СЛУШАЛИ: Дело петроградских церковников.
ПОСТАНОВИЛИ: в отношении осужденных Казанского, Новицкого, Шеина, Ковшарова приговор Петроградского Революционного Трибунала оставить в силе. В отношении осужденных Плотникова, Огнева, Елачича, Чельцова, Чукова и Богоявленского – заменить высшую меру наказания пятью годами лишения свободы.
Секретарь ВЦИК А. Енукидзе.
8 августа 1922 г.».
В ночь на воскресенье, 13 августа, четверо новомучеников Российских были расстреляны возле станции Пороховые по Ириновской железной дороге.
Говорят, что перед смертью их обрили и одели в лохмотья.
Казнь была совершена тайно…
Делалось все, чтобы скрыть дату ее.
Ксении Леонидовне Брянчаниновой и Оксане Георгиевне Новицкой разрешили во вторник, 15 августа, встретиться с Юрием Петровичем Новицким.
В понедельник, 14 августа, в первый день Успенского поста, духовным чадам митрополита Вениамина, принесшим для него передачу, сказали, что «гражданин Казанский, гражданин Шеин, профессора Ковшаров и Новицкий потребованы и отправлены в Москву»…
«Отправить в Москву», «дать десять лет без права переписки» – эти почти тотемические обозначения исполненных смертных приговоров изобретались работниками советского «правопорядка», потому что страх смерти в них самих был сильнее революционного сознания…
Что еще можно добавить, завершая наш рассказ о священомученнике Вениамина митрополите петроградском?
На Никольском кладбище Александро-Невской лавры, почти на том самом месте, где стоял 1 июня 1922 года митрополит Вениамин, когда келейник известил его о прибытии чекистов, стоит теперь крест, на котором написано «Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский».
Но это не могила, никто не знает, где находится она…
Это просто памятник митрополиту Вениамину.
Но приходишь сюда, на Никольское кладбище, и почему-то у креста-памятника всегда тепло. В разное время года, при разных ветрах и погодах бывал я здесь, но тепло было всегда…
Сюда, в это духовное тепло, и идут православные люди, чтобы, осенив себя крестным знамением, произнести: «Святый, священномучиниче Вениамине, митрополит Петроградский, моли Бога о нас!»
Память – 31 июля (13 августа).
Мать святого
– Мне говорят, что я – мать святого, а я была просто матерью солдата… – говорит Любовь Васильевна Родионова, рассказывая о своем сыне, почитание которого как мученика за веру началось в Русской Православной Церкви…
На Алтае, в поселке Окташ, освящен в честь небесного покровителя Евгения Родионова Свято-Евгеньевский храм, в храме этом мироточит образ воина Евгения. Иконы новомученика появляются сейчас во многих церквях, а недавно в Харькове открыли храм во имя иконы Взыскание погибших, построенный «в память подвига веры Евгения Родионова».
В тот день в храме Петра и Павла в Знаменке шла обычная воскресная служба…
И вот двери отворились, и в церковь вошла женщина с простым и чистым русским лицом, столь схожим с лицом облаченного в камуфляжную форму святого мученика воина Евгения Родионова, что изображенный на дьяконской двери стоял рядом с Богородицей, слева от Царских Врат.
Нет, никто не сравнивал лица, но дыхание неземной тайны трепетом пробежало по храму, и собравшиеся, не сговариваясь, повинуясь единому для всех движению души, опустились на колени…
Воистину, дивным и подобным чуду был миг этой встречи Любови Васильевны Родионовой со своим сыном…
А служба шла своим чередом…
Пропели «Отче наш»…
«Святая святым…» – прозвучал голос священника отца Евстафия, и он вышел из алтаря со Святыми Дарами.
– Со страхом Божиим и верою приступите! – возгласил дьякон. Хор запел «Благословен грядый во имя Господне…» и началось причастие.
А с дьяконских дверей алтаря смотрел на прихожан, облаченный в пятнистую камуфляжную форму, новый мученик за Христа воин Евгений Родионов…
В этом году ему исполнилось бы всего двадцать четыре года, но он уже прошел свой Путь.
«Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, – начертано на кресте, установленном на его могиле, – защищавший Отечество и не отрекшийся от Христа, казненный под Бамутом 23 мая 1996 года».
1
Проста и обыкновенна короткая биография Евгения Родионова.
Родился он 23 мая 1977 года.
«Случилось это в половине первого ночи… – рассказывает Любовь Васильевна Родионова. – Роды не были тяжелыми. Женя родился крепким, здоровеньким ребенком, рост 52 сантиметра, вес 3900. Когда я услышала его первый крик о том, что он пришел в этот мир, “встречайте меня, любите меня!”, такой вырвался вздох облегчения, и взгляд совершенно случайно упал на окно. Была глубокая ночь, темное небо, на котором яркие крупные звезды, и в этот момент по небу вдруг начала падать звезда…
Потом как-то все забылось, и вспомнилось через девятнадцать лет…»
Рос Евгений обычным – крепким и здоровым ребенком.
Сохранилась его фотография в детском саду.
Вместе с другими детьми он стоит в кузове игрушечного деревянного грузовика. На зимней шапке у него армейская кокарда, вид вполне бравый, как и положено сыну офицера, внуку погибшего на войне фронтовика.
