Планетарные границыКомпас для инвестированияЙохан Рокстрём, Альмут Берингер, Беатрис Крона, Оуэн Гаффни и Дэниел Клингенфельд
Введение
Глобальная финансовая система подвержена новому типу системного риска. В настоящее время мы располагаем научными подтверждениями того, что опасность дестабилизации критически важных систем жизнеобеспечения Земли, от которых зависят общества и экономика, чрезвычайно высока. В этой главе мы обсудим безопасное операционное пространство для глобальной экономики и представим структуру для управления рисками в глобальном масштабе – Planetary Boundaries, «Планетарные границы». Мы рассмотрим, как экономика и бизнес могут развиваться в пределах планетарных границ, чтобы снизить риски пересечения климатических и других критических точек, ставящих под угрозу дальнейшее экономическое развитие. Наконец мы обсудим, как финансовый сектор может поддержать преобразования в направлении устойчивого развития планеты. Но начнем мы с зари цивилизации и возникновения первой финансовой системы.
Прощай, голоцен
Устойчивость наших сложных сообществ зависит от стабильности окружающей среды. Сейчас это так же верно, как и в то время, когда примерно 8000 лет назад возникла первая цивилизация – шумеры.
Шумерские города возникли из отдельных земледельческих общин на плодородном полумесяце Месопотамии, на территории современного Ирака. В течение трех тысячелетий между реками Тигр и Евфрат существовало 12 городов. Население некоторых из них достигало 80 000 человек. Шумеры были земледельцами, плотниками, ткачами, бухгалтерами (писцами), пивоварами, астрономами и торговцами. Именно здесь была изобретена первая система письма – клинопись. Шумеры использовали ее в основном для отслеживания финансовых операций – сделок и учета запасов, а затем письменность начала применяться и в сфере государственного управления, права, фиксирования истории, религии, литературы.
Время зарождения человеческой цивилизации неслучайно. Последний ледниковый период закончился 11 700 лет назад, и Земля вступила в новую геологическую эпоху, называемую голоценом. Хотя климат раннего голоцена был в среднем теплее, чем климат предшествовавшего ему ледникового периода, он был непредсказуем. Земледелие – рискованное вложение, если высока вероятность засухи, заморозков или наводнений. Но 10 000 лет назад непредсказуемые осцилляции климата и экологических условий в целом сгладились, сначала на Ближнем Востоке, а затем в Китае, Индии и Америке. С тех пор – на протяжении десяти тысячелетий – средняя глобальная температура колебалась не более чем на 1 ℃. Эта удивительная стабильность, вероятно, является самым значительным фактором, способствующим развитию сельского хозяйства и повышению плотности населения. Современные сложные цивилизации выросли из семян, посаженных теми первыми земледельцами.
Средняя температура Земли сейчас по меньшей мере на 1,1 ℃ выше средней температуры эпохи начала промышленной революции, и климатическая нестабильность становится все более заметной. В результате побочных эффектов промышленной деятельности, земледелия и вырубки лесов произошел беспрецедентный рост температуры на Земле с момента окончания последнего ледникового периода, и средняя температура продолжает расти. Деятельность человека лишает Землю статуса единственного известного безопасного операционного пространства цивилизации. Чтобы подчеркнуть драматизм ситуации, подчеркнем, что сам голоцен весьма необычен. Если бы мы могли охватить одним взглядом миллиарды лет жизни Земли, то увидели бы, что необычайно стабильный голоцен вписывается в более длительный геологический период значительной нестабильности. В течение 2,6 млн лет Земля переходила из одного состояния в другое, от ледникового периода к межледниковью. В настоящее время продолжительность ледниково-межледникового цикла составляет около 100 000 лет, и он вполне предсказуем, поскольку обусловлен незначительными изменениями орбиты Земли и ее наклона. Исходя из текущей конфигурации орбиты Земли вокруг Солнца и предполагаемых изменений, последние исследования показывают: без дополнительного влияния Земля, скорее всего, останется в состоянии голоцена еще 50 000 лет.
На протяжении более 2 млн лет эти колебания между теплыми межледниковьями и холодными ледниковыми периодами происходят в очень узком диапазоне температур от –5 ℃ до +2 ℃. Средняя температура на Земле никогда не превышала добавочных 2 ℃ по сравнению со средней температурой доиндустриального периода, составлявшей примерно 14 ℃. Каким образом температура на Земле удерживалась в рамках такого узкого температурного диапазона? Во многом благодаря устойчивости биосферы – способности океанов, лесов, почв и богатых видами биомов регулировать запасы и расход углерода, азота и других природных циклов, свойству ледяных щитов Земли отражать тепло и способности океанов аккумулировать избыточную тепловую энергию. Это основы устойчивости Земли, влияющие на конечное состояние планеты.
На протяжении бóльшего периода существования Земли планета находилась в состоянии «теплицы» с небольшим количеством льда на полюсах; уровень мирового океана превышал нынешний не менее чем на 10 м, а температура была выше современной более чем на 3 ℃ (рис. 6.1). В качестве альтернативы на протяжении меньшей части земной истории преобладали условия, которые климатологи называют «Земля-снежок» – Snowball Earth (или Slushball Earth), когда ледяной покров доходил до экватора, а жизнь сохранялась в редких местах, достаточно теплых для ее поддержания.
Рис. 6.1. Температурные тенденции за последние 65 млн лет
Эти данные позволяют нам сделать три заключения. Во-первых, основными состояниями планеты являются либо глубокая заморозка, либо парниковые условия. Во-вторых, в настоящее время Земля не находится ни в одном из этих состояний. Скорее она пребывает в необычной фазе климатической стабильности, но в рамках нестабильного периода «ледяного дома». И в-третьих, устойчивость нынешнего состояния Земли висит буквально на волоске, а люди продолжают испытывать этот волосок на прочность со значительной силой и безрассудством, игнорируя тот факт, что на кону стоит стабильность всей системы жизнеобеспечения.
