– Держи. – Крис бросил Стэну наручники. – Застегни за спиной и залезай в багажник. Полежишь там, расслабишься, настроишься на правильный лад.
В багажнике было тесно и душно. К счастью, поездка продолжалась недолго. Машина остановилась, крышку открыли, и Стэн выбрался наружу. Оглядевшись, сообразил – они находились на заднем дворике клуба.
– Шагай, – сказал Крис.
– Браслеты сними.
– Попозже. Посмотрим на твоё поведение.
Крис отконвоировал Стэна на второй этаж, постучал в массивную дверь. За ней обнаружился кабинет – довольно просторный и с претензией на изысканность. Деревянные стенные панели, штучный паркет, сукно на столешнице, бронзовый чернильный прибор.
За столом сидел Коготь, гангстерский босс. Стэн узнал его сразу – видел однажды фото в газете.
Хозяин кабинета был худощав, лет пятидесяти на вид, с резкими чертами лица. Тёмно-серый костюм с искрой выглядел безупречно, бордовый галстук был завязан сложносочинённым узлом. Локти покоились на подлокотниках кресла, во взгляде читалось вялое любопытство.
– Сделано, босс, – отрапортовал Крис. – Доставил в товарном виде. Он вроде тихий и не дурак, брыкаться не стал. И пушку отдал спокойно.
– Неплохо, – обронил Коготь. – А что за пушка?
– «Сверчок». Лежит у меня в машине.
– Ну-ну. Скромные у вас потребности, мистер Логвин. Калибр мелковат, убойная сила – так себе… Впрочем, ладно, не суть. Присаживайтесь, поговорим. И да, Крис, наручники – это лишнее. Убери.
Потирая запястья, Стэн расположился на стуле напротив хозяина кабинета. Крис отошёл к двери и замер там молчаливой тенью.
– Знаете, – сказал Коготь, – мне импонирует ваша смелость. Не каждый на вашем месте рискнул бы подойти к девушке, которая является моей спутницей.
– Саманта – не ваша собственность. – сказал Стэн. – Она сама решит, с кем ей быть.
– Я человек консервативного склада и не сторонник излишней эмансипации. Впрочем, на ваше счастье, я и не ревнивый юнец, который пристрелил бы вас сразу, без разговоров. Меня интересуют не ваши романтические порывы, а ваш талант. И пригласил я вас для того, чтобы дать инструкции.
– В каком смысле?
– Мне нужны люди, способные видеть то, чего не видят другие. Вы, как выяснилось, один из таких. А значит, работаете теперь на меня.
– Не припомню, чтобы давал согласие.
– Оно мне не требуется. Я сохраню вам жизнь и буду ставить задачи. Свою полезность вы сможете доказать уже в ближайшее время. Не исключено, что прямо сегодня. Сейчас мои люди наблюдают за ситуацией. Они сообщат нам, когда можно приступить.
Стэн догадывался, о чём идёт речь, но не стал заявлять об этом во всеуслышание. Вопросительно посмотрел на Когтя, и тот продолжил:
– Есть некие недостроенные цеха. До недавнего времени они пустовали и не привлекали внимания. Но теперь всё неожиданно изменилось. Там, вероятно, вот-вот проклюнется нечто новое… Впрочем, эвфемизмы излишни. Вы и так понимаете, к чему я веду. Есть высокая вероятность, что там присутствует Маховик Распада.
– И чем я могу помочь?
– Вам надо сделать так, чтобы Маховик проявился, но не взорвался.
– Почему вы считаете, что я справлюсь?
– Стопроцентно я не уверен. Но в ваших же интересах приложить для этого все усилия. Необходимый дар у вас есть. В активе даже одна практическая попытка, насколько могу судить. Вы ведь причастны к недавнему инциденту на станции? Именно для этого вас нанимал Боровски.
– Это ваши догадки. Бездоказательные.
– Мистер Логвин, вы, кажется, путаете меня с каким-нибудь копом. Формальные доказательства мне не требуются. Достаточно и того, что я пришёл к определённому выводу и действую теперь соответственно. И вообще, не забивайте себе мозги. Вы больше не ищейка. Вы всего лишь мой инструмент, который я сразу выброшу, если увижу неэффективность. Проблем с утилизацией не возникнет – у нас тут рядом река, как вы могли заметить.
Босс произносил всё это с ленцой, развалившись в кресле. В данный момент он, видимо, никуда не спешил и поэтому развлекался беседами с «инструментом». Стэн решил воспользоваться возможностью:
– Позвольте задать вопрос. Упомянутые вами цеха – это те, про которые говорят в новостях? Там ночью убили журналистку «Курьера». Вы знаете, как это произошло?
– Знаю, – ответил Коготь спокойно. – Это был эксцесс исполнителей. Ну, или, в какой-то мере, несчастный случай. Репортёрша появилась на территории неожиданно. Пронюхала, видимо, что там что-то назревает. Приехала и столкнулась с нашей… гм… молодёжью, которая сгоряча наломала дров. Мне жаль, что так получилось. Статьи мисс Вишниц я всегда читал с интересом.
Стэн стиснул зубы, едва не задохнувшись от ненависти.
Этот лощёный самодовольный ублюдок только что признался в убийстве Киры. Причём признался легко и непринуждённо, словно пожалел мимоходом о разбитой кофейной чашке. Посетовал на неуклюжих подручных…
И он совсем не боится, что Стэн кому-нибудь об этом расскажет.
