– И кто же еще? - Кугарос словно подобрался на своей циновке. Рядом напружинились Ругер и ар-Зибаронг. - Кого еще ты послал по следу Пасаха?
По лицу дворецкого пробежала нехорошая усмешка.
– Их!
Словно дуновение ледяного ветра прошлось по шатру, заставив затрепетать огоньки масляных ламп и сальных свечей. Человек у входа возник словно из пустоты, затянутый в черные одежды, в глухом капюшоне, сквозь узкую прорезь которого сверкали черные глаза. Из-за его плеча торчала длинная рукоять меча со странной квадратной гардой.
– Человек с Севера - враг Теней, и потому мы следили за каждым его шагом! - глухой голос пришельца внушал необъяснимый ужас. Тарона на всякий случай незаметно проверила, что сабля легко вынимается из ножен. Она надеялась, что справится с одинокой Тенью, но проверять это на деле ей совершенно не хотелось. - Голос Назины указал нам, что мы должны помочь в поисках Суддару ар-Хотану, отмеченному Ее особой милостью.
Сердце Тароны провалилось в глубокую пропасть. Голос Назины? Неужели грозная покровительница тарсаков тоже хочет голову Тилоса? Но… но она, Тарона, не допустит такого! Она не… Она не подчинится даже Назине! Пусть после смерти ее дух разорвет в клочья Ужас Ночи, но она - королева тарсаков, и она не подчиняется даже богине! Налетевший на тарсачку ужас слегка отодвинулся, но не ушел совсем.
Как сквозь воду, она слышала голос Суддара, рассказывавшего о неудачном налете на Чаттанугу, о полосе невиданных ловушек, о гибели его воинов… Она и так знала всю историю, и сейчас ее мысли метались, пытаясь найти способ отвести от Тилоса беду.
О, Тилос! Скольких мужчин она знала, и ни один не мог сравниться с ним, лишь шесть раз одарившим ее своей любовью. Сколько раз она, забывшись, ночами шептала его имя и потом, с разочарованием и горечью, срывала раздражение на перепуганном до смерти любовнике! Сколько раз она безуспешно ловила его взгляд, пытаясь понять, что же он хочет от нее! И как наполнялся радостью живот, когда он едва заметно улыбался ей и утвердительно качал головой! Она всегда знала, и он знал тоже, что гордая Тарона, устрашающая королева тарсаков, чье имя не заставляло трепетать разве что Великого Скотовода да ослепленных своей глупостью гуланских вождей, готова броситься к его ногам, словно щенок пастушьей собаки к хозяину. С первой ночи она грезила его скупой улыбкой, его тихим и таким уютным голосом, его уверенным и слегка насмешливым взглядом. Не ходил среди тарсаков, да что там - во всем мире! - другой мужчина, что мог бы сравниться с ним. И вот теперь ублюдок и жалкий трус Суддар ар-Хотан хочет его головы!
Она ничего не возразит, внезапно решила она. Она охотно согласится со всем, что решит Совет вождей. Свой удар она нанесет тогда, когда потребуется. Не позже, но и не раньше. Королева тарсаков умеет ждать.
– Ну, так что ты от нас-то хочешь? - она сладко потянулась всем телом, с презрительным удовольствием заметив, как нее обратились вожделеющие мужские взгляды, даже взгляд Тени. - Если он такая крыса, поймай и убей его. Или тебе надо, чтобы мы предали его публичному проклятию?
– Во-во! - внезапно поддержал ее Зур Харибан. - У тебя говорящие боги, у тебя Тени, вот и лови его. Я лично гоняться за призраками не собираюсь. Завтра бой, и я намерен как следует развлечься. Если увижу его - с удовольствием отдам тебе его голову, но сейчас я пошел спать.
Гибким, но мощным движением он поднялся с пяток и пару раз наклонился взад-вперед, разминая затекшее тело. Тарона против своей воли ощутила к нему интерес. Гулан был хорош, хорош грацией ядовитой змеи и небрежной мощью пустынного гепарда. Наверное, в бою он действительно могучий противник. В другой ситуации, возможно, королева и позвала бы его ночью в свой шатер, но сейчас не до того. Как же вернее обезопасить Тилоса от новой угрозы? Если бы она знала, где его найти, то обязательно отправила бы Зулу с посланием. Но сейчас оставалось только выжидать.
– Да, кстати, Суддар! - промурлыкала королева тарсаков. - Раз уж твой Тилос такой негодяй, я хочу, чтобы его доставили ко мне. Живым и неповрежденным. Я хочу взглянуть ему в глаза, прежде чем мои жрецы Назины спустят с него шкуру живьем.
– Но… - запнулся ошарашенный Суддар. - Но, Тарона, он страшный боец! Я не думаю, что его можно взять живым…
– Ну, ты уж постарайся, дорогой, - Тарона снова потянулась. На лице Харибана мелькнула одобрительная ухмылка. - Никто тебя за язык не тянул, разбирался бы сам. Теперь я хочу услышать, что скажет лже-посланник. Кто он такой, что ему надо… Может, его наветы лишь малая часть какого-то заговора?
– Тарона права, - согласно качнул бородой Табаронг. - Раз уж ты счел разговор достойным внимания Совета вождей, то доведи дело до конца.
– Мне все равно, что скажет северный червяк, - протянул Зур Харибан, - но раз уж другие настолько любопытны, то и я послушаю.
Тарона снова ощутила к нему нечто вроде благодарности. Наверное, в другой раз стоит пригласить его к себе.
– Так что, Суддар, не обессудь, но если твой Тилос ненароком помрет до того, как мы его услышим, я крайне расстроюсь, - почти безразлично закончила она. - Ты доставишь его мне целым и невредимым. Ты услышал меня?
