Устойчивое инвестированиеКонтуры будущего в теории и на практикеГерман Бриль, Георг Келл и Андреас Раше
Три темы, определяющие устойчивое инвестирование
Что мы можем извлечь из разнообразных материалов и идей, собранных в этой книге? Ее цель – объединить мнения практиков и ученых, чтобы поразмышлять о текущем состоянии устойчивого инвестирования, а также о возможных путях к новым горизонтам (см. главу 1). Вместо того чтобы обобщать вклад каждой главы, мы определили три основные темы, рассматриваемые по всей книге. Через призму этих тем мы обсудим прошлое, настоящее и будущее устойчивого инвестирования. Мы не утверждаем, что они исчерпывающе отражают все обсуждаемые в главах вопросы. Скорее, наша цель – выделить проблемы, явно или неявно лежащие в основе обсуждений в этой книге. Мы считаем, что эти три темы очерчивают круг фундаментальных вопросов, возникающих при формировании будущего устойчивого инвестирования как в теории, так и на практике.
Ускорение перемен
Один из самых поразительных выводов, сделанных на основе разнообразных материалов этой книги, заключается в том, что теорий и практик, на которые опиралась индустриальная эпоха, уже недостаточно для уверенного ориентирования в мире будущего (см., например, главы 2, 3 и 7). Этот вывод подкрепляется ускоряющимися изменениями, которые мы наблюдаем в различных областях. Технологический прогресс разрушает существующие структуры экономики и вызывает к жизни новые проблемы социального благосостояния, занятости, социальной справедливости и управления. В то же время воздействие экономической деятельности на природу и условия жизни человека все чаще заставляет нас устанавливать принципиально новые отношения с окружающей средой. Вспомним слова бывшего Генерального секретаря ООН Кофи Аннана: «Скорость изменений рынков явно опережает способность обществ и их политических систем приспособиться к ним, не говоря уже о том, чтобы направить их в нужное русло» (United Nations, 1999).
Хотелось бы надеяться, что общества повсеместно переоценят ценности, поменяют жизненную стратегию и приспособятся, чтобы найти новые способы использования беспрецедентного количества ресурсов, имеющихся в нашем распоряжении, для решения экологических и социальных проблем. Мы могли бы легко озеленить все пустыни мира, восстановить естественную среду обитания и создать социально значимую занятость для всех. Но, к сожалению, homo sapiens еще предстоит пройти долгий путь к просветлению. Мифы прошлого по-прежнему наполняют смыслом жизнь людей, а покрывало цивилизации сегодня так же тонко, как и сто лет назад, несмотря на многие суровые уроки, преподнесенные нам историей. То тут, то там мы видим искреннее желание приложить усилия для адаптации к новой эпохе. Действия некоторых скандинавских стран (Strand et al., 2015) и недавно введенный европейский «зеленый курс» (European Commission, 2020) являются примерами таких усилий, способных возобновить контракт между рынками и обществами, отвечая на сложившиеся экологические и социальные императивы.
Однако внешняя политика и отношения между крупнейшими державами еще не выстроены вокруг общей цели, соответствующей новой эпохе. Устаревшие концепции власти доминируют в процессе принятия политических решений, а понятие планетарных общественных благ еще не разработано. Хуже того, просыпаются темные силы национализма, этнического шовинизма и популизма, использующие древние страхи для разжигания розни. Очевидно, что нынешнее положение дел указывает скорее на усиление противоречий и напряженности, чем на объединение. Поскольку последствия изменения климата заставят правительства предпринять гораздо более решительные шаги, мы можем только надеяться, что общества всего мира, их политические системы и представители осознают: старое мышление и концепции власти уже не годятся. Доводы в пользу планетарного управления в конечном итоге изменят отношения между странами и культурами. Вопрос в том, когда и при каких обстоятельствах такое понимание наконец закрепится и насколько велика будет цена, которую нам придется заплатить за обучение.