Добро пожаловать в антропоцен
В 1800 г. численность населения Земли достигла 1 млрд человек. В Великобритании началась промышленная революция, создавшая самоподдерживающиеся механизмы положительной обратной связи, позднее этот процесс охватил все развитые и развивающиеся страны. Изобретение парового двигателя привело к резкому росту спроса на уголь, добываемый во все больших объемах благодаря механизации и использованию паровых насосов, использующих энергию горения. Люди устремились в города. Экономическая производительность резко возросла. Новые изобретения сделали сельское хозяйство более продуктивным, а новые лекарства спасли миллионы жизней. Хотя деятельность человека уже давно влияла на окружающую среду, теперь ее последствия можно было обнаружить в системе Земли – в химическом составе атмосферы, круговоротах углерода, воды и азота, в темпах вымирания видов, закислении океана и стабильности климата. Шведский метеоролог и химик Сванте Аррениус (1859–1927) и американский эколог Джордж Перкинс Марш (1801–1882) предположили, что промышленная революция представляет собой настолько значительную силу, что однажды она может нарушить функционирование и стабильность системы Земли. С 1950-х гг. – за одну человеческую жизнь – воздействие возросло до такой степени, что ученые могут наблюдать, как скорость изменения системы Земли растет, и причиной тому является деятельность человека. Этот феномен получил название Great Acceleration, Великое ускорение[45] (рис. 6.2). Хотя рост численности населения, конечно, нельзя не принимать во внимание, наиболее значительным фактором изменений являются высокий уровень производства и потребления 3 млрд людей среднего и высшего классов, и, что особенно важно, 1 млрд людей с самым высоким следом потребления, бóльшая часть которого приходится на развитые страны; однако в этот миллиард также входит элита, разбросанная по всему миру.
В 2000 г. лауреат Нобелевской премии химик Пауль Крутцен заметил, что в результате Великого ускорения жизненные показатели Земли явно вышли за пределы пограничных условий голоцена. Вместе со специалистом по пресноводным ресурсам экологом Юджином Стормером он предположил, что Земля вступила в новую геологическую эпоху, которую они назвали антропоценом. С 2000 г. геологи оценивают, стоит ли официально объявлять об окончании голоцена и начале новой эпохи. В мае 2019 г. Рабочая группа по антропоцену Международной комиссии по стратиграфии согласилась с тем, что в настоящее время имеется достаточно доказательств вступления Земли в антропоцен. Можно сказать, что это новая и совершенно беспрецедентная ответственность: всего за 50 лет вид Homo sapiens изменил систему, остававшуюся стабильной в течение 10 000 лет. То, что мы сделаем в ближайшие полвека, определит траекторию развития планеты на следующие 10 000 лет.
Стабильность земной системы под серьезной угрозой
Такие высокие уровни содержания парниковых газов в атмосфере, какие мы фиксируем сегодня, уникальны для последних 3 млн лет. В 2019 г. концентрация СО2 в атмосфере впервые в истории человечества превысила 412 частей на миллион (ppm). В голоцене уровень был на треть ниже – около 280 ppm, а в ледниковые периоды – намного ниже, около 180 ppm. Это шоковое воздействие на планету. Два самых теплых десятилетия за всю историю наблюдений за температурой выпали на последние 22 года. Пять самых теплых лет за всю историю наблюдений пришлись на 2014–2018 гг. Уровень метана, парникового газа, который в 20 раз опаснее углекислоты, снова начал расти после относительно стабильного периода, и, если уж на то пошло, мы меняем азотный цикл сильнее, чем углеродный. Химический состав океанов меняется быстрее, чем когда-либо за последние 300 млн лет. Планета теряет биоразнообразие со скоростью, сопоставимой лишь с массовым вымиранием.
Как и в финансовой системе, глобальные экологические изменения могут быть линейными и постепенными или резкими и драматическими. Переломные моменты, выражаемые фразой «соломинка, сломавшая спину верблюда», встречаются в сложных финансовых системах, быстро разворачивающихся политических событиях и экосистемах. Исследования показывают: субкомпоненты системы Земли – например, ледяные щиты Гренландии и Антарктики, бореальные леса, тропические леса Амазонки или океанические циркуляции – в прошлом резко менялись после того, как совокупность незначительных изменений подталкивала систему все ближе к критическому порогу. После того как порог преодолен, вернуть исходное состояние бывает трудно или невозможно. Если вид вымирает, ему не возродиться. Если ледяной покров начинает таять, он может войти в цикл положительной обратной связи, который будет способствовать дальнейшему таянию, даже если первоначальное воздействие будет устранено. Или если рыболовная база истощена, как, например, в случае с Гранд-Бэнкс у побережья Ньюфаундленда в 1990-х гг., когда биомасса упала до 1 %, после перехода критического порога она может уже никогда не восстановиться.
Рис. 6.2. «Великое ускорение» человеческой деятельности, 1750–2015 гг.
В 2008 г. группа исследователей определила 15 крупномасштабных «ключевых элементов» – систем или экосистем со скрытыми критическими точками (рис. 6.3). К ним относятся арктический морской лед, североатлантическая меридиональная циркуляция, тропические леса Амазонки, система Эль-Ниньо в Тихом океане, тепловодные коралловые рифы, огромные ледяные щиты Гренландии и Антарктиды. Если одна критическая точка будет преодолена, это может приблизить другие системы к фазовым изменениям. Важнейшая область исследований состоит в том, чтобы определить, приближается ли Земля к критическим порогам, каковы точные условия их преодоления и в чем будут состоять последствия.
Рис. 6.3. Ключевые элементы в экосистеме Земли
С тех пор, как была произведена первая оценка, специалисты выявили дополнительные потенциальные критические точки, например, струйный поток – область быстро движущегося воздуха высоко в атмосфере в северном полушарии. Исследователи также снизили уровень неопределенности в отношении диапазона температур (или других переменных), которые, вероятно, приведут к пересечению порога. Настораживает то, что в большинстве случаев порог, похоже, оказывается ближе, чем предполагалось. Например, в 2001 г. Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) заявила: риск крупномасштабных резких событий повысится, если температура поднимется на 5–6 ℃ выше доиндустриальной. В 2018 г. МГЭИК уточнила, что даже в диапазоне от 1 ℃ до 2 ℃ мы сталкиваемся с высоким риском (рис. 6.4). Действительно, специальный доклад МГЭИК по океанам и криосфере за 2019 г. предполагает, что некоторые части Западно-Антарктического ледяного щита, возможно, уже преодолели критический порог. Тимоти Лентон и его соавторы по работе «Климатическая точка невозврата» (Lenton et al., 2019) пришли к выводу, что девять ключевых элементов сейчас изменяются в беспрецедентных масштабах и с небывалой скоростью – включая Амазонию, Атлантическую меридиональную циркуляцию и коралловые рифы.
