Наши удивлённые взгляды с Лизой встретились и тут же разошлись, как только мы услышали призыв пройти наверх.
Когда мы вошли в спальню, перед нами предстала кровать, которой позавидовал бы король Людовик IV. Она была настолько огромная, что, казалось, в ней можно потеряться. Всю стену занимал встроенный шкаф, а из приоткрытой двери ванной виднелось большое зеркало в «старинной» оправе. Интерьер комнаты был в светлых тонах, а на полу красовался дорогой ковёр ручной работы.
Пройдя ещё череду гостиных, детских, кабинетов, мы вновь возвращаемся на кухню, и Даша начинает систематически раскладывать покупки. И умудряется сделать это так хорошо, что холодильник оказывается наполнен под завязку, но при этом ничего из него не вываливается и каждый продукт лежит на своём определённом месте. Чудеса, да и только. Даже если я беру всего лишь пару пакетов еды домой, у меня вечно всё вываливается из холодильника или теряется в нём. У Даши же всё было по полочкам.
Признаться честно, мы до сих пор с Лизой были то ли немного пьяны, то ли просто устали и жутко хотели спать. Даша поняла это и показала нам гостевую, куда мы и направились. Мы договорились, что отдохнем немного и спустимся к ужину. Как раз Ганс с детьми должен был вернуться.
— Уау! — говорю я, когда мы с Лизой остаёмся в комнате одни.
— Двойное уау! Не пойму, то ли я настолько пьяна, то ли мир вконец сошёл с ума?
— Одно не исключает другое. Слушай, ну она как робот какой-то. Тело её, а мозги словно запрограммированные. Где та ненормальная девчонка? Кто её загипнотизировал? — спрашиваю я скорее сама у себя, как попало развешивая вещи из чемодана в шкафу.
— Как думаешь? Она закодировалась? Или просто так вышло?
— Не знаю. От алкозависимости если и можно закодироваться, то характер, характер-то куда денешь? «Эта фреска, эта ваза», — передразниваю я подругу. — Да единственный раз, когда она была в Третьяковке, — это когда искала туалет. Бред какой-то.
— Ага, помню ту историю. Ну, я не то что против или мне что-то не нравится, но, по-моему, она перегибает.
— Думаешь, играет? Слишком как-то убедительно. Да и зачем? Ей перед нами выпендриваться нет смысла. Да и на розыгрыш не похоже. — Я обвожу глазами комнату.
— Да. Твоя правда. А ты мужа её видела?
— Не-а, — отвечаю я. — Когда приезжала, у него были какие-то встречи и он не смог прийти.
— И я. До сих пор, кстати, не понимаю, почему она нас на свадьбу не пригласила.
— Ну, как она мне объясняла, тогда пришлось бы звать бесчисленную родню и друзей Ганса. Тогда она ещё была вменяемой и её тошнило от этих приторных бело-розовых свадеб.
— Странно, в общем, всё это. Ладно, давай поспим хоть немного, — говорит Лиза, заворачиваясь в большое одеяло. — Закрой жалюзи, пожалуйста.
— О’кей, а ты поставь будильник. Часа через три чтобы разбудил.
— Думаешь, нам хватит?
— Не факт, но это лучше, чем ничего, — говорю я, опуская жалюзи до пола, и комната погружается в темноту.
Глава 9Ужин
Открыв глаза, пытаюсь понять, где я нахожусь. Темно, время суток неизвестно, с трудом продирающийся разум напоминает мне, что я в Германии у Даши. Сопящая со мной в одной постели Лиза вызывает флешбэк, возврат в прошлое, в котором мы с ней так же иногда спали вместе, когда нам было лет по двадцать. Из-за этого стараюсь вспомнить, сколько мне лет. Внутри воспроизводится стон души, и хочется проспать ещё дня два. Так как мы уже не беспечные студентки, а я из-за своей импульсивности оказалась в Европе, Лизе сделали предложение, а Даша и вовсе «домохозяйка года». Сладко потягиваюсь, считаю до пяти и встаю.
На дне сумки нахожу косметичку и вытаскиваю из неё зубную щётку и пасту. Плетусь в ванную, стараюсь особо на себя не смотреть, так как знаю наперёд, что в отражении увижу лишь отчаяние.
После того, как приняла душ, подхожу к окну и открываю жалюзи. На улице уже смеркается. И полная тишина. Ни машин, ни людей. Ничего. Пустота пригорода. Начинаю скучать по Москве. Она всё же придаёт ритм и не позволяет ни на чём зациклиться.
— Вставай, принцесса. The show must go on, — бужу я Лизу.
— Ага, щас, минутку. Тетрадки только проверю. — Она явно ещё в глубоком сне.
Решаю дать ей ещё пять минут поспать, а сама открываю шкаф, в который ранее сложила вещи, и прикидываю, что надеть. В основном лишь брючные костюмы и рубашки. Одно вечернее платье, которое всегда беру на всякий случай, но никогда не надеваю. Ибо сплошные деловые встречи, на которых оно смотрелось бы нелепо. Зато есть джинсы, которые неплохо будут сочетаться с чёрной сорочкой.
Уже одевшись, начинаю будить Лизу по-настоящему. Она противится какое-то время, затем пробуждается и нехотя встаёт.
Снизу уже доносится некий шум, который мы принимаем за активное приготовление ужина. Голод, кстати, весьма ощутимый.
— Как думаешь, — спрашиваю я Лизу, — где тут можно покурить?
— Ну, судя по высоким нравам дома, думаю, что ближайшее место — это Польша.
