покосившиеся фонарные столбы, по центру дворика из разваленной клумбы в разные стороны росли высокие сорные травы.
А вот асфальт сохранился вполне прилично, так что крутить педали стало куда легче. Даже стало обидно, потому что поездка завершилась, и с велика пришлось слезть.
Сначала Лика хотела взять двухколёсник с собой, но потом осмотрелась и решила, что вряд ли его кто-то украдёт. Прислонив велосипед к колонне, поддерживающей крышу крыльца, вошла в здание, ногой осторожно отодвинув створку двери, болтающуюся на одной петле.
Санаторий встретил холодным мраком и совершенной пустотой. Засунув руки в карманы, чтобы не так тряслись от холода, Лика аккуратно ступала по пыльным плитам пола, покрытым какой-то крошкой, похожей на каменную. Мусор и камешки хрустели под подошвами, и как ни осторожно ступала Лика, её шаги всё равно отдавались от голых каменных стен.