– Ну и сравнения у тебя. А говорила ведь, что клуб тебе нравится.
– А что я, по-твоему, должна была сказать при знакомстве? Так и так, дескать, таинственный рыцарь, я хочу отсюда сбежать, поэтому перестреляй всех по-быстрому и увези меня на белом коне? Серьёзно? Ну и, кроме того, сам клуб и правда шикарный. Если бы не хозяева… В общем, прости мой скепсис, но… Что ты им предъявить-то можешь конкретно?
– Конкретики пока мало, тут ты права. В детали я вдаваться не буду, не обессудь, но начинаю подозревать – Коготь ищет людей, имеющих особенный дар. Ну, например, гоняется за одним инженером. Вполне возможно, что и художника он тоже похитил. Поначалу я эту версию всерьёз не рассматривал, но теперь, учитывая последние новости… Ладно, насчёт Криса я понял. Спасибо тебе за предупреждение. И давай замнём эту тему. Только не проболтайся, что я тебя расспрашивал…
– Хватит делать из меня дуру.
Саманта захлопнула оконную створку, задёрнула прозрачную занавеску. После чего сказала ворчливо:
– Пошли на кухню. Хоть кофе выпьем, согреемся. И сними уже наконец этот свой мятый плащ. А то бродишь, как на вокзале.
Кухня была просторной и чистой. В центре царствовал стол с деревянной крышкой – массивно-продолговатый, идеально отполированный и без скатерти. За таким разместилась бы орава гостей. Или семья, как её рисуют в благопристойных журналах – папа, мама и выводок опрятных детишек. Но сейчас за всех отдувался побитый сыщик.
Он почему-то думал, что хозяйка устроит многоступенчатый ритуал с кофемолкой и медным ковшиком на огне. Но Саманта лишь поставила чайник и достала из шкафа банку с растворимыми гранулами.
– Зёрна не покупаю, лень их молоть, – сказала она, словно прочитав его мысли. – А потом ещё за пенкой следить, чтобы не убежала. Совершенно не понимаю, в чём прелесть этой возни. А вкус мне нравится и такой, как сейчас, так что не возмущайся.
– Не буду. Мне сегодня вообще сказали, что я плебей.
– Вот и прекрасно. Я, как ты помнишь, тоже отнюдь не аристократка. Мама у меня вставала чуть свет, бежала на работу в пекарню – лишней минуты не было, чтобы на кофе тратить. Ну и я тоже как-то не пристрастилась. А папаня вообще обходился пивом, пока от мамы не получил прощальный пинок под зад.
Саманта плеснула кипяток в чашки, села напротив Стэна и поинтересовалась:
– Слушай, а почему всё время я говорю? И про клуб уже растрепала, и про семейные дрязги. Так нечестно, по-моему. Твоя очередь. Ты вот, например, город хорошо знаешь, как я заметила. Вырос здесь?
– Нет, просто давно приехал.
– А до того?
– В разных городах жил. Мама у меня – кочевница по натуре. Года два-три – и до свидания, меняем адрес. Её прямо-таки манило за горизонт. Она как будто надеялась, что где-то там будет лучше. Ну, или искала что-то, не знаю. Я так толком и не понял, хотя спрашивал много раз. Меня эти переезды достали. Школу надоело менять, приятелей.
– И как твой отец на всё это реагировал?
– Без понятия. Они с мамой разбежались до моего рождения. Он откуда-то с севера, дальнобойщик. Но деталей не знаю, мама не любила рассказывать. Банальная история, в общем.
Она хотела что-то ещё спросить, но ей помешали – зазвонил телефон.
Саманта замерла на мгновенье, словно надеялась, что звонок ей почудился. Но дребезжащая трель в гостиной повторилась, потом ещё раз.
– Извини, я должна ответить.
– Давай.
Хозяйка скрылась в гостиной. Телефон перестал трезвонить, и донёсся её приглушённый голос – слов было не разобрать. Через минуту она вернулась, снова села за стол и хмуро отхлебнула из чашки.
– Плохие новости? – спросил Стэн.
– Мне надо ехать в клуб. Через полчаса заберёт машина.
– Что там стряслось?
– Вряд ли что-то серьёзное. Но так иногда бывает – босс выразил пожелание… Знаешь, что самое смешное? Он, кажется, искренне полагает, что ведёт себя со мной благородно. В том смысле, что не тащит меня насильно в постель. Ему, видимо, подсказали, что джентльмены должны соблюдать приличия. А он очень хочет считаться джентльменом, а не бандитом из подворотни. Есть у него такой пунктик… Но при этом всё, что находится в стенах клуба, он рассматривает как личную собственность, как движимое имущество. Включая меня. Ему и в голову не приходит, что вне работы у меня могут быть какие-нибудь дела, а тем более увлечения. Я и так, очевидно, должна быть счастлива, что являюсь не постельной игрушкой, а всего-то элементом декора…
– А если бы ты сказала, что сейчас не можешь приехать?
– Думаешь, меня кто-то спрашивал? Просто проинформировали – машина подъедет, я должна быть готова. И нет, я не собираюсь дразнить волков. Так что не обижайся, но я тебя выгоняю, а сама пойду собираться. Если хочешь, позвони завтра.
Она закрыла за Стэном дверь, и он спустился по лестнице. Выйдя во двор, зачем-то оглянулся на её окна, как будто ожидал увидеть Саманту ещё разок, напоследок. Но ей уже было не до него.