Рис. 6.4. Изменение с течением времени оценок риска по изменению климата в отчетах Межправительственной группы экспертов
Нам необходимо более глубокое и комплексное понимание устойчивости системы Земли. Но в сложных динамических системах достичь высокого уровня точности может оказаться невозможным.
Введение системы планетарных границ
На основе знаний, полученных за последние два десятилетия, мы можем сделать три однозначных заявления о системе Земли. Во-первых, голоцен – единственное известное нам состояние системы планеты Земля, благоприятствующее развитию сложных обществ. Во-вторых, деятельность человека вывела Землю за пределы голоцена. И в-третьих, в системе Земли существуют критические моменты, точки невозврата, пересечения которых разумно было бы избежать. Из этого можно сделать вывод, что обществам необходима система раннего предупреждения для управления риском пересечения критических точек в системе Земли.
В 2008 г. группа ученых из разных стран мира собралась для обсуждения устойчивости системы Земли. Они искали ответы на вопросы:
1. Какие экологические процессы регулируют устойчивость системы Земли в состоянии, подобном голоцену?
2. Имеют ли эти процессы четко определенные пороговые значения на глобальном или региональном уровнях, или они вносят значительный вклад в устойчивость системы Земли?
3. Какие пограничные позиции они занимают?
Это была научная попытка выявить многочисленные доказательства того, что Земля является не только связанной системой с гомеостатическим поведением, но и системой с конечными пределами. Исследователи стремились охарактеризовать условия, необходимые для того, чтобы наша планета продолжала находиться в стабильном состоянии, характерном для голоцена.
В 2009 г. в журнале Nature была опубликована статья «Безопасное операционное пространство для человечества» (Rockström et al., 2009). В ней представлена концепция планетарных границ. Анализ выявил девять переменных – ключевых элементов, поддерживающих гомеостаз, подобный голоценовому (рис. 6.5). Там, где это возможно, авторы представили первоначальную количественную оценку каждой из границ. В результате был сделан вывод: в настоящее время Земля перешла три из девяти границ, связанных с климатом, биоразнообразием и биогеохимическими циклами (в частности, с использованием человеком азота и фосфора в удобрениях). В 2015 г. повторная оценка системы подтвердила наличие девяти границ, однако было установлено, что Земля перешла четвертую границу, связанную с обезлесением. Две из девяти границ считаются основными – климат и целостность биосферы. Последняя регулирует материальные и энергетические потоки в системе Земли и повышает ее устойчивость к изменениям.
Рис. 6.5. Планетарные границы
Как уже упоминалось выше, Земля сейчас находится в опасной зоне за пределами климатической границы голоцена. Палеоклиматические данные показывают: повышение температуры на 1 ℃ по сравнению с доиндустриальным периодом сопряжено с низким риском пересечения глобальной критической точки. Однако среднее глобальное потепление на 1–2 ℃ в прошлом вызвало значительные изменения климата, в том числе повышение уровня моря на шесть и более метров, вероятно, в результате дестабилизации ледяных щитов. В диапазоне температур менее +2 ℃ от голоценовой риск возникновения обратной связи с дополнительной природной эмиссией парниковых газов ограничен, по крайней мере, в рамках системы Земли без антропогенного воздействия. Вне диапазона риски существенно возрастают. Действительно, учитывая, что предел повышения средней температуры межледниковья за последние 3 млн лет составлял 2 ℃, нельзя исключать эффекта домино при переходе Земли за пределы 2 ℃, что приведет к неумолимому росту температуры до более чем 3 ℃ – состоянию Земли-теплицы, – если начнут действовать самоподдерживающиеся обратные связи, например, таяние вечной мерзлоты, вымирание лесов, высвобождение гидратов метана и изменение режима лесных пожаров. Исходя из текущих обязательств по сокращению выбросов парниковых газов, вероятность того, что рост средней глобальной температуры превысит 2 ℃, составляет 90 %. Эта вероятность возрастает до 97 %, если учесть, какие меры принимаются на самом деле. Фактически, в настоящее время Земля движется к состоянию теплицы.
Хотя климатический вопрос доминирует в глобальном политическом дискурсе, научные оценки целостности биосферы вызывают еще большую тревогу при рассмотрении антропогенных причин вымирания видов, поддержания экосистемных услуг и функционирования. Целостность биосферы относится к живым ресурсам Земли и к тому, как они взаимодействуют в экосистемах для обеспечения устойчивости. В концепции определены две контрольные переменные, связанные с биоразнообразием и стабильностью экосистем. Генетическое разнообразие – количество видов и темпы их вымирания – дает представление о долгосрочной способности биосферы сохраняться в условиях резких и постепенных изменений, а также адаптироваться к ним. Вторая переменная – функциональное разнообразие – отражает роль биосферы в функционировании земной системы через значение, диапазон, распределение и относительное обилие функциональных признаков организмов, присутствующих в экосистеме. Серьезное снижение устойчивости Земли в результате потери биоразнообразия (наряду с обезлесением и другими изменениями) еще больше затрудняет попытки избежать сценария «Земля-теплица».
В рамках планетарных границ два явления остаются без количественной оценки: аэрозольные загрязнения и новые вещества и материалы. Атмосферные аэрозоли – это мелкие частицы в атмосфере, их количество влияет на то, сколько солнечной энергии достигнет поверхности планеты. Аэрозоли могут быть естественного или искусственного происхождения. Вулканические извержения могут выбросить в атмосферу миллиарды тонн сульфатных частиц. Они охлаждают планету, отражая тепло обратно в космос. В 1991 г. извержение вулкана Пинатубо на Филиппинах стало причиной незначительного охлаждения Земли в течение почти двух лет после извержения. Более крупные извержения вулканов, таких как Тамбора в 1816 г. или Кракатау в 1883 г., оказывали еще более заметное воздействие на климат, но он, как устойчивая система, восстанавливается в течение нескольких лет, если воздействие было относительно небольшим и кратковременным. Извержение Тамборы привело к «году без лета» в Северном полушарии и крупным неурожаям, но в конце концов все вернулось на круги своя. Другим природным аэрозолем являются морские брызги, содержащие частицы соли. Антропогенные аэрозоли, такие как «азиатское коричневое облако», становятся результатом выбросов заводов и электростанций – обычно это частицы сажи – и выхлопов автомобилей.
