– Ну, я же не могу держать всё подразделение на льду. Мне нужно и охранять границу, а у меня все там.
– Потерпите часик-другой, посмотрим, если китайцы начнут расходиться, то приступайте к функциональным обязанностям. А они должны разойтись, на дворе уже вечер. Вот-вот стемнеет. Не будут же они ночь на льду топтаться?
– Как знать? Если бы хотели просто помитинговать, то должны уж закругляться. И такой толпой… Того гляди, лёд провалят.
– Хорошо бы, может, остудили бы себе горячие головы. Но до вечера давайте понаблюдаем.
На переговорном устройстве зазуммерило, и загорелась красная лампочка.
– Владимир Владимирович, часовой с вышки. Я его включаю, послушаем?..
– Давайте.
– Докладывает, рядовой Сыровацкий, – пояснил Савин.
Майор нажал рычажок тумблера.
– Слушаю вас, Сыровацкий.
– Товарищ майор, на льду опять китайцы зашевелились.
– Что там?
– Идут опять к берегу. Наших оттесняют… – в голосе Сыровацкого слышалось волнение.
– Понял. Продолжайте наблюдение. – Савин отключил часового и обратился к начальнику штаба: – Товарищ майор, я на лёд!
– Хорошо. Но с оружие не шутите!
– Тогда подскажите, как мне село защитить? Если бы это были, как прежде, друзья, то принял бы их с распростертыми объятиями и ещё бы чаем угостил, а тут саранча зеленая и злая. Всю ответственность беру на себя!
Майор Родькин помолчал. Затем дружески посоветовал:
– Владимир Иванович, я сочувствую тебе. Но это приказ, и прошу тебя, его исполнять. Будь предельно внимателен и осторожен. Выдержка, и ещё раз выдержка.
– Я понял, товарищ начштаба.
– И информируйте меня как можно чаще.
– За меня здесь капитан Найвушин. Он будет вас держать в курсе всех событий. И дежурный по заставе. Разрешите идти?
– Счастливо.
Майор положил трубку и отключил телефон.
Войдя с улицы в дежурку, он расстегнул на две пуговицы полушубок, немного распустил шарф. Теперь тщательно заправлял его, застегивал пуговицы. Проделывал это с задумчивой сосредоточенностью. На скулах набухли желваки. Взял со стола перчатки.
– Дежурный, будьте на связи. Где связной, Михалкин?
– Он, товарищ майор, в столовой, – ответил Малиновский. – После ночного наряда он не успел до тревоги перекусить. Я распорядился напоить его чаем.
– Хорошо. Пусть при вас будет и при капитане Найвушине. Капитан сейчас прибудет на заставу.
Майор, на ходу надевая перчатки, быстрым шагом направился к выходу.
С берега, сквозь падающий снег, было видно большое полуовальное пятно на льду. Оно показалось больше, чем прежнее, и движение его напоминало пчелиный рой, круговое, и над всем этим скопищем реяли флаги, транспаранты. Пожалуй, это была не та толпа, что двумя часами раньше. Здесь вырисовывалось ядро, вокруг которого кружится вся эта орбита. Теперь уже не скажешь, что демонстрация стихийная и не организованная. Жаль, нет фотографа.
Майор бегом поспешил на лёд.
5
Опять остановились у береговой полосы. Китайцы, уже перестав бегать по кругу, видимо, согрелись или, может быть, по чьему-то приказу, стояли в метрах десяти-пятнадцати от пограничников, настороженно и зверовато поглядывая на стволы автоматов.
Савин вышел вперёд и поднял руку. В толпе замерли, гул в передних рядах стих.
– Уважаемые китайские граждане! – громко заговорил майор. – Я вновь прошу выйти на переговоры вашего руководителя.
Китайцы зашевелились, заговорили, стали оборачиваться на средину толпы. Но вышел прежний переводчик. Те же любезно-елейные ужимки, улыбки, и сообщение:
– Сдеся нет никакой рукафадитель. У нас мирнай демасрация.
– С какой целью вы её проводите?
Переводчик замялся.
– Я вас спрашиваю: что вам надо?
Переводчик молчал, кивал, улыбался, но ответить ничего не мог.
– Вот что. Передайте тому, кто вас послал ко мне на встречу; тому вон, – майор показал рукой в центр толпы, – что в козлиной шапке, что он у меня доиграется. Этот козёл первым ляжет на этом льду, если хоть одна ваша нога ступит на берег. Тут его точно просрация прохватит. Вы меня поняли?
– Да, товалиса насяльника.
– Идите и проинформируйте его.
Савин ещё с берега увидел "маточник", вокруг которого кружился этот рой. В середине находился человек в пышной шапке. Он размахивал руками, давал приказы или распоряжения.
Китаец, смущенно улыбаясь, кивал головой и, пятясь, уходил в толпу.
Прошли томительные минуты. Потом люди заходили по кругу, по спирали, медленно откатываясь назад.
Толпа ушла за кордон. Но ненадолго. Какое-то время там проходили митинговые накачки, объединённые в одно дыхание: Мао!.. Мяо!.. И вновь заходили роем, смещая орбиту движения в сторону границы и оттесняя пограничников. У берега опять остановились. Из первых рядов, в которых были в основном молодые и дерзкие люди, в сторону солдат начались выкрики, пополам с русской матерщининой, декламирование лозунгов, какие-то возгласы, в которых можно было прослышать лишь отдельные слова: шовинизм, оппортунизм, буржуи… Накричавшись, рой вновь приходил в движение и удалялся от берега. Пограничники двигались за ним.