Он отъехал ярдов на двести, припарковал машину и пешком вернулся к дому Саманты. Обогнул его сзади и занял наблюдательную позицию за кустом. Взглянул на часы – назначенный срок уже приближался.
Подкатил седан, внушительно-чёрный. Из-за руля выбрался крепкий парень, лицо которого показалось смутно знакомым. Порывшись в памяти, сыщик сообразил – это один из «братьев», укрощавших Хардинга возле клуба.
«Брат» зашёл в дом, а через пару минут вернулся вместе с Самантой. Она села рядом с ним впереди, не сказав при этом ни слова. Он, впрочем, тоже не донимал её разговорами. Мотор заурчал негромко, и машина скрылась из виду.
Стэн зажёг сигарету.
Он сам не знал, с какой целью устроил эту засаду. Хотел проверить слова Саманты? Ну вот, проверил. И убедился – да, её повезли не куда-нибудь, а именно к Когтю. К тому уроду, который охотится на людей и тянет лапы к Маховикам.
Стэн представил себе, как Коготь сейчас сидит, развалившись в кресле, а к нему заводят Саманту. Гангстерский босс разглядывает её, усмехаясь. И прикидывает, не слишком ли долго она пребывает в статусе неприкасаемой куклы? И не пора ли что-то менять?
Кулаки у Стэна невольно сжались.
Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Напомнил себе – он, Стэн, и так уже начал действовать против Когтя. Главное сейчас – не спешить, а то получится хуже. Пока у сыщика против гангстера только косвенные улики, которые не примет ни один суд. Например, подручные Когтя незаконно проникли в дом инженера. Но кто это докажет? Сам сыщик, вломившийся туда же без спроса? Ага, отличная шутка…
Нет, ему нужно что-нибудь посерьёзнее. Неопровержимые факты, старшие козыри. Он их соберёт, если не будет пороть горячку. И при должном везении закроет, как говорится, две луны одной тучей – во-первых, поможет выпутаться Саманте, а во-вторых, прижмёт предполагаемых похитителей Эрика.
Конечно, причастность Когтя к исчезновению живописца – пока лишь версия. Но версия наиболее убедительная, а значит – приоритетная на данный момент. Роггендорф же со своей клиникой отходит на задний план. Или, точнее, перемещается на одну строчку ниже в списке подозреваемых…
Стэн вышел со двора и зашагал к машине.
Решил – пока не появился конкретный план, можно забрать у Айзека фотографии, обещанные Саманте.
Старик, как и обычно, был в своём ателье, но выглядел странновато. Рассеянно кивнул Стэну и даже не предложил выпить чаю. Сидел и о чём-то думал, пристукивая карандашом по столешнице в такт собственным мыслям.
– Айзек, очнись, – позвал его Стэн. – Я по делу вообще-то.
– Да-да, извини, – встряхнулся старый фотограф. – Ты насчёт своей плёнки? Я с неё напечатал десяток кадров. Самые лучшие с той красавицей. Или ты хотел все? Некоторые там довольно похожи. Ты, по-моему, каждые три секунды на кнопку жал.
– Ты всё правильно сделал, десяток лучших – достаточно, – сказал Стэн, забирая снимки. – А чего ты такой задумчивый? Есть проблемы?
– Нет, ничего серьёзного. Просто воспоминания, мысли всякие… Это ведь ты меня с толку сбил, когда ту штуку сфотографировал на перроне…
– Ты тогда сказал, что она – испорченный ключ к чему-то забытому. Ну и как? Забытое вспомнилось?
– Было бы замечательно, но увы. – Айзек развёл руками. – Что-то крутится на уме, начинаю копаться в прошлом – и как будто сплю наяву…
– Ага, по тебе заметно. Я вот пришёл, а ты меня ещё ни разу не отчитал за пьянство и безалаберность. И даже сестёр-близняшек не рекламировал.
Старик, однако, не улыбнулся дежурной шутке. Наоборот, печально вздохнул:
– Не видать тебе сестричек теперь. Ни обеих, ни по отдельности.
– Почему?
– Уехали сегодня из города.
– А чего так внезапно?
– В том-то и дело! Вчера, когда мы с Дженни общались, она ничего такого не говорила. А сегодня пришла прощаться. Я к ней с расспросами – как же так? Она мне отвечает – здесь неуютно, переехать давно мечтали. С детства ещё, просто никому не рассказывали. И теперь наконец подвернулся реальный шанс – получили вдруг приглашение. Откуда-то с юга, что ли…
– От родственников?
– Ну да… Хотя подожди, я что-то засомневался… То ли и правда родственники позвали, то ли там работа нашлась по какому-то объявлению… Вот же я старый пень! Дженни-то объясняла, но у меня в голове всё спуталось – слишком разволновался. Я ведь этих девчонок знаю давно – росли на моих глазах. Недавно им по восемнадцать исполнилось…
– А, теперь понимаю, почему ты именно в эти дни начал мне их нахваливать.
– И не зря нахваливал, между прочим! Девочки – золотые! Будем теперь надеяться, что на юге им повезёт. Там, может, и правда лучше. Сам-то я в своё время так и не попытался, никуда не уехал – ну, я тебе рассказывал… А они вот, как видишь, не испугались. Сразу отправились, пока запал не иссяк. Тем более что сегодня удачный рейс подвернулся. Междугородний автобус, и билеты были со скидкой. Довезёт их прямо до места. Я их проводил в обед…
– Даже на вокзал с ними съездил?