Тем временем бизнес и инвесторы сталкиваются с неопределенностью, но при этом имеют исключительную возможность сформировать переходный период. Сделать рынки пригодными для будущего вполне возможно. Понятно, что необходимо сделать, и средства для этого в основном уже имеются. Сейчас корпорации и инвесторы могут находиться в авангарде заботы об окружающей среде, формируя прочную этическую основу и четкую цель, отвечающую частным и общественным интересам. Они могут укреплять социальное доверие с помощью неоспоримых, всем понятных ценностей. Благодаря цифровизации и новым знаниям в области климатологии, инвесторы теперь могут направлять капитал в устойчивую экономическую деятельность, уводя его от вредной. Финансовые системы могут интегрировать в свою оценку нетрадиционные факторы. Революция в области данных и искусственного интеллекта (ИИ) ускорит эту тенденцию, а поскольку инвесторы все чаще вознаграждают корпорации за хорошую практику ESG, в действие вступает новая мощная движущая сила рынка (глава 12).
С осознанием того, что старых догм и теорий уже недостаточно для построения желаемого будущего, все большее значение приобретают инновации и способность объединять знания из разных областей для поиска перспективных решений. Например, экономисты должны научиться интерпретировать выводы климатологии, а инвесторам необходимо развивать потенциал для ввода соответствующих социально-экономических последствий в процесс принятия инвестиционных решений. Быстро меняющиеся базовые условия, безусловно, ставят на первое место способность преобразовывать различные наблюдения в осмысленные предположения о будущих рисках и доходах, тем самым влияя на оценки и стоимость капитала. В результате ценовые сигналы должны изменяться, отражая новый баланс между экологией, обществом и прибылью.
Устойчивые инвестиции гораздо шире узких рамок рейтингов ESG
Еще один ключевой момент этой книги заключается в том, что устойчивое инвестирование само по себе является сменой парадигмы традиционного инвестиционного мышления. Не в смысле того, зачем мы вообще инвестируем: это, по сути, просто получение необходимой будущей прибыли для обеспечения финансовых результатов от имени бенефициаров. Речь идет о том, как именно мы инвестируем и как меняется стоимость денег. Как мы оцениваем ожидаемые будущие финансовые потоки при различных макроэкономических, монетарных, фискальных, геополитических, социальных, экологических, технологических и демографических сценариях?
Радикальная неопределенность – вот с чем мы сталкиваемся в мире VUCA (глава 1), а значит, нам лучше всего начать мыслить в дарвиновской, эволюционной парадигме и всегда стремиться к адаптации, как в способах формирования наших глобальных инвестиционных портфелей, так и в наших оценках компании для инвестирования. Прочность, гибкость и стратегии преодоления – вот атрибуты победителя в непредсказуемом мире. Стратегическая устойчивость и управление рисками полностью взаимосвязаны и лучше всего понимаются в эволюционной перспективе.
Это означает переосмысление капитализма с учетом планетарных границ (глава 6), нового экономического мышления и возрастающей роли социальной справедливости. Усложняет задачу тот факт, что становится необходимым умение управлять сразу несколькими временными горизонтами, чтобы выжить в краткосрочной перспективе и в то же время сосредоточиться на долгосрочной. Для этого нужно четкое понимание цели, создание сильных институтов, соответствующее целям управление и лидерство 5-го уровня[157] (Collins, 2011).
Инвестиционная индустрия должна сыграть важную роль в этом сдвиге парадигмы в сторону устойчивого инвестирования. Недавнее заявление компании BlackRock (одного из крупнейших в мире управляющих активами) о полном переходе к устойчивому инвестированию является поворотным моментом на пути к всеобщей интеграции. МВФ также впервые сообщил об устойчивых инвестициях в своем Глобальном прогнозе. Финансовые регуляторы обсуждают свою роль и возможные действия в отношении изменения климата. Авторы книги «Зеленый лебедь» (Bolton et al., 2020), опубликованной Банком международных расчетов, утверждают, что изменение климата является систематическим риском; следовательно, свою роль должны сыграть регуляторы. Страховые компании, возможно, наиболее подверженные риску финансовые учреждения. Они сталкиваются не только с переходными и физическими рисками как со стороны активов, так и со стороны пассивов баланса, но и с рисками заболеваний и смертности. Это не тот фактор, беспокойство о котором можно отложить на будущее; это происходит уже сегодня. Риск без возможности страхования станет серьезной проблемой для жителей определенных регионов, что негативно отразится на бизнес-моделях региональных страховых компаний.
