— Сейчас понятно, что это было ошибочное решение. А тогда?
— Я сказал Крючкову: «Сейчас понедельник, первый час ночи. Надо поднять войска по тревоге, поставить задачу, вывести в запасный район, сформировать колонны… Мы сможем войти только в 8–9 часов, когда в Москву будет съезжаться транспорт с дач, отовсюду… Это самое плохое! Дров можем наломать!» Но команда есть команда. Войска вошли — две дивизии.
— Какие задачи им были поставлены?
— Мы определили, какие объекты следует немедленно взять под охрану. Кремль брал на себя Комитет. Роту спецназа ВДВ я направил на Останкинский телецентр, чтобы там не было каких-нибудь провокаций… Были взяты под контроль мэрия, Верховный Совет, Центральный банк — всего пять объектов. Войска вошли в город, и началось то развитие событий, которое вы все знаете.
— Помнится, шла истерия по поводу готовящегося штурма Белого дома…
— Эту операцию планировали, и ее должен был проводить я, хотя как таковой это операцией не назовешь. Просто было намерение разблокировать… Думаете, это было бы сложно? Обладая достаточным опытом и авторитетом среди десантников, я бы поставил задачу своим гвардейцам — и все было бы сделано без шума и пыли, даже без стрельбы…
— То есть вы все-таки готовились к штурму?
— Во вторник 20-го утром у меня было совещание, такой вопрос прорабатывался. Тогда пустили слух, что Лебедь то ли сдался, то ли застрелился…
— Какова была тогда роль Александра Ивановича?
— Лебедь был замкомандующего ВДВ по боевой подготовке, и я направил его к Белому дому с батальоном, по-моему, 51-го Тульского полка. Я же был депутатом, и делом моей чести было не допустить кровопролития… Скажу, что как солдат, как командир-десантник Лебедь заслуживал тогда всякой похвалы! Потом уже стали говорить, что он там сыграл выдающуюся роль, спас демократию… Никто ничего не спасал! Лебедь был солдат!
— То есть в принципе Белый дом можно было взять?
— Да, можно было совершить такую авантюру, если бы не наша партийная дисциплина, офицерская совесть и честь… Накануне операции по разблокированию я сам туда выехал и посмотрел. Разная была публика, в основном — поддатая, даже бомжи туда были подтянуты, видимо, для массовки. Теперь уже не секрет, кто и какие деньги туда возил, сколько там водки было, как людей подкармливали… Я тогда сказал министру: «Не дай Бог, что начнется, — людей много, крови будет много!» Он мне в ответ: «Езжай к Крючкову!»
— Как Владимир Александрович воспринял это?
— Мы с Варенниковым приехали к нему ночью на 21-е… Я доложил реальную картину: «Втягивается армия, втягиваются силовые структуры…» У него, разумеется, тоже была информация. Тогда все уже как бы остановилось. Конечно, если бы был приказ. Но я такой приказ отдать не мог, надо мной было начальство.
— Ну да, «мятежных генералов» у нас никогда не жаловали…
— Кстати, когда уже было ясно, что все закончилось — в ту ночь на среду, я дал команду уничтожить все лишние служебные бумаги, переговорил с командующими войсками округов… Вдруг в кабинет забегает мой однокашник по Академии Генштаба — мы его звали Хохотунчиком за постоянную улыбчивость. «Владислав, что делать?!» Говорю: «Вспомни нашу историю! Что было с теми, кто руку поднимал на правителей? Их или вешали, или расстреливали». Принесли нам кофе, он кофе не допил, убежал. Утром партийный билет бросил…
— Да, в жизни каждый решает для себя по-своему…
— Утром 21-го Язов мне сказал: «Езжай на заседание ГКЧП…» Приехали мы с Варенниковым. Я встал: «Уважаемые товарищи, я вам должен передать указание министра обороны, что он из игры выходит, он в этих авантюрах участвовать не будет». «Как, это предательство?!» — «Я передал вам то, что просил передать министр». Сел в машину — и обратно… У Язова собрались члены коллегии, проходило совещание. Решили, что министру надо лететь к Горбачеву…
— Извините, по, несмотря на «большие звезды», и Дмитрий Тимофеевич, и вы, и другие оказались пешками в чужой игре… Арестованы вы не были?
— Я был депутатом Верховного Совета РСФСР, и меня не дали в обиду депутаты. Ведь я был солдат, а удел солдата — выполнять приказ. Вот, пожалуй, и все, о чем вы просили рассказать.
(23 августа 2006 г.)
«Никто не хотел отвечать…»
Наш собеседник: Сергей Алексеевич Гончаров. Депутат Московской городской Думы; ветеран спецподразделении КГБ СССР «Альфа».
— Что знало командование «Альфы» о начинающихся событиях?