По спине Суддара пробежал потный холодок. Расстроенная Тарона, по донесениям лазутчиков, отличалась крайней изобретательностью в пытках. Пожалуй, ее не остановит даже то, что они делили ложе. В конце концов, что такое мужчина для тарсачки? Развлечение на ночь… Да, он, что называется, влип. И о чем он думал, когда распинался перед Советом? Неужто не мог решить проблему сам? Он надеялся, что вожди просто передадут воинам приказ убить Тилоса, как только заметят - так накануне ночью приказали боги. Теперь придется брать его живым.
Но ничего. Тени справятся с Тилосом без особого труда. В конце концов, какая разница, умрет подсыл до допроса или после?
Огромный военный лагерь окутывала тяжелая предгрозовая тишина. Влажный холодный воздух покрывалом опустился на наспех собранные укрепления, заглушая звуки. Необычно плотная тьма слепила глаза дозорных, и те пугливо скрывались в кустах, тщетно вглядываясь в ночь. Ни единая звезда не проглядывала сквозь плотные тучи, завесившие небо и грозящие затяжной моросью.
Дзергаш зябко повел плечами и сплюнул. Пора возвращаться в шатер. Его давно утомили бесконечные переливания из пустого в порожнее. Нечестивые южане многочисленны, как бы не многочисленней северян, но они привыкли налетать малыми конными бандами и так же быстро улепетывать с награбленным. Они не умеют вести правильный бой, тем более на чужой незнакомой местности. Южан много, судя по донесениям лазутчиков, чуть ли не больше, чем своих, но численность им не поможет. Не только трактирные шулера умеют играть фальшивыми костями. Завтра ростки молодой травы Сухого Лога обильно напитаются горячей южной кровью! Князь еще раз сплюнул и вошел внутрь.
Тойма что-то негромко бубнил себе под нос, тыкая пальцем в расстеленную на столе карту. Кажется, кроме Таралена, никто не вслушивался в его бормотание. Перевет с Кумбаленом тихо переговаривались, Настоятели Храмов раскачивались в углу на молитвенных ковриках. При взгляде на них в Дзергаше поднялось обычное раздражение. Он понимал, что верному сыну Храма негоже испытывать такие чувства к своим духовным наставникам, но уж больно надоедает их показушное благочестие…
Тойма замолк и повернулся в Дзергашу. Перевет с Кумбаленом тоже взглянули на вошедшего, только Тарален продолжал сосредоточенно разглядывать карту. Что он там не видел за последние два дня? Дзергаш недовольно поморщился и уселся на кривой трехногий табурет без спинки, облокотившись о столешницу.
– Ну, что? - угрюмо спросил Тойма.
– Заносит потихоньку, - сообщил князь Типека. - Как бы завтра обложной дождь не зарядил.
– Хорошо бы, - вздохнул Кумбален. Дзергаш взглянул на выскочку-воеводу с неприязнью. - Дикарские кони в грязюке завязнут, не разгонятся как следует.
– Эт точно! - хохотнул Перевет. - Гоняться за дикарями по грязи сподручнее. Ох, и потеха же пойдет!
– Сподручнее-то сподручнее, - буркнул Дзергаш, - да только шваль моя пехотная, необстрелянная, носами шмыгать зачнет да на сторону поглядывать. Да и мне неохота в мокрой кольчуге трястись - мои кони, небось, тоже завязнут. Ладно, Пророк вытащит.
– Не поминай его всуе! - грозно пробасил за спиной брат Семлемен, и Дзергаш со свистом втянул в себя воздух. Его бесил жирный монах, возомнивший себя воителем. Благочестие благочестием, а править народом должен не поп, а князь. И в бой вести воев - тем более. Туда же - кольчугу под рясу напялил! Или он не для боя ее напялил, а еще чего боится? - К Пророку можно обращаться только в молитве да в сердце своем!
– Прошу прощения, святой брат… - сквозь зубы проскрежетал князь. - Надеюсь, ты уже решил, где твое войско встретит врага? Или все еще колеблешься? Пора бы и на место выдвигаться, как думаешь?
– Отец-Солнце знает, что нужно его верным детям! - напыщенно сообщил ему Настоятель. - Он подскажет моему сердцу, откуда лучше нанести удар по неверным. Думаю, - добавил он обычным тоном, - встану на Плешивом холме, как обговаривали. Место зело удобное.
Дзергаш пожал плечами. Плешивый холм так Плешивый холм, не все ли равно? Лишь бы его вояки не побежали раньше времени, оттягивая на себя южан, а уж его дружина преподнесет дикарям подарочек. Интересно, понимает ли поп, что ему, за воинским неумением, определили самую опасную роль - приманки?
– Хорошо, - безразлично сказал он. Нет, все-таки сказать нужно. Вдруг да не повезет ему завтра? - Вот что, други, хочу я вам об одном человеке поведать. Не знаю, нужно ли забивать вам головы перед смертным боем, ну да сами решайте, прав я аль нет.
– Что за человек? - полюбопытствовал Тойма. - Чем так важен?
– Поведал мне о нем один… - Дзергаш спохватился, что чуть не упомянул Клатта. Рано. Всему свое время. Он повернулся так, чтобы видеть лица всех присутствующих. - Один доносчик. Умный парень и хитрый, что твой лис, всюду свой нос сует, все разнюхивает. Вот и разнюхал, что бродит по миру странный парень, не боярин и не вой, не смерд и не холоп, а так, незнамо кто. Бродит и странными вещами занимается - тут боярину мешок золота отсыплет, там со смердами дружит, а иногда и с разбойничками лесными якшается. Купцы для него вести носят, а в городах его люди живут, когда ве