Пролистываю ещё пару-тройку отелей. В конечном счёте наш выбор падает на «Шато Гранд-Барил». Отреставрированный загородный отель с бежевым фасадом и башенками в южном стиле. Мне он приглянулся из-за удалённости от города, красивого пейзажа за окном и тысяч фотографий блюд, которые готовит их ресторанчик. Я не обжора, но когда я вне дома, внутри меня просыпается что-то жадное и просит: «Дай! Дай! Дай!» — если речь заходит о еде. Но я люблю разнообразие, и маленькие французские порции прекрасно мне подходят.
Уже стемнело, начал накрапывать дождик. Ехать оставалось ещё примерно километров сто. Мы недавно ушли с широкой трассы и свернули на довольно узкую, однополосную дорогу. Машин тут совсем не было. Я уже была вся в грёзах о тёплой и большой постели, а пустой желудок молил меня о разных вкусностях, в то время как девчонки обсуждали какой-то новый фильм, как вдруг раздался громкий хлопок и машину начало носить из стороны в сторону. Лиза крепко вцепилась в руль и изо всех сил старалась не потерять управление. Меня пару раз ударило головой о боковое стекло, а Даша сзади начала истошно кричать. Давя на педаль тормоза и выкручивая руль вправо, Лизе всё же удалось остановить автомобиль. Нас развернуло почти на сто восемьдесят градусов. Я держалась за ушибленную голову, Даша скулила, а Лиза так и держалась за руль с абсолютно остекленевшим взглядом.
— Даша, мать твою, заткнись! — Я накричала на неё. — Лиз, съезжай с дороги.
Но та не реагировала.
— Лиза! Очнись. — Я начала трясти её за плечи. — Аллё, ты тут?
— А? Что? — Она подскочила на сиденье.
— На обочину выруливай, говорю.
Она начинает отъезжать и это сопровождается жутким шумом с правой стороны. После того как она выключила зажигание, мы так и просидели в машине некоторое время, пока невероятный по звуку гром и ослепительная молния не вывели нас из ступора. Мы втроём хором вскрикнули и выругались.
— Всё! Приехали! — обречённо сказала Лиза, откинувшись на подголовник и закрыв глаза.
— Спокойствие! Не паникуем, девчонки. Уверена, ничего страшного не случилось. Наверное, колесо лопнуло. — Я пытаюсь говорить максимально спокойным тоном, хотя с большим трудом получается унять дрожь в теле. — Нужно просто выйти и посмотреть.
Как только я заканчиваю фразу, небо озаряет ещё одна молния и моросящий дождь превращается в ливень.
— Кто пойдёт? — тихо разнёсся голос Даши.
— Все! — решительно говорю я. — Так, есть фонарик у кого-нибудь?
— Посмотри в бардачке, — предлагает Лиза.
Я открываю бардачок и начинаю копаться в его содержимом. И к удаче нахожу компактный швейцарский ножик, в котором, кроме всего прочего, есть и фонарик.
— Ну что, выходим? — спрашиваю я, но в ответ получаю лишь тишину. — Значит, выходим.
Быстро выскочив из машины, мы собираемся у правого переднего колеса, и моя догадка подтверждается — оно разорвано в клочья. Усиленно роюсь в памяти, вспоминая, что делают в этих случаях. Так, надо его открутить и поменять на запасное. А перед этим машину поднять с помощью домкрата. Ещё нужны специальные ключи.
— У тебя запаска есть?! — Я перекрикиваю дождь, обращаясь к Даше.
— Не знаю. Посмотри сама.
Я обхожу машину и открываю багажник. Прошу Лизу посветить мне фонариком и достаю поочерёдно наши сумки и чемоданы. Но, к сожалению, кроме аптечки, каких-то тряпок, полироли и аварийного треугольника ничего больше не нахожу. Проклятье! Я складываю обратно багаж и говорю девчонкам, чтобы сели в машину. Сама же отбегаю метров на десять назад и ставлю треугольник. Возвращаюсь к машине, вижу, что обе подруги сидят сзади и греются друг об друга, и решаю сесть на место водителя.
— Как тут печка включается? — спрашиваю я Дашу.
— П-п-понятия не имею. — Она стучит зубами от холода.
— Ага. — Я нахожу переключатель и включаю обогрев на полную мощность. Немного подумав, включаю и аварийку.
Потихоньку мы начинаем согреваться и размышлять, что нам делать.
— Ну, про полицию, я считаю, даже думать не стоит. Вряд ли они по этой дороге в такое время проедут. Кстати, где мы вообще? — Я смотрю в навигатор и вижу, что мы километрах в ста от нашего отеля. — Так, примерный адрес есть. Даш, дай телефон вашей страховки.
— Ну, тут есть проблема… — Она мнётся.
— И какая? — Я поворачиваюсь к ней.
— Так как машина из гаража выезжает только пару раз в год, Ганс решил не делать на неё страховку. Чтобы не выкидывать деньги на ветер. Тем более она раритет и страховка очень дорогая.
— Да ты издеваешься! Чёрт! И что нам теперь делать? Я даже не знаю, куда звонить, чтобы эвакуатор вызвать.
— Может, загуглишь? — предлагает Лиза.
— Бесполезно, — отвечаю я. — Не знаю, как у тебя, но у меня Сети нет.
— Сейчас посмотрю, — говорит Лиза, доставая телефон из мокрых джинсов. — Та же фигня. Да что за напасть?
