«Со времен Ломоносова, – писал великий знаток русского языка, – с первой растяжки и натяжки языка нашего по римской и германской колодке, продолжают труд этот с насилием и все более удаляются от истинного духа языка».
Мысль Даля, что русский язык стараниями классиков оказался более приспособленным для переводов с западных языков, чем для выражения собственных национальных мыслей, особенно важна в наши дни, ибо сейчас объем невыраженных национальных мыслей достиг той критической массы, которая может разрушить последние нравственные ориентиры.
Ситуация усугубляется тем, что вместо национальных мыслей обществу навязывается имитация их, предпринимаемая то в жанре генштабовской романтики, то на уровне неких абстрактно-гуманистических построений…
И конечно же эта путаница мешает уразуметь ту простую мысль, что, пока пиаровский слоган «мочить в сортире» будет оставаться популярным в народных массах, бессмысленно искать решение чеченской проблемы только в перевооружении или в обучении армии.
Нет! Если говорить о национальной мысли, осознание которой способно сделать Россию несокрушимой, надо говорить о Евгении Родионове, ибо он и является наиболее ярким выражением национальной мысли.
Встреча Любови Васильевны Родионовой с сыном, стоящим на северной двери иконостаса в храме Петра и Павла в Знаменке, и есть, наверное, та национальная мысль, которая совершается в каждом из нас по Божией воле и которая одна-единственная и способна преобразить нашу жизнь.
Я спрашивал позже у присутствовавших тогда в храме Петра и Павла, что почувствовали они в тот момент, и никто толком не мог описать пережитое ощущение. Словно отблеск преображенского света коснулся тогда прихожан…
Помню, однажды привезли в храм Петра и Павла молодых пограничников.
Крестообразно сложив на груди руки, двигались к причастию приехавшие в храм на автобусе бойцы погранотряда имени Юрия Андропова в Сосновом Бору. В пятнистой камуфляжной форме благоговейно подходили они к Чаше со Святыми Таинами, а с дьяконских дверей алтаря смотрел на них облаченный в такую же пятнистую камуфляжную форму новый мученик за Христа воин Евгений Родионов…
Вставший на дверях алтаря рядом с образом Божией Матери он – в этом году ему исполнилось бы всего двадцать четыре года! – мог бы стать сослуживцем этих подходящих к Святому Причастию пограничников, но Господь судил ему другой путь.
И дивно было, как чудесно призвал в церковь этих своих сверстников мученик за Христа воин Евгений.
На память святого Александра Невского была устроена паломническая поездка в Александро-Невскую лавру к мощам благоверного князя. Когда возвращались, остановились в Знаменке.
Здесь и увидели пограничники воина Евгения.
Настоятель храма игумен Евстафий рассказал им о его Пути, и ребята спросили, можно ли приехать в церковь и причаститься здесь…
И вот в пятнистой камуфляжной форме благоговейно подходили они к Чаше со Святыми Тайнами, и с дьяконской двери иконостаса смотрел на них Евгений Родионов.
Они почти сверстники, только эти ребята еще в начале Пути, который уже прошел до конца мученик за Христа воин Евгений…
Пути, по которому, как и тысячу лет назад, идет, не сворачивая, наша страна…
Смотришь на образ воина Евгения и думаешь, что бессильными перед ним оказались семьдесят лет советского атеизма и десятилетие демократического разврата, что хватило у него духовных сил, чтобы перешагнуть через разверзшуюся в истории Святой Руси пропасть и встать рядом с Царем-мучеником.
В одном ряду стоят они посреди не до конца отреставрированного храма Петра и Павла в Знаменке, и это соседство их с руинами тоже знаменательно. Для того и встали они здесь, чтобы помочь нам поднять до сих пор еще лежащие в руинах храмы наших душ.
2002—2008 гг.
Богатырь Святогор. Художник А.П. Рябушкин, 1895 г.
«Сильный и храбрый богатырь Илья Муромец». Лубок.
Рюрик, Синеус и Трувор.
Прием Ольги Константином Багрянородным. Миниатюра Радзивилловской летописи.
Святой князь Владимир. Икона.
Беседа Владимира с греческим философом о христианстве. Миниатюра Радзивилловской летописи.
Великий князь Владимир избирает религию. Художник И.Е. Эггинк.
Княгиня Ольга. Художник В.М. Васнецов.
Князь Владимир и Княгиня Ольга. Икона.
Софийский собор в Киеве. Художник А. ван Вестерфельд, 1651 г.
Троице-Сергиева лавра. Книжная иллюстрация, XIX в.
Храм Св. Софии в Новгороде. 1045—1050 гг. Южный фасад.
Богоматерь «Оранта». Мозаика. Храм Св. Софии в Киеве.
Успенский собор во Владимире, XII в.
София Премудрость Божия. Икона.
Владимирская икона Божией Матери.
Александр Невский поучает бояр. Миниатюра Лицевого летописного свода.
Александр Невский побеждает Ярла Биргера на реке Ижоре. Художник Ф.А. Моллер, 1866 г.
Святой благоверный князь Александр Невский, в схиме Алексий. Прорись иконы.
Святое видение отроку Варфоломею. Художник М.В. Нестеров, 1890 г.
Отпевание преподобного Сергия. Фрагмент иконы «Прп. Сергий Радонежский, с Житием». Первая треть XVI в.
Варлаам Хутынский. Икона.
Стефан Великопермский. Икона.
Стефан Пермский по дороге в Москву. Миниатюра XVI в.
Артемий Веркольский. Современная икона.
Геннадий и Никифор Важеозерские. Икона.
Чудо Александра Свирского. Икона XVI в.
Преподобный Александр Свирский, предстоящий Троице Ветхозаветной. Икона.
Патриарх Гермоген в темнице отказывается подписать грамоту поляков. Художник П.П. Чистяков, 1860 г.
Митрополит Филипп отказывается благословить царя Ивана Грозного. Гравюра по картине В.В. Пукирева, 1875 г.
Серафим Саровский, кормящий медведя.
Пустынька преподобного Серафима в Серафимо-Дивеевском монастыре. Фото 1900-х гг.
Митрополит Иннокентий.
Иоанн Кронштадтский.
Суд над сщмч. Вениамином, митрополитом Петроградским. Фрагмент иконы.
Мученик Евгений Родионов. Икона