Новые химические вещества – это вторая неквантифицированная граница. Сегодня в обороте находится более 100 000 таких веществ. К новым материалам, которые должны быть рассмотрены с точки зрения потенциального глобального геофизического или биологического воздействия, относятся пластмассы, пестициды и гербициды, наночастицы, генетически модифицированные организмы и биотехнологии в целом. В настоящее время ведется работа по определению и количественной оценке этих границ.
Стабилизация земной системы
Риски всегда связаны с неопределенностью. Сейчас человечество сталкивается с новым спектром глобальных рисков, связанных с пересечением критических точек Земли, для которых характерна способность к самоусилению. Чтобы отвести систему Земли от критического порога и сохранить ее в пригодном для жизни межледниковом состоянии, необходимы коллективные усилия всего человечества. Они подразумевают управление всей системой Земли – биосферой, климатом, океанами и ледяными щитами – и включают в себя защиту биоразнообразия, декарбонизацию глобальной экономики, распространение поглотителей углерода в биосфере, технологические инновации, новые механизмы управления и изменение социальных ценностей.
В конечном итоге преобразования, необходимые для того, чтобы встать на путь стабилизации Земли, требуют фундаментальной переориентации и реструктуризации национальных и международных институтов в сторону более эффективного управления системой Земли, а также направления потоков капитала на поддержку этой стратегии и отказ от подрывающей ее экономической деятельности. В управлении экономикой, глобальной торговле, инвестициях и финансах, а также в технологическом развитии необходимо уделять гораздо больше внимания планетарным проблемам.
Пути ограничения глобального потепления до 1,5 ℃ без превышения этого значения или с минимальным превышением требуют быстрых преобразований, ориентированных на длительную перспективу в энергетической, аграрной, городской инфраструктуре и промышленных системах. Для этого необходимо достичь полного прекращения выбросов парниковых газов не позднее 2050 г. Путь к достижению этой цели, в соответствии с Парижским соглашением, заключается в сокращении выбросов парниковых газов вдвое в течение каждого последующего десятилетия – этот путь называется «углеродным законом». То есть сократить выбросы на 50 % к 2030 г., к 2040 г. снова сократить их вдвое и еще раз к 2050 г., при этом превратив сельское хозяйство из источника парниковых газов в их поглотитель и создавая новые поглотители углерода. Эти системные переходы являются беспрецедентными по масштабу, но не обязательно должны быть таковыми и по скорости, и предполагают масштабное сокращение выбросов во всех секторах, наличие многих вариантов смягчения последствий и значительное увеличение инвестиций.
Экономика, финансы и планетарные границы
Риски, которым сегодня подвергаются общества, требуют переоценки глобального достояния. Традиционно оно определялось как территории, находящиеся за пределами национальной юрисдикции, это, например, Антарктида, экстерриториальные воды, атмосфера и космическое пространство. Теперь нам необходимо переопределить этот термин как устойчивую и стабильную систему Земли. Согласно этому определению, к глобальному достоянию следует отнести циркуляцию океана, ледяные щиты, тропические и бореальные леса, круговорот воды и богатое биоразнообразие Земли.
Наше долгосрочное будущее на планете зависит от нашей способности управлять глобальным общим достоянием. Это равносильно изменению парадигмы мышления в отношении общества, экономики и Земли. Новые взгляды еще не нашли отражения в академическом экономическом дискурсе. Журнал Quarterly Journal of Economics никогда не публиковал статьи о климате. Из примерно 77 000 статей, опубликованных в девяти ведущих отраслевых изданиях, всего 57 касались вопросов климата. Из 47 000 статей 50 наиболее влиятельных журналов с 2000 г. только 11 были посвящены биоразнообразию. В результате представление о системных рисках в системе Земли оказалось совершенно не освещено.
Конечно, несколько выдающихся экономистов уделяют внимание климату и системе Земли. Но даже при этом ценность стабильной экосистемы тропического леса Амазонки или антарктического ледяного щита (в настоящее время и в будущем) рассматривается так, как если бы они были предметом роскоши, к которому применяются стандартные ставки дисконтирования. Это основано на двух ошибочных предположениях: во-первых, что люди в будущем будут богаче, а во-вторых жизнь «потом» менее важна, чем жизнь «сейчас».
В то время как основная экономическая наука впала в дремоту (возможно, термин «кататонический ступор» окажется точнее), финансовая система начинает просыпаться, в основном в результате растущего ощущения риска. После мирового финансового кризиса 2008 г. G20 создала Совет по финансовой стабильности, возглавленный председателем Банка Англии Марком Карни. Он неоднократно подчеркивал, что изменение климата представляет собой больший системный риск, чем крах 2008 г. Это заявление точно отражает суть риска, хотя риски касаются земных процессов, выходящих за рамки климата. Мы столкнулись с чрезвычайной ситуацией планетарного масштаба: последствия бездействия будут катастрофическими, а время для принятия мер стремительно сокращается. Из этого следует два ключевых вывода. Во-первых, финансовому сектору теперь необходимо бороться с новым быстро растущим системным риском. Во-вторых, финансовый сектор должен признать, что он играет важную роль в стимулировании этого системного риска посредством постоянных инвестиций в отрасли, дестабилизирующие систему Земли, и коренным образом изменить свою роль и логику инвестирования в будущем.
Замыкание петли риска
Финансовый сектор сталкивается с многочисленными угрозами, связанными с изменением климата. Страховые компании рискуют, поскольку растет ущерб от стихийных бедствий – наводнений, ураганов и засух, усиленных изменением климата. Из-за этих событий цепочки поставок компаний могут прерваться, а по мере ужесточения климатической политики финансовый сектор подвергается опасности возникновения проблемных активов – бесполезных угольных шахт, трубопроводов и другой инфраструктуры, – когда растущий углеродный пузырь лопнет.
