— На заднем дворе. — Даша показывает рукой куда-то за свою спину.
И я вижу странный блеск в её глазах. Давно уже позабытый.
Я извиняюсь на ломаном немецком и покидаю столовую. Решаю сначала всё же покурить. Это нужнее.
Выхожу на улицу и замечаю, что уже совсем стемнело и подсветка, встроенная в забор, включилась автоматически и теперь придаёт сказочно зеленоватый свет двору. На глаза мне попадается большое плетеное кресло, куда я и плюхаюсь. Тишина. Спокойствие. Никотин. Никаких разговоров о детях. Вспоминаю старый анекдот о еврее и обуви на два размера меньше и смеюсь.
Смотрю на телефон, почта уже завалена письмами. Куча сообщений. Нет, ещё слишком рано связывать себя с внешним миром. В такие минуты особенно завидуешь разным богемным людям: художникам, музыкантам, писателям… Они могут месяцами пропадать неизвестно где, беспробудно пить, чудить, исчезать, и им это позволено. Правда, многие из них заканчивают жизнь в нищете и одиночестве, но это уже тонкости. Главное, они принадлежат сами себе и вольны делать, всё, что им заблагорассудится. А Старковой нельзя. У Старковой куча феодалов и зависящих от неё людей. Чёрт бы тебя побрал, Старкова.
Звонит телефон. На экране высвечивается фото Артёма. Размышляю несколько секунд, а потом решаю ответить.
— Алло.
— Привет, Рит. Вот решил тебя набрать и сообщить, что я съехал из твоей квартиры.
— Отличные новости. Наверное, к той малолетке подался?
— Нет, не к ней. Но рад, что тебя это волнует.
— Если честно, мне плевать. Даже если ты под мостом живёшь.
— Хорошо. Буду иметь в виду. — Слышно, как изо всех сил он старается быть вежливым.
— Что-то ещё? — Я уже пожалела, что ответила.
— Просто хотел узнать, как у тебя дела и где ты?
— Там, где тебя нет! Это главное, и меня это несказанно радует. За себя лучше переживай.
— Всё же ты Снежная королева, как ни крути.
— Ага. Whatever[7]..
— Ты перешла на английский. Значит, окончательно закрылась. Ладно. — Он тяжело вздыхает. — В любом случае, извини меня за всё. Я старался как мог.
— Я видела… Не покладая члена старался. Всё, Тём, пока.
— Пока.
Я отключаюсь, тушу сигарету и тут же прикуриваю ещё одну. Немного трясёт. Но убеждаю себя, что это из-за прохладного вечера.
В памяти просыпаются воспоминания дневной давности. Моя квартира, мои простыни, мой халат, мой уже бывший мужчина, рыжие волосы и пульсирующие мысли «это случилось и с тобой». К чёрту! Время лечит. Всегда лечило.
Я возвращаюсь за стол, а тысяча и одна история про детей продолжаются. Но теперь и Лиза подсела на это. Ну, её я понимаю, она помолвлена, потом свадьба, потом, конечно же, беременность… И вскоре они уже обе мило беседуют о своих отпрысках… Нет, это я точно не переживу.
После моего прихода мы перескакиваем с темы на тему, вспоминаем прошлые годы, рассказываем интересные истории. В общем, обстановка становится теплее. После основных блюд Даша предлагает десерт, но мы с Лизой отказываемся, аргументируя тем, что и так уже много съели. Ганс с детьми уходят на верхний этаж, предоставляя нам свободу общения. Чему я, если честно, очень рада.
— Он милый, — говорю я, когда мы остаёмся втроём, — правда. И породистый. Твоих рук дело? Или такой и был?
— Конечно, пришлось его доработать, но правильным и благородным он был всегда. Хотя его немецкий менталитет мне не искоренить никогда.
— Что конкретно?