Большинство владельцев традиционных активов все еще верят в портфель распределения активов, состоящий из 60 % акций и 40 % облигаций, часто с существенным уклоном в сторону отечественных ценных бумаг (в свою страну слишком часто оказывается вложено слишком много) и реализуемый с помощью пассивных индексных трекеров. Без сомнения, такой подход был чрезвычайно успешным после глобального финансового кризиса. Однако маловероятно, что эта стратегия останется успешной и в последующие десятилетия. Пассивное следование за недавними успешными результатами не позволяет изменить стратегию в сторону устойчивого инвестирования и создания портфеля, более устойчивого к будущим изменениям. Легкий путь – оставаться на прежнем уровне и терпеть неудачи. Изменения видятся более рискованными и угрожающими. Опора на исторические статистические данные и использование методов «оптимизации средней дисперсии» для расчета «эффективного» портфеля – это стандартный подход из учебника, поддерживаемый нобелевскими лауреатами-экономистами и инвестиционными консультантами. Невозможно ошибиться, не так ли? Время покажет, но будьте готовы к другому исходу, как объясняется в главе 16. Глобальный институт McKinsey, опубликовавший отчет «Климатический риск и ответные меры: физические опасности и социально-экономические последствия», пришел к выводу, что социально-экономические последствия изменения климата, вероятно, будут нелинейными (поскольку пороговые значения системы будут превышены, что повлечет за собой непредсказуемые побочные эффекты) и могут оказаться значительными, так как изменение климата влияет на человека, а также на физический и природный капитал (McKinsey Global Institute, 2020).
Цель этой книги – способствовать дискуссии, обмену идеями, обеспечить более глубокое понимание того, как финансовые институты, компании, регуляторы и правительства могут принять устойчивые инвестиции и найти коллективный путь к новым горизонтам. У нас есть научно обоснованное понимание рисков, с которыми мы сталкиваемся, даже если мы не можем полностью оценить их количественно в наших моделях, как это описано в главе 13. Стратегическое управление рисками заключается в том, чтобы избежать неприемлемых финансовых или общественных последствий, независимо от (неизвестной) вероятности их наступления. Устойчивое инвестирование абсолютно неизбежно, как следует из главы 17.
Знать и верить
Различные материалы, представленные в этой работе, показывают, что мы уже многое знаем об устойчивом инвестировании. За последние годы эта область достигла впечатляющих успехов. Если ранние дебаты были сосредоточены на таких практиках, как позитивный и негативный скрининг, то интеграция вопросов ESG в основную финансовую деятельность доказала: развитие знаний в этой области нельзя основывать на предположении, что «финансовое» и «нефинансовое» принятие решений могут рассматриваться по отдельности. Оба эти понятия неразрывно переплетены. Конечно, есть области, о которых нам следует знать больше. В процессе совместной работы авторы этой книги выделили три таких области.
Во-первых, у нас до сих пор нет прочной теоретической основы для обсуждения устойчивого инвестирования. Как говорилось в главах 1 и 2, известные концепции, такие как гипотеза эффективного рынка, нуждаются в пересмотре и обновлении. Теоретические разработки должны учитывать не только новые представления о человеческом поведении, но и меняющиеся условия, с которыми сталкиваются сами рынки (например, стремительные технологические преобразования и геополитическая неопределенность). Как мы можем думать о финансовом регулировании в условиях растущей сложности и неопределенности? Каким образом изменяющиеся условия окружающей среды влияют на финансовые инновации? Как мы можем обеспечить высокий уровень устойчивости финансовой системы, несмотря на ускорение изменения окружающей среды?
Во-вторых, несмотря на огромный рост объема данных, связанных с ESG, все еще существуют значительные проблемы в (а) повышении качества и сопоставимости этих данных, и (б) увязывании их с принятием надежных финансовых решений. В различных главах данной книги подчеркивается необходимость повышения качества данных ESG (см., например, главу 9). Продвижение знаний в этом направлении не является чисто академической задачей; оно также требует политической воли и улучшения координации между инвесторами, регуляторами и корпорациями. Какой уровень стандартизации нам необходим для данных ESG? Как нам достичь такой стандартизации? Улучшит ли она сопоставимость данных ESG по регионам и секторам в реальности? Как нам предотвратить манипуляции подобными данными и их нецелевое использование?