Как отмечается в других разделах этой книги, критерии экологии, социума и управления (ESG) стали доминирующими в видении устойчивости в финансовом секторе. Однако ESG-стратегии по-прежнему страдают от ряда проблем, о которых говорилось во введении, включая отсутствие согласованных стандартов, что привело к появлению нескольких конкурирующих рейтинговых систем. Еще одним серьезным препятствием для интеграции ESG в качестве механизма быстрого перехода к действительно устойчивым инвестициям является то, что большинство систем ESG, преобладающих на рынке, построены на понятии риска для финансового сектора из-за различных социальных и экологических изменений. Целевая группа по раскрытию информации о рисках, связанных с климатом (TCFD), созданная Советом по финансовой стабильности, стала новаторской инициативой в привлечении внимания инвесторов к рискам, связанным с изменением климата, и получает все большее распространение. Рассматриваются три вида риска – физический, связанный с неопределенностью переходного периода и риск ответственности, которые способны оказать существенное влияние на компании в будущем. Однако, поскольку риск расценивается как внешняя сила, поражающая финансовый сектор, TCFD (и большинство других систем ESG) не признает, что компании-объекты инвестиций непосредственно способствуют усугублению того самого риска, который они пытаются количественно оценить (рис. 6.6).
Рис. 6.6. Изменение климата – системный риск для финансового сектора
Для примера возьмем компании, чей бизнес связан с производством говядины и сои в Бразилии. Большинство рейтингов ESG, как правило, фокусируются и измеряют экологический риск как репутационный или даже судебный, если в цепочке поставок обнаруживается продукция, связанная с обезлесением. Также оценивается будущий риск для компании в связи с ужесточением политики в отношении вырубки лесов. Иногда принимается во внимание и влияние на производство засухи или наводнений, но, как правило, никто не задумывается о том, что обезлесение, связанное с практикой компании, может напрямую способствовать приближению тропических лесов Амазонки к переломному моменту, когда они превратятся в саванну, а это приведет к пагубным последствиям для богарного земледелия во всем регионе. В связи с этим некоторые инвесторы все же начинают осознавать свою роль в обезлесении и, следовательно, свой вклад в усиление глобального системного риска. В 2019 г. растущая тревога по поводу масштабов уничтожения тропических лесов Амазонки (более 40 000 пожаров в регионе за год) и вероятная политическая халатность нового правительства Бразилии привели к тому, что 230 инвесторов подписали заявление, которое было скоординировано PRI и подкреплено исследованиями, показывающими прямую связь между инвесторами и критическими точками в системе Земли, связанными с лесами. Эти инвесторы, под управлением которых находится $16 трлн, потребовали от компаний продемонстрировать готовность искоренить обезлесение в своих цепочках поставок и повысить прозрачность своей деятельности.
Этот простой пример подчеркивает когнитивное разделение в существующих системах оценки риска между тем фактом, что риск – это не только то, что влияет на компании и инвесторов, но и то, на что непосредственно влияют решения о распределении капитала. Признание прямого влияния инвестиционных решений на конечный ландшафт риска самого финансового сектора означает, что мы когнитивно «замыкаем петлю риска» (рис. 6.6).
Это первый принципиальный шаг к развитию инвестиционной практики, помогающей обществам и экономикам оставаться в границах, которые установлены самой планетой. Следующий шаг – начать обсуждение того, какие меры и метрики могут наилучшим образом отразить более широкий спектр экологических (и социальных) последствий, необходимых для оценки того, приближают нас инвестиции к нарушению этих границ или ведут в обратном направлении.
Новые решения
Как же можно быстро расширить масштабы устойчивого инвестирования? Во введении к этой книге отмечается: активы устойчивого инвестирования на пяти основных рынках (т. е. в Европе, США, Японии, Канаде, Австралии и Новой Зеландии) в начале 2018 г. составляли $30,7 трлн, что на 34 % больше, чем за два предыдущих года. Несмотря на впечатляющие показатели, стоит отметить, что такой способ концептуализации устойчивых инвестиций имеет существенные недостатки. $30,7 трлн относятся к инвестициям, так или иначе связанным с любой из множества стратегий устойчивого развития, включая позитивный, негативный и нормативный отбор, интеграцию ESG, тематические инвестиции в устойчивое развитие и в воздействие, а также с учетом вовлечения и действий акционеров. Эти стратегии варьируются от инвестиций с потенциально четким положительным влиянием на устойчивость (в частности, импакт-инвестиции, т. е. значимые вложения) до инвестиций с неопределенным вкладом. Первые составляют лишь небольшую часть от мирового объема. По данным Climate Bonds Initiative, в первом квартале 2019 г. «зеленые» облигации составляли менее 0,01 % от общего объема выпущенных долговых ценных бумаг. Устойчивость второго вида стратегий, таких как позитивный отбор или подход «лучший в своем классе», применяемый к отраслям с высоким уровнем потребления ископаемых или обезлесения, остается под вопросом, поскольку они дают лишь относительные показатели. Без четкого эталона, по которому можно судить о фактическом негативном или позитивном вкладе компании в конкретную переменную, такую как выброс CO2 или общая площадь обезлесения, этот тип отбора рискует создать ложное чувство уверенности в прогрессе устойчивого инвестирования.
Еще одним развивающимся механизмом для достижения экологизации рынков капитала является отказ от инвестиций, особенно в добывающие отрасли. В период с 2017 по 2019 г. стоимость выведенных активов составила $4 трлн, что превосходит остальные инструменты «зеленых» инвестиций. Этот шаг, несомненно, свидетельствует об изменении норм и ценностей в финансовом секторе, однако он все еще не является нормой для крупных индексных фондов, все больше доминирующих на рынке, несмотря на то, что декарбонизированные индексы могут соответствовать эталонным индексам или даже превосходить их. Кроме того, большинство инициатив по отказу от акций и широкие дебаты по вопросам устойчивого развития и ESG почти полностью сосредоточены на сокращении выбросов парниковых газов (за исключением некоторых недавних крупных инициатив по отказу от акций, связанных с вырубкой лесов). Однако, как показано в этой главе, одного лишь сокращения выбросов парниковых газов будет недостаточно, чтобы мы отклонились от траектории, ведущей нас к «Земле-теплице».
