– Нет, автобус здесь недалеко останавливается, на соседней улице. Говорю же – удобный рейс, повезло. Хотя сестрички переживали, куда ж без этого. Им и грустно было, и радостно, и страшновато тоже – всё вперемешку. Я их сфотографировал на прощанье. Дженни пообещала – напишет, когда они там устроятся. А я им снимки туда по почте пошлю. Ну, в общем, проводы состоялись, теперь сижу в растрёпанных чувствах. Сентиментальный стал на старости лет.
Айзек умолк, и на его лице опять появилось отрешённое выражение. Стэн не хотел мешать и шагнул в двери, но приостановился. Какая-то неясная мысль не давала ему покоя. Или даже не мысль, а смутное ощущение, возникшее минуту назад, когда старик заканчивал свой рассказ.
– Прости, что отвлекаю, Айзек, но всё-таки. Ты сказал, что сфотографировал сегодня сестёр. На фото можно взглянуть?
– На фото? – Старик, казалось, не сразу понял вопрос. – А, ну конечно, только попозже. Я ещё плёнку не проявлял. Дощёлкаю остальные кадры, тогда и сделаю. Покажу обязательно.
– Ладно, договорились. Ну всё, пока.
Стэн доехал до дома, проверил почтовый ящик. Ни подсказок, ни писем в почте не обнаружилось – только очередные квитанции. Брезгливо сунув бумажки в карман плаща, он поднялся на лифте. И уже шагая по коридору, услышал, как надрывается телефон.
Поспешно отперев дверь конторы, Стэн кинулся к аппарату:
– Алло!
– Не верю своим ушам, – сказала трубка голосом Киры Вишниц. – В кои-то веки я дозвонилась до Стэна Логвина. Отмечу дату в календаре. Ты не заболел, часом? Или это не ты, а твой коварный двойник?
– Нет, тебе просто повезло.
– Порадуешь новостями?
– В одном разговоре мелькнул сегодня твой обожаемый Роггендорф. По этому поводу возникли кое-какие мысли.
– Послушаю с интересом. Ну и с тобой поделюсь немного, раз уж такое дело. Подъезжай к редакции через час, я освобожусь.
– А успеешь? – засомневался Стэн. – Неохота торчать под окнами, пока ты там дописываешь статью.
– Со статьёй – тухляк, – недовольно цыкнула Кира. – Была сегодня на брифинге у шефа полиции. Насчёт Хардинга. Пустопорожний трёп, только время зря потеряла. Добавила кое-какие подробности из анонимных источников, но всё равно это не статья, а так, баловство. Дописываю уже. Вот если бы тебя там упомянуть – тогда да, история заиграла бы. Но я до сих пор держусь.
– Хватит толстых намёков. Я уже понял, кому обязан своей безоблачной жизнью.
– То-то же, Логвин. Скажи спасибо, что наш общий знакомец, который с миллиардом в кармане, интересует меня больше, чем ты.
Она повесила трубку. Стэн снова запер контору и, спустившись на улицу, зашёл в забегаловку за углом. Съел говяжий бургер с картошкой, обжаренной в растительном масле, запил всё пивом – и наконец почувствовал себя морально готовым ко встрече со звездой журналистики.
Редакция «Курьера» обосновалась в трёхэтажном каменном здании. Барельеф на фронтоне изображал авторучку в сочетании с лунным диском. Под козырьком на крыльце угрюмо курил редактор спортивной рубрики, толстопузый пропойца.
Стэн припарковался у тротуара, но не стал выходить под дождь. Капли сползали по лобовому стеклу, ловили отсветы фар. Вспомнились строчки из дневника, где художник описывал призрачное созвездие на мокром окне. И сыщик невольно всматривался, искал среди мерцающих капель тот же узор. Поиски были тщетны, но жёлтый текучий свет завораживал, приковывал взгляд…
– В спячку впадаешь, Логвин?
Кира в намокшей кожаной курточке, открыв дверь, нырнула в салон. Плюхнулась на сиденье рядом со Стэном и сразу вытащила сигаретную пачку. Нервно взметнулся огонёк зажигалки.
– Ну, – сказала Кира, – докладывай, что и как.
– Ты, похоже, права. Я тоже склоняюсь к мысли, что Роггендорф замешан в мутных делах. Накопились косвенные свидетельства. Но доказательств как не было, так и нет. Могу рассказать, что я сегодня слышал, но честно предупреждаю – вряд ли тебе это поможет практически.
– Как-нибудь разберусь. Это мои проблемы.
– Ладно, смотри. Инженер-конструктор по фамилии Вуд угодил в ту самую клинику. Потом он пропал. А фирму перекупил Роггендорф. «Фальконе & Вуд» – так она называлась. Проектировали радиотехнику.
– Хм. Перекупил компанию? Любопытно…
– Там не всё однозначно. Второй соучредитель сказал, что Роггендорф заплатил хорошие деньги. А до этого, насколько я понял, Роггендорф на эту компанию не облизывался, предложений не делал. Непонятно, почему вдруг воспылал интересом. Но я и не вникал глубоко. Меня ведь не финансовые аферы интересуют, а пересечения с моим делом.
– Художник твой, значит, так и не всплыл?
– Осторожнее со словами. А то и правда всплывёт где-нибудь в реке… Да, кстати, имей в виду. Если начнёшь копать, то к Вуду домой не лезь. За домом следят бандиты.
Кира вздёрнула бровь:
– Бандиты? Давай подробности.