То есть, конечно, такой рассказ в любом случае не имел бы юридической силы. Потянул бы разве что на скандал. Но и скандалы гангстерам не нужны. И Коготь, по сути, только что дал понять – Стэн больше не выйдет к людям. Ни к журналистам, ни к полицейским, ни ещё к кому-либо. Сыщика либо просто пристрелят после поездки в цех, либо посадят на цепь до следующего раза – и хорошо, если в переносном, а не в буквальном смысле.
Но проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас главное – выжать максимум из текущего разговора.
– Значит, – прервал молчание Стэн, – вы ищете людей с особенным восприятием. И часто попадаются кандидаты?
– Нет, разумеется. Последним был Эрик Белл, которого вы разыскиваете. К сожалению, с ним возникли проблемы.
– Его вы тоже убили?
Коготь взглянул насмешливо:
– Мистер Логвин, неужели вам кажется, что я у вас на допросе?
– Нет, но я хочу разобраться. Я ведь почти неделю потратил на его поиски.
– Мы не убивали мистера Белла. С ним произошло нечто необъяснимое, но эта информация вам сейчас ни к чему. Подумайте лучше, как подобраться к Маховику. Ваша жизнь зависит от этого напрямую.
– Я уже понял. Не хотите дать мне подсказку? Из опыта с предыдущими кандидатами, например? Вы ведь, в конце концов, тоже заинтересованы в результате.
Босс задумался:
– Здесь вы правы. Конкретно в этом вопросе я подсказал бы охотно, если бы мог. Но загвоздка в том, мистер Логвин, что все эти фокусы с восприятием – вещь индивидуальная. У каждого, с кем мы пытались работать, было по-своему. Поэтому мой главный совет – доверьтесь чутью. Вы фотограф? Вот и представьте, что ловите уникальный кадр.
– В прошлый раз я так и поступил. Но Маховик всё равно взорвался.
– Значит, проявите фантазию. Камера у вас, кстати, с собой?
Стэн хмуро кивнул – фотоаппарат он, сделав снимок на остановке, сунул в карман, а потом забыл убрать в бардачок. Что ж, верный триплет послужит хозяину до конца…
На столе задребезжал телефон – угловато-громоздкий, с дурацким дизайном «под старину». Коготь снял трубку:
– Да.
Трубка что-то невнятно квакнула. Коготь вслушался, и расслабленная скука слетела с него мгновенно.
– Так, – сказал он, вставая из-за стола, – парни докладывают, что копы убрались с фабрики. Выдвигаемся.
– Босс, – подал голос Крис, – мы, может, сами сгоняем? Ну, в смысле, без вас? А то пёс знает, чего там копы придумали.
– Я еду, – отрезал босс. – Если там действительно Маховик, то надо его замкнуть на меня. И медлить тоже нельзя. Придётся рискнуть. А твоя задача – приглядывать за фотографом. Отвечаешь за него головой.
Коготь взял плащ из шкафа, скрытого в стенной нише, и шагнул за порог. Крис вывел Стэна следом, держа в руке пистолет. К ним присоединился охранник, дежуривший в коридоре. Все спустились по лестнице.
Через пару минут во двор подтянулись другие гангстеры. Всего их набралось десять человек. У одного под глазом синел шикарный фингал – это был Джо, с которым сыщик боксировал в подвале у Вуда.
Джо вытаращился на Стэна:
– Не понял…
Коготь проследил его взгляд и хмыкнул:
– Встретил знакомца?
– Это тот хмырь, который… Значит, добегался? Ну всё, ушлёпок, готовься. Кишки по столбам развешу…
Джо шагнул к Стэну, но Коготь внятно сказал:
– Стоять. После дела – пообщаетесь по-приятельски, а пока – даже не дыши на него. Разговоры закончили, по машинам.
Три автомобиля выехали на улицу со двора. Сыщик маялся на заднем сиденье, зажатый между двумя громилами. Город проплывал за стеклом – мокрый бетон и коричневатый кирпич, эстакады и перекрёстки, витрины и тротуары. Всё это вроде бы надоело до крайности – но сейчас, когда жизнь повисла на волоске, Стэн смотрел вокруг с обострённым, болезненным любопытством, а зелёные огни светофоров, мерцающие сквозь дождь, манили и волновали.
Машины вырвались из жилого района, и к дороге придвинулись промышленные постройки – копоть на стенах, мутные оконные бельма. Чадили трубы, курился пар над градирней. Без дела мок исполинский мостовой кран с разлапистыми опорами.
Недостроенные цеха обнаружились на задворках промзоны – бетонные коробки с зияющими глазницами. Земля вокруг, рыжевато-бурая, была исполосована гусеницами бульдозеров. В рытвинах стояла вода. Лишь к одной из построек вела узкая подъездная дорога, засыпанная щебёнкой. Чернел прямоугольный дверной проём.
Стэн припомнил рассказы Киры. Несколько лет эта территория пустовала, потом Роггендорф завёз сюда какие-то железяки. А вскоре вывез обратно – без особой секретности. Даже сторожа не поставил. Как это понимать? Эксперимент не удался и охранять тут нечего? Да, зачастую самое банальное объяснение оказывается и самым правдоподобным, но…
Или другая версия – Маховик всё-таки пророс, просто Роггендорф об этом не знает, поэтому нет охраны. Может такое быть? Теоретически – да, вполне. Но именно и только теоретически…
Все вылезли из машин. Из цеха навстречу им вышел парень в брезентов