Мы смеёмся, и я решаю, что лучше перестраховаться и спросить у Даши.
Мы спускаемся в столовую, которая уже полностью сервирована. Возле каждой тарелки на точном расстоянии лежат вилки и ножи. Точнее, по три вилки и по два ножа. Обеденные салфетки скручены в серебряных кольцах, а на столе стоит букет из свежих цветов. После такой серьёзной заявки уже подумываю подняться наверх и всё же надеть платье, а Лиза восхищённо начинает аплодировать и говорит:
— Дарья, от нашего имени даю вам заочно две звезды Мишлена.
— Да ладно тебе, так, ничего особенного. — Видно, что Даше приятно.
— Когда ты успела? Сколько мы проспали?
— Часа четыре вроде. Ганс с детьми вернулись, сейчас примут душ и спустятся. Отдохнули?
— Вроде того. Может, аперитив? — предлагает Лиза.
— Не откажусь, — говорю я, наблюдая, как Даша семенит к бару в туфлях без каблуков.
— На обед будет жаркое, картошка по-деревенски и салат из устриц, так что предлагаю вам кампари.
— А можно нам ещё карту вин и стул для моей сумочки? — спрашиваю я с максимально серьёзным лицом, хотя очень хочется рассмеяться во весь голос.
— Чего? — недоумевает Даша.
— Дашка, да перестань ты. — Уже не в силах сдержаться, я заливаюсь хохотом.
Лиза поняла шутку и смеётся вместе со мной.
— Ну, правда. Мы как в ресторане «Максим». Это же мы, расслабься. Я понимаю, ты отвыкла от нас, но ещё пару минут в такой манере — и мы начнём друг друга по имени-отчеству называть.
— Ой, простите, девчонки. Просто привычка. У нас обеды с коллегами и родственниками Ганса так часто, что я уже на автомате. Я и правда отвыкла от вас. Ладно, что будете, в общем?
— Ну, давай кампари, и о себе не забудь.
— Нет, тут я пас.
— Это с чего ты так? — Лиза удивлённо смотрит на неё.
— Да как-то разлюбила алкоголь. Наверное, выпила уже свою бочку до дна.
— А ты, случаем, не беременна?
— Нет, с этим у меня тоже перерыв. Я же не конвейер. Просто не хочу.
— Ладно, дело твоё. — Я беру из рук Даши коктейльную рюмку с биттером.
— О-о, а вот и мои мальчики, — говорит Даша, смотря, как с лестницы спускается муж с детьми.
Она нас с ними знакомит и говорит, что будет переводить, чтобы никто не ломал язык. Мы с радостью соглашаемся, так как никто из нас не хочет сейчас проходить интенсивный курс немецкого. Быстро преодолев момент неловкого молчания и расхвалив её детишек пяти и семи лет, садимся ужинать.
После того как Даша поставила первые блюда на стол и мы выпили за знакомство, Ганс начал рассказывать, что они были с детьми у его родителей и играли в футбол. Это было увлекательно. Ну, первые двадцать секунд, потом мне страшно захотелось напиться или вернуться в постель. Не то чтобы мне было совсем безразлично или скучно. Лучше уж это, чем расспросы Даши, какие у меня проблемы на личном фронте, когда мы находимся в её образцово-показательной семье, которая словно сошла с обложки журнала про таймшеры. Дело в том, что у меня своего рода аллергия на подобные сборы. Ибо, так или иначе, всё сводится к обсуждению детей. И с такими ужасающими подробностями, что это убивает желание вообще когда-либо рожать. Ну, правда, сколько можно мусолить одно и то же? Их успехи в школе, болезни, что они ели на завтрак, какую «смешную» вещь сказали, что о том говорят в журнале для родителей, сложности школьной программы и так далее и тому подобное. Даже если с такими парами разговор заходит о сексе, мы всё равно возвращаемся к теме их потомства. А ещё эти проклятые снисходительные взгляды, которые они на вас бросают. Ну, что нам, мол, пока не понять и мы лишаем себя счастья. А сами не осознают элементарного, что настоящее счастье — в гармонии, когда дети желанны, а свобода не вымышлена. Отчаянно хочется курить.
— И какие у вас, девчонки, планы? — спрашивает Даша спустя некоторое время.
— Мы вообще-то позже с тобой хотели об этом поговорить. — Лиза незаметно стреляет глазами в сторону Ганса. — Но если вкратце, думаем съездить в Португалию.
— Да? Круто! А куда?
— Ты знаешь куда. На Кабо, — говорю я, опрокидывая в себя остаток вина из бокала.
— Кабо да Рока? Помню, помню. Чудесное место, — отвечает Даша, нервно заёрзав на стуле. — Друзья Ганса пригласили нас под Лиссабон этим летом. У них там вилла на две семьи. Но не знаю, когда выберемся. У мальчиков столько внеклассных занятий.
— Ну да, не сомневалась, — говорю я, а умоляющим взглядом смотрю на Лизу и пытаюсь телепатически ей передать лишь одну мысль: «Пристрели меня!»
— И когда собираетесь туда?
— Даш, давай чуть позже, — говорит Лиза, пронзительно смотря на неё. — Пожалуйста.
— Да, конечно. Просто так хочется узнать всё о вас. У меня, видите, всё шаг за шагом. И мальчики мои, — она треплет ближнего ребёнка по волосам.
— Так, мне нужно в ванную, — говорю я, понимая, что если не уйду сейчас перекурить, то просто взорвусь. — Кстати, где у тебя можно покурить?