– Люди Когтя, – ответил Стэн, понимая, что эту тему не обойти. – Их босса тоже интересует Вуд. Я там одного паренька допросил по-быстрому, но он просто шестёрка, никаких деталей не знает.
– А ты, я вижу, без меня не скучал. И кстати, заметь – стоило тебя правильно мотивировать, как ты сразу притащил в клюве занимательную историю. Насчёт этой фирмы попробую копнуть глубже.
– Послушай, Вишниц. Я в это дело влез, потому что у меня конкретный заказ. И я уж точно не ожидал, что Роггендорф замаячит где-то поблизости. По собственной воле я в его сторону даже чихнуть бы поостерёгся. Ну а ты-то чего? Или он тебе лично чем-нибудь насолил?
Спрашивая об этом, Стэн был готов получить в ответ очередную порцию яда. Но Кира только скривилась. Выбросила окурок за приспущенное боковое стекло и долго молчала, глядя перед собой. А когда наконец-то заговорила, голос её звучал угрюмо и глухо:
– Ты просто не понимаешь, Логвин. Мне надоело копошиться в песочнице. Да, я звезда местного разлива – и что? От моей возни по большому счёту ничего не зависит. Ты недавно иронизировал, что я пинаю нашего бедолагу мэра. И да, ты прав – это глупо. Мэр хорохорится, но на самом деле он – пешка, расходный материал. Скинем его – пролезет другой, такой же. А для публики всё это как новый выпуск развлекательного ток-шоу. Поржать и выключить. Оно мне надо вообще?
Вопрос, очевидно, был риторическим, и Стэн промолчал.
– Если перестану печататься, – продолжила Кира, – то через месяц меня забудут. Найдут себе новое развлечение. Да и хрен бы с ними, собственно говоря. Меня не они волнуют, а я сама. Хочу оставить реальный след, хотя бы в нашем гадючнике. А для этого надо играть по-крупному. Хватать за шкирку не мэра, а кукловода.
Пелена дождя встрепенулась, вибрация наполнила улицу – но лишь на короткий миг. А может, Стэну просто почудилось. Тем временем Кира извлекла из-за пазухи тоненькую брошюру в мягкой обложке.
– На, – сказала она, – держи. Поощрительный приз тебе за старание.
– А конкретнее?
– Ты же спрашивал меня про социологию? Ну так вот. Роггендорф нашёл одну фирмочку, которая изучала общественные тенденции, проводила опросы. Фирмочка была на грани банкротства, но он её проспонсировал. И загрузил заказами. Социологи радостно забили копытом и кинулись отрабатывать. Выпустили вот эту милую книжицу. Анализ демографической ситуации в городе.
– Ну и в чём тут крамола?
– Крамолы нет. Всё очень научно – суконный слог, диаграммы. Опубликовали мизерным тиражом, без всякого шума. Даже без презентации. Книжка осела в библиотеках, почти никто про неё не в курсе. Но если взять и вчитаться, то жуть берёт. Ты знал, например, что в городе почти нет нормальных, полноценных семей? Доля ранних разводов – девяносто процентов с лишним.
– Ого. Я как-то не задумывался на подобные темы.
– Я тоже. Но ведь и правда – много ли ты знаешь людей, живущих в счастливом браке?
Стэн напряг память, но на ум приходил только старый Айзек со своей Дорой. А остальные… Ну, взять хотя бы тех, с кем приходилось сталкиваться в последние дни… От Вуда жена сбежала, родители Саманты в разводе… Эмили с Эриком выросли без отца – как, собственно, и сам Стэн… Фальконе живёт один, Ингвардсен тоже, у Жана-Люка – натурщица…
– И опять же, – сказала Кира, – какие претензии к Роггендорфу? Его тут не ругать надо, а похвалить. Подошёл научно и обнаружил закономерность. Но почему втихаря? И как он дальше использовал всю эту информацию? Ещё одна странность, которую я не могу понять. Вот что меня пугает.
Они подавленно замолчали. Дождевой узор на стекле, пропитанный электрическим светом, струился и растекался. Город вокруг погружался в ночь, надсадно рыча моторами и отхаркиваясь бензиновой гарью.
– Ладно, пойду я. – Кира открыла дверцу. – Звони, если что.
– Ага.
Она выбралась из машины, и сыщик взялся за руль. Вспоминая прошедший день, доехал до дома, поднялся на последний этаж. Добрёл до двери конторы, переступил порог – и вздрогнул от неожиданности.
Кто-то сидел за его столом в полутьме.
Стэн выхватил пистолет, наставил на незваного гостя:
– Подними руки. Так, чтобы я их видел.
– Как пожелаете, мистер Логвин.
Незнакомец поднял ладони. Не выпуская его из вида, сыщик нащупал на стене выключатель. Лампа спугнула мрак, и лицо визитёра стало отчётливо различимо – среднестатистическое, без особых примет. Нарисуй такую физиономию на плакате «Разыскивается» – и можно арестовать полгорода.
– Кто вы такой? Что вы здесь забыли?
– Уверяю вас, мистер Логвин, мои намерения совершенно прозрачны. Я приглашаю вас проехать со мной, чтобы встретиться с одним человеком. Ни в коем случае не настаиваю – вы вольны отказаться, и я немедленно покину ваш офис. Но, думаю, приглашение будет вам небезынтересно в контексте нынешнего расследования.
– Кто вас послал? Коготь?
– Моя задача – доставить вас по нужному адресу, если вы согласитесь. Обсуждать детали я не уполномочен. Воспринимайте меня просто как сопровождающее лицо. Или как ассистента, если угодно.