Наконец, в ряде работ подчеркивается, что устойчивое инвестирование в равной степени относится как к поведению инвесторов, так и к поведению компаний (главы 9, 10 и 11). Например, краткосрочность является такой же проблемой в мире инвестиций, как и в корпоративном мире; конечно, ведь оба мира взаимосвязаны. Нам нужно больше знаний о том, как ESG и корпоративные практики, такие как интегрированная отчетность, взаимно усиливают друг друга. Нам также необходимо больше знать о том, как могут (и должны) взаимодействовать корпоративное управление и устойчивое инвестирование. Как обеспечить достаточную компетенцию советов директоров в вопросах рисков и возможностей, связанных с проблемами ESG? Как согласовать формальные процессы управления и более неформальные ценности, связанные с корпоративной культурой, чтобы вопросы ESG учитывались при принятии решений на всех уровнях?
Создание новых знаний и вера в них – разные вещи. Знание дает нам понимание информации. Вера же требует от нас действий в соответствии с этими знаниями. Мы можем усвоить огромное количество знаний об устойчивом инвестировании, однако для начала действительно серьезных изменений, необходимых для решения грандиозных задач, стоящих перед нами, мы должны начать верить в эти знания. Вера требует, чтобы мы связали устойчивое инвестирование с нашими собственными ценностями. Ценности – это, как отмечает Марк Муди-Стюарт (глава 11), руководящие принципы наших действий; именно они определяют, как мы действуем в качестве сотрудников и работодателей, матерей и отцов, инвесторов и вкладчиков. Вера в устойчивое инвестирование – это не религиозный акт. Она просто означает изменение нашего отношения к окружающему миру; она требует от нас открытости к обучению и переосмысления традиционных ментальных моделей, определяющих наше мышление (например, способов оценки активов). Совокупное расширение знаний и убеждений в области устойчивого инвестирования может подготовить адекватный ответ на вызовы устойчивого развития нашего времени. Нарративная экономика – изучение распространения нарративов, влияющих на экономическое поведение, – может улучшить нашу способность предвидеть экономические события и готовиться к ним. Она также позволит нам структурировать экономические институты и политику. Экономический нарратив – это «вирусная история, которая способна изменить то, как люди принимают экономические решения» (Shiller, 2019). Переход от знания к вере и действиям требует от нас создания убедительных «ESG-историй». Эта книга изобилует такими историями, и мы надеемся, что они повлияют на то, как люди принимают самые разные решения.
Источники
BlackRock. (2020). A Fundamental Reshaping of Finance. Available at: https://www.blackrock.com/dk/individuel/larry-fink-ceo-letter (Accessed: 28 January 2020).
Bolton, P., Despres, M., Awazu, L., Da, P., Samama, F., & Svartzman, R. (2020). The Green Swan: Central Banking and Financial Stability in the Age of Climate Change. Basel: Bank for International Settlements (BIS).
Collins, J. C. (2011). Good to Great: Why Some Companies Make the Leap … and Others Don't. New York: Harper Business.
European Commission. (2020). What Is the European Green Deal? Available at: https://ec.europa.eu/commission/presscorner/detail/en/fs_19_6714 (Accessed: 28 January 2020).
McKinsey Global Institute. (2020). Climate Risk and Response: Physical Hazards and Socioeconomic Impacts. Available at: https://www.mckinsey.com/business-functions/sustainability/our-insights/climate-risk-and-response-physical-hazards-and-socioeconomic-impacts (Accessed: 28 January 2020).
Shiller, R. (2019). Narrative Economics. Princeton, NJ: Princeton University Press.
Strand, R., & Freeman, R. (2015). Scandinavian Cooperative Advantage: The Theory and Practice of Stakeholder Engagement in Scandinavia. Journal of Business Ethics, 127(1), 65–85.
United Nations. (1999). Secretary-General Proposes Global Compact on Human Rights, Labour, Environment, in Address to World Economic Forum in Davos (Press Release, SG/SM/6881). NewYork: United Nations.