Климатические цели для предприятий
В отсутствие нормативных актов и стандартизированных механизмов отчетности тем не менее появились некоторые инициативы, исходящие «снизу вверх». На сегодняшний день они в основном направлены на снижение выбросов парниковых газов в промышленности, но их спектр расширяется. Ниже мы описываем одну из таких инициатив – Инициативу по научно обоснованным целям (SBTI). Это сотрудничество между CDP (Carbon Disclosure Project), Глобальным договором ООН (UNGC), Институтом мировых ресурсов (WRI), Всемирным фондом дикой природы (WWF) и проектом We Mean Business предоставляет компаниям широкую платформу и методологию по сокращению выбросов парниковых газов в соответствии с климатической наукой для достижения целей Парижского соглашения – ограничить глобальное потепление до уровня значительно ниже 2 ℃ по сравнению с доиндустриальным уровнем и продолжать усилия по ограничению потепления до 1,5 ℃. На сегодняшний день к этой инициативе присоединились более 900 компаний из разных секторов бизнеса, государственных и частных, крупных и мелких, но только около 400 компаний фактически утвердили целевые показатели. Финансовые учреждения занимают среди них видное место: около 50 компаний со штаб-квартирами на всех континентах установили целевые показатели. В рамках инициативы были разработаны целевые показатели, как утверждается, соответствующие 1,5 ℃; однако они в значительной степени игнорируют вопросы справедливости, связанные с распределением оставшегося углеродного бюджета, и не стимулируют быстрое сокращение выбросов.
Инициатива по научно обоснованным целям (SBTI) утверждает: выгоды от принятия мер будут как внутренними, так и внешними. Перечисляются четыре основные области, основанные на опросах участвующих компаний: (I) более активное внедрение инноваций, (II) повышение прибыльности и конкурентоспособности, (III) укрепление уверенности и надежности инвесторов и (IV) снижение неопределенности в сфере регулирования. Каждый из этих факторов важен и сам по себе может стать решающим аргументом для других компаний, чтобы те соответствующим образом адаптировали свои стратегии.
Когда речь идет об инновационности, постановка целей изначально требует измерения текущих показателей выбросов углерода и парниковых газов конкретной компанией. Эта работа обеспечивает прозрачность и после того, как определены цели и пути развития на будущее, подотчетность. Она также задает направление для инноваций в сторону нейтрализации парниковых газов. Прибыльность и конкурентоспособность можно повысить, если установить внутреннюю цену на углерод, так как это стимулирует операционную и ресурсную эффективность. Это также предвосхищает более высокие цены на ресурсы в будущем, обеспечивая конкурентоспособность.
С финансовой точки зрения, укрепление уверенности и надежности инвесторов – ключ к повышению стоимости акций, а также привлечению нового капитала. В ближайшее десятилетие, по мере того как изменения климата будут становиться все более хаотичными и будет проводиться активная политика по решению этой проблемы, установление научно обоснованных целей и их достижение проверяемым способом повысит доверие и упрочит репутацию. Кроме того, установление цены на углерод внутри компании позволяет ей застраховаться от будущего повышения цен на углерод.
В целом даже в отсутствие политики, устанавливающей достаточно сильные стимулы для приведения кривой выбросов в соответствие c траекторией Парижского соглашения, компании по всему миру нашли преимущества в совместном продвижении вперед и в том, чтобы стать передовыми в своих секторах деятельности. Это демонстрирует силу альянсов, позволяющих действовать в масштабах страны для решения проблем устойчивого развития и повышения количества и качества отчетности. Тем не менее пока SBTI фокусируется только на сокращении выбросов парниковых газов.
Появляются финансовые инструменты, помогающие управляющим активами включать показатели ESG в свои инвестиционные решения. Например, Arabesque предлагает инструменты для оценки широкого набора показателей, охватывающих ESG-метрики. Другая компания, Carbon Delta, фокусируется на так называемой климатической стоимости под риском (CVaR). Здесь возможные физические воздействия оцениваются на уровне компании, чтобы рассчитать стоимость изменения климата для каждой организации. Эта информация используется для оценки воздействия на акции, облигации и другие классы активов компании, чтобы рассчитать изменение риска портфелей инвесторов. Действительно, на основе информации, полученной по этим и другим каналам, взгляды некоторых инвесторов меняются, что приводит к перераспределению части средств от высокоуглеродных и высокоуязвимых активов в пользу так называемых «лучших в своем классе» компаний, вставших на низкоуглеродный путь и вносящих адекватный вклад в стабилизацию климата в соответствии с Парижским соглашением.
Цели для поддержания системы Земли
Изменение климата является лишь одним из девяти планетарных рубежей. Сегодня, после проведения новаторской работы по научно обоснованным целям в области климата, эта концепция расширяется для изучения целей по всем соответствующим планетарным границам. Этим занимается Альянс общего достояния человечества (Global Commons Alliance, GCA).
В сентябре 2019 г., в преддверии 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, альянс объявил о создании Комиссии Земли для определения соответствующих целевых показателей. Основанная организацией Future Earth при научной поддержке Потсдамского института изучения климатических изменений (PIK), а также Международного института прикладного системного анализа (IIASA), Комиссия предоставит научные данные для определения экологических граничных условий для стабильности системы Земли. Основанные на работе 19 ведущих ученых в области естественных и социальных наук из 13 стран выводы Комиссии послужат для разработки практических целей разумного обращения с землей, водой, океанами и биосферой. Кроме того, новая Сеть научно обоснованных целей, также входящая в состав GCA и состоящая из ведущих НПО, будет работать над переводом и практическим воплощением информации в достижимые, научно обоснованные цели как руководство к действию для организаций и городов всего мира.
Влияние системы планетарных границ
Спустя десятилетие после публикации Концепция планетарных границ стала полезным инструментом для оценки стабильности системы Земли. Она вызвала значительный академический, культурный, политический и деловой интерес.
Более 3000 научных работ ссылаются на эту систему. По данным Google Scholar, это число увеличивается до более чем 10 000 ссылок, если учитывать обновленную систему границ и «серую литературу», что свидетельствует о значительном интересе со стороны ученых и политиков.
В международной политике концепция была включена в дискуссии вокруг разработки Целей устойчивого развития. Она стала интеллектуальной базой для доклада Группы высокого уровня ООН «Устойчивые люди, устойчивая планета», опубликованного в преддверии саммита Земли «Рио+20». Она также сыграла центральную роль в создании Альянса общего достояния человечества, возглавляемого Глобальным экологическим фондом (GEF) и партнерами. Кроме того, концепция легла в основу последних отчетов WWF «Живая планета».