— Тотальное везение, только и всего, — саркастически отзываюсь я.
— Ну и какие мысли? На кого нам рассчитывать? — скорбно спрашивает Даша.
— Как всегда, подруга, только на самих себя. — Я понимаю, что девчонки сильно нервничают, поэтому пытаюсь казаться оптимистичной и подбадриваю их как могу. — Хорошо, что мы в машине, а не на улице. Разве, когда ты в тепле и с друзьями, а за окном льёт дождь, — не самое уютное чувство?
И как назло в эту же секунду прогремел гром такой силы, что чуть не оглушил нас. Мы сначала сидели не шелохнувшись, а затем истерично засмеялись. Не от веселья совсем. Просто у женщин две защитные реакции. Первая — это слёзы и рыдания, когда всё плохо. И вторая — истеричный смех, это когда всё очень плохо. Я чувствую, как Лиза с Дашей уже пожалели и отдали бы всё, лишь бы оказаться за пазухой у своих мужчин. А я… а мне и за пазухой быть не у кого. Я бы сейчас лежала дома, просматривала сайт РБК, пила вино, курила, нанесла бы на лицо омолаживающую маску, поставила все гаджеты на зарядку, включила первую часть «Дневник Бриджит Джонс» в оригинале и заснула бы под фильм. А утром начался бы точно такой же день, что и последние лет пять.
Прошло полчаса, ливень всё шёл, печка грела, сигареты курились, аккумулятор медленно садился, но идей, что нам делать, так и не появилось. Мы даже спели пару песен из Beatles, Queen и «Машины времени». От этого настроение немного поднялось, но проблема как была, так и осталась.
Мы уже подумывали заночевать тут и посменно дежурить, как вдалеке появился свет от фар автомобиля, он был достаточно далеко, но вселил в нас надежду.
— Машина! Лиз! Даш! Машина! — привлекаю я внимание подруг.
Они перегибаются через сиденья и смотрят вперёд.
— Что делать будем? — спрашивает Лиза.
— Моргай ему фарами! И сигналь, — подсказывает Даша.
Я изо всех сил начинаю давить на гудок и моргать фарами. Затем бросаю это дело, выбегаю на улицу и начинаю прыгать и размахивать руками. Фары проезжающей машины слепят меня, и мне не удаётся рассмотреть водителя. Я уж было подумала, что он проедет мимо, но, к нашей удаче, автомобиль останавливается и сдаёт назад. Увидев это, Лиза с Дашей тоже выходят из «Мустанга». А ливень всё усиливается. На лицах девчонок я вижу некоторое облегчение, появилась надежда на спасение.
Машина, что остановилась, была большим пикапом неизвестной мне марки. Судя по силуэту, в ней один человек, мужчина. И это не могло не радовать. Водитель включил аварийку, как и мы, и вылез под дождь. И тут, несмотря на весь пережитый стресс из-за аварии и развивающегося апокалипсиса над головой, дыхание у меня перехватило. Мужчина даже издали обладал такой сумасшедшей притягательностью, что я быстро позабыла о своих проблемах, меня беспокоило лишь то, что сейчас я похожа на мокрую мышь. На нём была белая льняная рубашка, причём, видимо, рабочая, так как она была чем-то измазана, но это лишь увеличивало градус мужественности. Джинсы и массивные ботинки на ногах. В то время как он приближался, я успела разглядеть его ещё лучше и поняла, что он не намного выше меня, а на его слегка смуглом лице виднеется лёгкая щетина. Мужчина подбежал к нам вплотную и произнёс:
— Bonne soirèe![10]
Чёрт, а вот по-французски из нас никто не говорит.
— Sprechen sie Deutsch?[11] — единственное, что находит сказать Даша.
— No[12], — отвечает мужчина.
— Do you speak English?[13] — спрашиваю я, выйдя из оцепенения.
— Mmm… a little bit… no[14]. — Он всё же отрицательно мотает головой, извиняюще улыбаясь.
— Блядь! — вырывается у Лизы.
— А вот по-русски я говорю, — неожиданно сказал он без малейшего акцента.
— Серьёзно? Боже, нам тогда очень повезло. — Мы с облегчением вздохнули.
— Что с вами случилось?
— Колесо лопнуло. На что-то на дороге напоролись.
— Ого! Вы в порядке? Целы?
— Да. Я только головой немножко ударилась, вот тут, — показываю ему то место, которым билась об стекло.
— Дайте-ка посмотреть. — Большими руками очень аккуратно он берет мою голову и осматривает ушиб. — Крови нет, но шишка точно будет. Не тошнит?
— От голода разве только, — говорю я, а сама смотрю ему прямо в глаза. Но слишком темно, не могу их хорошо разглядеть, зато за секунду до этого в широко расстегнутом вороте его рубашки заметила серебряный крестик.
— Я постараюсь вам помочь. — Он обходит «Мустанг» и смотрит на порванное колесо.
— Вам повезло, что машина устойчивая. Могли бы запросто перевернуться на такой мокрой дороге. Запаска есть?
— Что? — спрашивает Даша.
— Запасное колесо, в багажнике, есть? — Он перекрикивает грозу.
— К сожалению, нет, — говорю я.
— Так, понял. Сядьте в машину, не мокните. Сейчас придумаем что-нибудь, — обнадеживает он и убегает к своей машине.
Мы тотчас ныряем в салон и начинаем неистово дрожать от холода.