Какое-то издевательство!
Кураж! Уже и сумерки приблизились, и снег все гуще становился, мороз усилился, а эти, похоже, и не думают заканчивать свою карусель?.. Майор пошёл на доклад.
– Товарищ начальник штаба! Я уже замотался с нашими друзьями. – Докладывал Савин, едва сдерживая себя. – Это, несомненно, какая-то продуманная акция. И затяжная. Теперь я в этом уверен. Иначе, с какой бы стати им сопли морозить до сих пор. И люди к ним всё прибывают и прибывают, похоже, из окрестных населённых пунктов.
– Сколько?
– Ну, до человека не скажу, но по моим наблюдениям и наблюдениям часового на вышке, количество их значительно увеличилось, самое малое, вдвое. Что мне с такой братвой делать? Мои люди уже вымотаны. Со службы приходят, я их – на лед. Со льда – на службу. Я прошу подкрепление.
– Так, Владимир Иванович, ситуация вырисовывается. Наши горячо любимые братья за продолжение ледовой баталии, так?
– Так точно.
– Ну что же. Будет вам подкрепление. Мы уже с командиром кое-какие мероприятия на этот счёт разработали. Думаю, часа через два у вас появится возможность исполнять свои функциональные обязанности. Два часа потерпите?
– Постараемся.
Часть 2.
Уроки осознания. Или черновик на память.
Глава 6
Кто к ним спиной…
1
Через два часа подкрепление прибыло. Китайские граждане, кто находился в эту минуту у берега, забеспокоились, завидев надвигающееся световое зарево со стороны города Бикина. Оно все нарастало, расширялось, и вскоре на улицу села Васильевское въехала колонна автомашин и БТР.
Она остановилась вдоль села, а головная, легковая, уперлась в ограду заставы.
Подполковника Андронова и его офицеров встретил начальник заставы майор Савин.
– Товарищ подполковник, на вверенном мне участке границы, напротив села Васильевское, скопление китайских граждан.
– Знаю, майор. Вы поставлены в известность, кем я сюда назначен?
– Так точно, товарищ подполковник. Начальником объединенного отряда.
Андронов одобрительно кивнул и добавил:
– А вы назначаетесь моим заместителем по боевой и оперативной работе.
– Есть.
– Клочков, – подполковник обернулся, – проследите за выгрузкой подразделения. Трошин пусть строит личный состав мангруппы. Чужие машины отправить обратно к танкистам.
– Есть, товарищ подполковник, ‒ козырнул майор.
Подполковник в сопровождении майора Савина и старшего лейтенанта Хόрека прошли на заставу.
Андронов вошёл в дежурную комнату. Ему навстречу поднялся дежурный по заставе, младший сержант. Он вытянулся по стойке "смирно". Подполковник посмотрел на него и чему-то усмехнулся. Усмешка была не явной, едва заметной, но Алексей заметил её. "Узнал", – подумал он.
– Вольно, младший сержант. Соедини-ка меня, молодец, со штабом.
Малиновский заученно проделал несколько манипуляций на телефонном аппарате, а заслышав в трубке голос дежурного по отряду, передал трубку подполковнику.
Андронов принял её.
– Майор, соедини меня с начальником штаба… Товарищ майор, докладываю: нахожусь на тринадцатой. Приступаю к выполнению задания… Да, чужие машины отпустил… Есть!
Подполковник положил трубку на рычаг переговорного устройства. Сказал начальнику заставы:
– Пойдёмте к вам в канцелярию, Владимир Иванович.
На улице шло построение. Младший лейтенант подавал команды:
– Мангруппа, в колонну по двое становись!
Раздались дублирующие команды.
– Первый взвод, становись!..
– Второй взвод!..
– Четвертое отделение!..
Вскоре послышались доклады о построении.
– Мангруппа! Магазины к автоматам пристегнуть! На боевой взвод не возводить! Автоматы поставить на предохранители! – Командовал Трошин, проходя вдоль строя.
Подразделение строилось перед автоколонной, от которой ушли назад в город четыре машины. Пограничники с любопытством смотрели на лед, где с китайской стороны светились фары двух автомашин с разных сторон и прожектор, видимо, только что подошедший. Он настраивал свою установку. В этом мерцающем свете там, на льду, творилось что-то невообразимое, перемеживающее, с колышущими стягами. И над всем этим стоял пар, что указывало на то, что это черная туча – живое существо. И как только прожектор проходил дальше над головами толпы, срезая слой темноты, этот огромный организм растворялся во мраке, и над рекой слышался лишь гуд, как будто бы Уссури начала свое ежегодное шествие, не дождавшись весны. Было любопытно и тревожно на душе.
Когда с заставы вышел Андронов, подразделение было построено и развёрнуто в две шеренги.
– Мангруппа! – подал команду младший лейтенант. – Смирно! – Строевым шагом, насколько это возможно было сделать в снегу, пошёл на доклад к командиру. – Товарищ подполковник, мангруппа построена. Командир мангруппы, младший лейтенант Трошин!