Исследователи использовали планетарные границы для изучения проблем управления в эпоху антропоцена. Некоторые исследовательские группы развивают концепцию планетарных границ, итерационно улучшая их количественную оценку или критикуя анализ и предлагая альтернативные решения для количественной оценки. Например, границы биоразнообразия и землепользования были обновлены с учетом этих достижений. Другие исследователи изучали возможности использования концепции, например, переводя ее на национальные или региональные масштабы или исследуя связи с социальными измерениями, такими как поведение, воздействие, потребности или стремления. Хотя изначально концепция не предполагала возможности «снижения» до уровня регионов, стран и городов из-за сложностей, например, при определении «справедливых долей» или решении вопросов равноправия, сейчас мы наблюдаем тенденцию к этому.
Кроме того, концепция была использована для выявления ключевых акторов – крупнейших международных корпораций, работающих в секторах, которые влияют на стабильность системы Земли, включая рыболовецкую индустрию и финансовый сектор. Зачастую в добывающих отраслях доминирует всего несколько компаний. А значит, они оказывают непропорционально большое воздействие на состояние ключевых регионов и экосистем. После выявления таких корпораций были предприняты усилия по развитию сотрудничества, объединяющего исследователей и лидеров рынка для обсуждения и внедрения устойчивых бизнес-моделей.
Выводы
Несмотря на наличие позитивных примеров, в целом мир движется по глубоко неустойчивой траектории. Мы, подобно лунатикам, не просыпаясь, приближаемся к опасным критическим точкам. В настоящее время человечество серьезно рискует стабильностью системы Земли. Будущим поколениям придется постоянно адаптироваться к таким масштабам изменений на планетарном уровне, с которыми цивилизация еще не сталкивалась. Уже сегодня мы видим, как проявляются первые последствия. Это не может не оказать дестабилизирующего воздействия на общество.
Мы балансируем на лезвии бритвы: вечная мерзлота начинает таять, бассейн Амазонки претерпевает беспрецедентные изменения, меняется и режим пожаров в бореальных лесах. Решения, принятые в ближайшее десятилетие, определят судьбу земной системы на следующие 10 000 лет. Наука показывает, что мы все еще можем управлять скоростью коллапса ледникового покрова, например, если резко сократим выбросы парниковых газов, начиная с пика в 2020 г. и снизив их примерно на 50 % к 2030 г. А запасы углерода на Земле можно увеличить, например, за счет сокращения вырубки лесов и защиты водно-болотных угодий, чтобы избежать превращения этих важнейших систем в источники парниковых газов.
Это чрезвычайная ситуация планетарного масштаба. Для финансового сектора, бизнеса и общества в целом 2020-е гг. станут решающими для достижения решительного прогресса в трансформации глобальной экономики в сторону ее функционирования в планетарных границах.
Источники
Andersson, M., Bolton, P., and Samama, F. (2016). 'Hedging Climate Risk'. Financial Analysts Journal, 72(3), pp. 13–32.
Barnosky, A.D., Matzke, N., Tomiya, S., Wogan, G.O.U., Swartz, B., Quental, T.B., Marshall, C. et al. (2011). 'Has the Earth's Sixth Mass Extinction Already Arrived?'. Nature, 471(7336), pp. 51–57.
Burke, K.D., Williams, J.W., Chandler, M.A., Haywood, A.M., Lunt, D.J., and Otto-Bliesner, B.L. (2018). 'Pliocene and Eocene Provide Best Analogs for Near-Future Climates'. Proceedings of the National Academy of Sciences, 115(52), pp. 13288–13293.
Caldecott, B. (2017). 'Introduction to Special Issue: Stranded Assets and the Environment'. Journal of Sustainable Finance and Investment, 7(1), pp. 1–13. Climate Action Tracker (2019). The CAT Thermometer. Available at: https://climateactiontracker.org/global/cat-thermometer/ (Accessed: 15 November 2019).
Climate Bonds Initiative (2019). Green Bonds Market Summary: Q1 2019. Available at: https://www.climate-bonds.net/files/reports/h1_2019_highlights_final.pdf (Accessed 28 January 2020).
Coronese, M., Lamperti, F., Keller, K., Chiaromonte, F., and Roventini, A. (2019). 'Evidence for Sharp Increase in the Economic Damages of Extreme Natural Disasters'. Proceedings of the National Academy of Sciences, 116(43), pp. 21450–21455.
Crutzen, P. and Stoermer, E. (2000). 'The "Anthropocene"'. Global Change Newsletter, 41, pp. 17–18.
Downing, A.S., Bhowmik, A., Collste, D., Cornell, S.E., Donges, J., Fetzer, I., … Mooij, W.M. (2019). 'Matching Scope, Purpose and Uses of Planetary Boundaries Science'. Environmental Research Letters, 14(7), p. 073005.
Dutton, A., Carlson, A.E., Long, A.J., Milne, G.A., Clark, P.U., DeConto, R., Horton, B.P., Rahmstorf, S., and Raymo, M.E. (2015). 'Sea-Level Rise Due to Polar Ice-Sheet Mass Loss during Past Warm Periods'. Science, 349(6244), pp. aaa4019.
Financial Times. (2019). Researchers Obsessed with FT Journals List are Failing to Tackle Today's Problems. Available at: https://www.ft.com/content/b820d6f2–7016–11e9-bf5c-6eeb837566c5 (Accessed: 15 November 2019).
Fischer, H., Meissner, K.J., Mix, A.C., Abram, N.J., Austermann, J., Brovkin, V., Capron, E. et al. (2018). 'Palaeoclimate Constraints on the Impact of 2 ℃ Anthropogenic Warming and Beyond'. Nature Geoscience, 11(7), pp. 474–485.
Francis, J. and Skific, N. (2015). 'Evidence Linking Rapid Arctic Warming to Mid-Latitude Weather Patterns'. Philosophical Transactions of the Royal Society A: Mathematical, Physical and Engineering Sciences. Available at: https://royalsocietypublishing.org/doi/abs/10.1098/rsta.2014.0170 (Accessed: 28 January 2020).
Galaz, V., Crona, B., Dauriach, A., Scholtens, B., and Steffen, W. (2018). 'Finance and the Earth System–Exploring the Links between Financial Actors and Non-linear Changes in the Climate System'. Global Environmental Change, 53, pp. 296–302.