— Ну, знаешь, не хочу хвастаться, но вы сами видите, живём мы вполне обеспеченно, — Даша обводит руками комнату. — Всего в достатке. Но его постоянная экономия и рассудительность в тратах зачастую убивают. У нас даже стоимость и перечень подарков на дни рождения расписаны на два года вперёд.
— Да ладно! — Мы прыскаем с Лизой со смеху. Но скорее оттого, как обе вспомнили её сегодняшнее «невыгодно».
— Да. Так и живём. Хотя думаю, не так уж это и плохо. Есть в этом своя логика.
— А как же сюрпризы?
— Их он тоже планирует. Серьёзно, как-то нашла у него в компьютере в истории запросов «Как удивить женщину». Ну и дальше сплошь адреса ювелирных магазинов.
— Шпионишь, значит… А я-то думала, что у вас всё на доверии и надёжности, — подкалывает её Лиза.
— Ну, доверяю. Да. Но всегда лучше перестраховаться.
— И правильно делаешь, — бросаю я. — И почаще возвращайся откуда-нибудь неожиданно. Ты уж мне поверь.
— Да, Рит, хотела спросить, что у тебя там всё-таки случилось? При Гансе как-то неудобно было. Расскажешь?
— Ремейк анекдота «муж вернулся из командировки».
— Продолжай, — говорит Даша, явно ожидая эмоционального рассказа с реками слёз.
Но она меня начинает немного подбешивать своей правильностью и порядком, поэтому я тяну время и предлагаю ей сделку — моя история в обмен на её вкусное розовое сухое вино. Она тотчас же идёт к металлическому винному шкафу, который стоит на кухне, и открывает новую бутылку. Я приглашаю их перекурить, и мы идём на задний двор. Там я пересказываю мою вчерашнюю историю и молю бога, чтобы это был последний раз, когда из моих уст выходит описание того злосчастного утра.
— Да, это, конечно, подло, — задумчиво говорит Даша, отмахиваясь от дыма моей сигареты. — Но знаешь, всё, что ни делается, всё к лучшему.
— Да, я себя уже успокаивала этими словами. Как я ненавижу это лицемерное пессимистическое выражение. Ой, Даш, прекрати! Вот подойди к бездомному и скажи ему это. Или к мальчику без рук и ног! — выпаливаю я.
— Эй, ну не кричи. Я просто хочу что-то хорошее в этом найти. И чего сразу мальчик?
— А того! Что, только пессимисты, когда сидят в куче дерьма, говорят, утешая себя, что это к лучшему? Ни черта, девочки. Просто так бывает, что мы попадаем в жопу, и нам себя самим из неё вытягивать. А то, что случилось со мной, просто в очередной раз подтверждает то, что никому нельзя доверять.
— Но когда ты с ним начинала, ты же так не думала? — спрашивает Лиза, набирая сообщение. Видимо, Вадиму.
— Думала, не думала, whatever. Это случилось, и точка. Хорошего тут ничего нет.
— Даже того, что ты приехала сначала ко мне в Питер, а теперь мы у Даши в Германии?
— Это тут ни при чём. Просто так вышло, и нам уже давно надо было собраться. Знаешь, у тебя свои дела, у Даши свои. Я свалилась как снег на голову, и вы уже не смогли отвертеться.
— Так, давай без этого. Не строй из себя бедную родственницу, на которую ни у кого нет времени. До тебя даже в скайпе не достучаться. Ты вечно в поездках и работе, — уже Даша наседает на меня.
— Ну, так вышло, что каждый занят чем-то своим.
— Ладно, хватит гнать друг на друга. Мы не так часто видимся, чтобы разбираться, кто кому не перезвонил. И вообще про другое говорили. — Лиза наконец закончила переписываться и полноценно вошла в беседу.
— Хорошо. Так что там у вас с планами? — спрашивает Даша и отпивает из своего стакана клюквенный сок.
— Смотри, мы сидели у меня и пересматривали наши старые фотки. Ну, те, что из евротрипа. И что-то так захотелось повторить. Плюс нам всем в той или иной степени это нужно.