В школе Евгений учился хорошо, когда закончил девятый класс, пошел работать на мебельную фабрику.
Работа ему нравилась, да и заработок был приличным. Как вспоминает Любовь Васильевна Родионова, она и на трех работах столько не получала…
Жизнь стала налаживаться…
Тогда, в 1994 году, Родионовы переехали в двухкомнатную квартиру…
Все в этой квартире обычно, и комната Евгения тоже ничем не отличается от комнат его сверстников.
Стол, шкаф, на полу гантели…
На стене – не икона, а плакат с какой-то рекламной красавицей.
Окно выходит на пустырь. Там – пруд, за прудом – спортзал, в который любил ходить Евгений…
Из этой комнаты и ушел Евгений, когда ему исполнилось восемнадцать лет и когда его призвали в армию.
Было это 25 июня 1995 года, всего через неделю после трагедии в Буденновске…
– Идти в армию Женя не хотел… – рассказывает Любовь Васильевна. – Но долг – это все. И он, и все его друзья как-то очень отчетливо понимали, что есть вещи, которые хочешь не хочешь, а делать надо. Ни о каком увиливании от армии у них и разговоров не было.
Не пытался хитрить Евгений и когда решался вопрос о его командировке в «горячую точку».
– Ведь кто-то должен служить и там… – сказал он матери, когда та приехала в часть. – Зато я вернусь из армии на полгода раньше…
– Женя, там идет война, ты даже не знаешь, насколько это серьезно. Там уже есть пленные, есть погибшие, и если что случится, ты ведь знаешь, мне не пережить, – отговаривала его Любовь Васильевна.
– Мама… – ответил Евгений. – От судьбы еще никто никогда не ушел… Я могу выйти на дорогу, и меня задавит машина. Тебе что, от этого будет легче? А плен… Плен – это уж как повезет…
Простился с матерью и уехал.
13 января 1996 года его командировали в воинскую часть 2038 Назранского погранотряда. Застава находилась в селе Галашки в Ингушетии.
Напомним, что 1996 год, когда началась «ингушская» командировка русского солдата Евгения Родионова, был годом президентских выборов…
Еще на детском новогоднем празднике в Кремле Ельцин сказал, что будет баллотироваться на пост Президента России на второй срок.
Дальше события развивались стремительно и трагично…
8 января банда Салмана Радуева напала на больницу дагестанского городка Кизляр.
10 января, погрузившись в автобусы и КАМАЗы, 250 бандитов покинули больницу, увозя с собой 165 заложников. Борис Ельцин улетел тогда в Париж на похороны Ф. Миттерана, и военные попытались блокировать колонну боевиков в станице Первомайской.
Как бы в ответ на это чеченские бандиты захватили 16 января в Грозном 30 русских энергетиков, а 17 января захватили в порту Трабзон в Турции теплоход «Аврасия», следовавший в Сочи. На борту находились 120 пассажиров и 45 членов экипажа.
И так продолжалось до 18 января, пока в крещенский Сочельник боевики Масхадова не нанесли удар в тыл группировки российских войск, блокировавшей Первомайскую. Радуеву и его бандитам с частью заложников удалось уйти, но Борис Ельцин, вернувшийся с похорон Ф. Миттерана, приказал считать операцию по освобождению заложников в Первомайской завершенной.
И уже 5 февраля резко обострилась обстановка в Грозном, в город начали стягивать бронетехнику…
2
Об этих событиях не могли не знать в Назранском погранотряде, тем не менее в ночь с 13 на 14 февраля 1996 года молодых, необстрелянных солдат послали дежурить на открытый КРП (контрольно-регистрационный пункт), в двухстах метрах от части.
Этот КРП – небольшая будка без связи и света, без какой-либо огневой поддержки! – находился на дороге, по которой боевики перевозили из Ингушетии оружие и боеприпасы, пленных и наркотики, но досматривать разрешалось далеко не все машины. Ежедневно без досмотра через блокпост проезжал медицинский «уазик», прозванный солдатами «таблеткой»…
Неизвестно, то ли ребятам что-то показалось подозрительным и они остановили «таблетку» для проверки, то ли бандитам срочно надо было пополнить свои запасы живого товара, но в ту ночь «уазик» остановился на КРП.
Из фургона высыпались пятнадцать хорошо вооруженных боевиков Руслана Хайхороева в камуфляже.
Несколько мгновений – и четверо наших солдат были захвачены в плен…
Вот их имена – Александр Железнов, Андрей Трусов, Евгений Родионов и Игорь Яковлев. Ни одному из четверых не суждено было вернуться из чеченского плена.
– Видите… – показывает Любовь Васильевна фотографию, запечатлевшую ее сына с друзьями-одноклассниками. – Брали Женю вместе с этими ребятами в армию… Они все одноклассники. В армию их брали в один день. Вот этого зовут Андрей, вот это мой Женя, это Игорь, а это Саша…
– Те же самые имена…
– Я об этом только два месяца назад сообразила… Одноклассники Жени все, слава Богу, живы… Но все равно… Как будто те ребята их заменили… Всех… Кроме Жени…