Ganopolski, A., Winkelmann, R., and Schellnhuber, H.-J. (2016). 'Critical Insolation–CO 2 Relation for Diagnosing Past and Future Glacial Inception'. Nature, 529(7585), pp. 200–203. Global Sustainable Investment Alliance (GSIA) (2018). 2018 Global Sustainable Investment Review. Available at: https://www.gsi-alliance.org/wp-content/uploads/2019/03/GSIR_Review2018.3.28.pdf (Accessed: 5 February 2020).
Gruber, N. and Galloway, J.N. (2008). 'An Earth-System Perspective of the Global Nitrogen Cycle'. Nature, 455(7176), pp. 293–296.
Hönisch, B., Ridgwell, A., Schmidt, D.N., Thomas, E., Gibbs, S.J., Sluijs, A., Zeebe, R. et al. (2012). 'The Geological Record of Ocean Acidification'. Science, 335(6072), pp. 1058–1063. Intergovernmental Panel on Climate Change (IPCC) (2019). IPCC Special Report on the Ocean and Cryosphere in a Changing Climate. Available at: https://www.ipcc.ch/srocc/ (Accessed: 28 January 2020). Intergovernmental Science-Policy Platform on Biodiversity and Ecosystem Services (IPBES) (2019).
Global Assessment Report on Biodiversity and Ecosystem Services. Available at: https://www.ipbes.net/global-assessment-report-biodiversity-ecosystem-services (Accessed: 28 January 2020).
Kavanagh, P.H., Vilela, B., Haynie, H.J., Tuff, T., Lima-Ribeiro, M., Gray, R.D., Botero, C.A., and Gavin, M.C. (2018). 'Hindcasting Global Population Densities Reveals Forces Enabling the Origin of Agriculture'. Nature Human Behaviour, 2(7), pp. 478–484.
Keucheyan, R. (2018). 'Insuring Climate Change: New Risks and the Financialization of Nature'. Development and Change, 49(2), pp. 484–501.
Lenton, T.M., Held, H., Kriegler, E., Hall, J.W., Lucht, W., Rahmstorf, S., and Schellnhuber, H.J. (2008). 'Tipping Elements in the Earth's Climate System'. Proceedings of the National Academy of Sciences, 105(6), pp. 1786–1793.
Lenton, T.M., Rockström, J., Gaffney, O., Rahmstorf, S., Richardson, K., Steffen, W., and Schellnhuber, H.J. (2019). 'Climate Tipping Points – Too Risky to Bet Against'. Nature, 575(7784), pp. 592–595.
Lenton, T.M. and Williams, H.T.P. (2013). 'On the Origin of Planetary-Scale Tipping Points'. Trends in Ecology & Evolution, 28(7), pp. 380–382.
Lüthi, D., Le Floch, M., Bereiter, B., Blunier, T., Barnola, J.-M., Siegenthaler, U., Raynaud, D. et al. (2008). 'High-Resolution Carbon Dioxide Concentration Record 650,000–800,000 Years before Present'. Nature, 453(7193), pp. 379–382.
Mace, G.M., Reyers, B., Alkemade, R., Biggs, R., Chapin, F.S., Cornell, S.E., Díaz, S. et al. (2014). 'Approaches to Defining a Planetary Boundary for Biodiversity'. Global Environmental Change, 28, pp. 289–297.
Marcott, S.A., Shakun, J.D., Clark, P.U., and Mix, A.C. (2013). 'A Reconstruction of Regional and Global Temperature for the Past 11,300 Years'. Science, 339(6124), pp. 1198–1201.
Mikaloff Fletcher, S.E. and Schaefer, H. (2019). 'Rising Methane: A New Climate Challenge'. Science, 364(6444), pp. 932–933.
Nakamura, N. and Huang, C.S.Y. (2018). 'Atmospheric Blocking as a Traffic Jam in the Jet Stream'. Science, 361(6397), pp. 42–47.
Nakicenovic, N., Rockström, J., Gaffney, O., and Zimm, C. (2016). Global Commons in the Anthropocene: World Development on a Stable and Resilient Planet. Available at: http://pure.iiasa.ac.at/id/eprint/14003/1/WP-16–019.pdf (Accessed: 28 January 2020).
Oswald, A. and Stern, N. (2019). Why are Economists Letting down the World on Climate Change? VoxEU.Org (blog), https://voxeu.org/article/why-are-economists-letting-down-world-climate-change (Accessed: 28 January 2020).
Rockström, J., Gaffney, O., Rogelj, J., Meinshausen, M., Nakicenovic, N., and Schellnhuber, H.J. (2017). 'A Roadmap for Rapid Decarbonization'. Science, 355(6331), pp. 1269–1271.
Rockström, J., Steffen, W., Noone, K., Persson, Å., Chapin, F.S., Lambin, E.F., Lenton, T.M. et al. (2009). 'A Safe Operating Space for Humanity'. Nature, 461(7263), pp. 472–475.
Steffen, W., Broadgate, W., Deutsch, L., Gaffney, O., and Ludwig., C. (2015a). 'The Trajectory of the Anthropocene: The Great Acceleration'. The Anthropocene Review, 2(1), pp. 81–98.
Steffen, W., Richardson, K., Rockström, J., Cornell, S.E., Fetzer, I., Bennett, E.M., Biggs, R. et al. (2015b). 'Planetary Boundaries: Guiding Human Development on a Changing Planet'. Science, 347(6223), p. 1259855.
Steffen, W., Rockström, J., Richardson, K., Lenton, T.M., Folke, C., Liverman, D., Summerhayes, C.P. et al. (2018). 'Trajectories of the Earth System in the Anthropocene'. Proceedings of the National Academy of Sciences, 115(33), pp. 8252–8259.
Stern, N. (2016). 'Economics: Current Climate Models Are Grossly Misleading'. Nature, 530(7591), pp. 407–409.
Willeit, M., Ganopolski, A., Calov, R., and Brovkin, V. (2019). 'Mid-Pleistocene Transition in Glacial Cycles Explained by Declining CO2 and Regolith Removal'. Science Advances, 5(4), p. eaav7337. World Meteorological Organization (WMO), UN Environment Program (UNEP), Intergovernmental Panel on Climate Change (IPCC), Global Carbon Project, Future Earth, Earth League and the Global Framework for Climate Services (GFCS) (2019). United in Science: High-level synthesis report of latest climate science information convened by the Science Advisory Group of the UN Climate Action Summit 2019. Available at: https://public.wmo.int/en/resources/united_in_science (Accessed 9 June 2020).