Я вижу, что Лиза максимально аккуратно пытается подбирать слова.
— Нам всем? Почему? — Даша, похоже, ждала этого поворота и успела подготовиться. — Давайте лучше побудем тут. Ну, можем даже в Берлин съездить. Зачем в Португалию-то?
— А чего ты боишься? — Лиза смотрит прямо ей в глаза. — Я же не предлагаю тебе кругосветку. Это всего лишь на несколько дней. Ты, я, Рита, дорога. Будет весело.
— А Вика?
— Что — Вика? Она, наверное, на яхте очередного шейха, или бандита, или политика. Разницы, впрочем, никакой, — огрызаюсь я, когда слышу это проклятое имя.
— Вы так и не помирились?
— Даша, зайка, заткнись. Умоляю! — Я смотрю на неё иcподлобья.
— Хорошо, хорошо, как скажешь. Но в любом случае, простите меня, девчонки, ваше предложение, конечно, хорошее и вы лучшая компания, но я не могу. У меня дом, дети, муж. На кого я это всё оставлю? Я не работаю, как вы, но у мам отпусков не бывает. Так что я — пас.
— Ну неужели никто не может тебя подменить? Родители Ганса. Сам он, в конце концов.
— Нет, Лиз, ну что ты. Они не справятся. За мальчиками нужен постоянный присмотр. У них кроме школы много разных занятий, на которые я их вожу. Футбол, плавание. А ты представь, во что превратится дом за то время, пока меня не будет? Страшно подумать даже.
— Да не спалят же они его, — смеюсь я. — Ну прекращай, ты нужна нам. Как же наша банда? А? Вспомни, что мы чудили в той поездке. Особенно, кстати, ты. И тебе было весело.
— Знаешь что, Марго… Тогда и вправду было прикольно. Но годы шли, и я стала взрослой. Более того, я стала матерью и теперь несу ответственность, которую вам, ребята, пока не понять. Это каторжный труд, ежедневный.
— Даш, если бы ты не хотела этого, ты бы не стала матерью. — Я ставлю пустой бокал на стол и наполняю его до половины. — Но это не значит, что ты себя приговорила навеки вечные не отходить от них ни на шаг. С таким присмотром они вырастут подкаблучниками.
— Это ты исходя из чьего опыта так решила?
— Так, брейк. Вы не туда ушли, — встревает Лиза. — Марго, притормози с вином. Даш, а ты не будь занудой. Мы правда рады, что у тебя всё надёжно, обеспеченно и размеренно. И детки у тебя хорошие. Но ты не приговорена же пожизненно. Что тебе стоит развеяться с нами? На пару дней и только-то. А потом опять вернёшься в свой белый замок и будешь им править. Вспомни, ты всегда издевалась над избитой женской фразой «теперь я живу ради детей». Ну, хорош тебе.
— Лиз, смеялась. Ты права. И издевалась. Но просто дурой была. И алкоголичкой к тому же. Но вы даже представить не можете, какой это труд родить и растить детей. И рисковать этим всем я не хочу и не буду. Да, я живу ради них! — Она срывается почти что на крик. — Может, лет десять назад я бы заржала, если кто-то сказал мне, что я произнесу эту фразу. Но вот как оно бывает. И теперь представьте, я стараюсь, вкладываю в мальчиков всё самое хорошее, люблю мужа, забочусь и о нём. Ежедневно вытираю долбаную пыль в доме и поливаю газон, у меня висит распорядок дел на ближайшие две недели, я точно уверена, где я завтра проснусь, а главное — с кем, у меня нет долгов, я не пью уже семь лет и, в конце концов, я стала католичкой! И тут приезжаете вы, мои подруги, которые должны радоваться тому, что у меня всё хорошо и меня не надо вызволять ни из какого дерьма, как бывало раньше. Но вместо этого вы предлагаете мне бросить всё на неизвестно сколько дней и сорваться с вами в чёртову Португалию. И почему? Потому что одной изменил парень, а другая просто пошла у неё н