— Ничего. Но после того как Ельцин был избран председателем Верховного Совета России, обстановка стала непонятной: она нагнеталась, нас начали дергать боевыми усилениями, тревогами. Мы почувствовали: что-то назревает.
— Раньше такие усиления бывали?
— Это входило в практику «Альфы» в случае особых «ЧП». В то время каких-то ощущаемых «ЧП» не было, но подразделение постоянно поднимали по боевой тревоге, и практически весь личный состав постоянно находился на месте.
— Когда для вас начались сами события?
— В ночь на 19 августа мы были на дежурстве — я и начальник отдела Владимир Зайцев. Часа, наверное, в 22.00 наш командир Виктор Карпухин сказал: «Меня вызывают в штаб. Будет какое-то задание — поднимайте личный состав по тревоге, готовьте боеприпасы, готовьте операцию». Какую, никто понять не мог.
— А штаб — это…
— Штаб на Лубянке, где присутствовали и военные: Ачалов, Грачев, Лебедь. Возглавлял его председатель КГБ Крючков, по крайней мере, он являлся тем человеком, который, видимо, имел хотя бы внутреннее понимание, что делает.
— Что происходило дальше?
— Где-то после полуночи Карпухин вернулся, вызвал нас в кабинет, раскрыл карту Московской области, показал очерченный красным район, на котором было написано «Архангельское». «Пока не для распространения, — сказал он. — Получен приказ об аресте Ельцина». Я почувствовал какую-то неприятную тревогу…
— А каковы вообще были настроения в коллективе?
— Как везде: каждый имел свои внутренние убеждения, какие-то свои симпатии, и разброс мнений был довольно-таки полярным.
— Приказ был получен письменный или устный?
— В то время письменные приказы не отдавались. Было такое убеждение, что офицеру достаточно получить любой приказ — и он будет его выполнять. Карпухин сказал: отобрать 60 лучших бойцов, подготовить все боекомплекты. В 4 часа мы выдвигаемся в район Архангельского. Выехали: два ПАЗа, две легковые машины. Куда едем, знали только мы, три человека. Мы с Карпухиным сели в головную машину, где была спецсвязь. Дорога была свободной, поэтому двигались, не включая спецсигналы, и на место прибыли минут через 35–40.
— Связь со штабом поддерживалась постоянно?
— Конечно! Карпухин доложил, что группа прибыла, последовало указание провести рекогносцировку и определиться, как будем проводить операцию: или по месту, где находится «объект», или проработать вариант, когда он будет выдвигаться с дачи. Володя Зайцев и уже покойный ныне, к сожалению, Анатолий Савельев взяли разведчиков и выдвинулись в район элитного поселка… По рации доложили, что они определили, где именно находится дача, и что охрана не представляется серьезной. Два или три человека, вооруженных автоматами…
— Охрана была комитетская?
— Нет, коржаковская. Зайцев и Савельев доложили, что готов маршрут, по которому можно выдвинуться… Карпухин сообщил в штаб, что к операции готовы. Последовала команда: «Ждите указаний!» Начало светать, грибники пошли. Увидев людей в необычной форме — в «сферах», вооруженных, — они были в шоке. Стали от нас шарахаться, возвращаться домой, и, как я понял, пошла информация — наверное, дошла и туда. Виктор Федорович опять докладывает: «светает, что делать?» Ему говорят: «Перезвоните позже!»
— А как вы на это реагировали?
— Говорю: «Федорыч, звони опять! Нас уже расшифровали!» Карпухин звонит. Ему говорят: «Выдвигайтесь на позиции варианта № 2» — это по захвату на момент выдвижения… Снимаем ребят — они все обеспокоенные, ситуация непонятна… Садимся в машины, выдвигаемся километра на два, начинаем маскироваться. Но как это сделать такому количеству вооруженных людей? Деревенские на нас смотрели с опаской… Проработали операцию, как блокировать выдвижение, Карпухин доложил, что готовы. Было 6 часов, светло, все видно, в Москву поток машин идет. Из штаба опять: «Ждите указаний!»
— А вокруг что делалось, все тихо было?
— К 7–7. 30 к Архангельскому начали стягиваться машины черного цвета с охраной — какие-то большие люди. Послали разведку. Оказывается, прибыли Полторанин, Хасбулатов и кто-то еще. Докладываем. Нам опять: «Ждите указаний!» Все! Мы не понимаем, что от нас хотят, как проводить операцию!
— Долго они все были на даче у Ельцина?
— Нет, где-то около 8 утра разведчики сообщают: «Колонна — два бронированных ЗИЛа, две «Волги» с охраной и охрана прибывших туда лиц — выдвигается на трассу. Готовьтесь к операции!» Карпухин, уже в нервном возбуждении, звонит в штаб. Опять: «Ждите команды!» — «Что ждать, колонна через пять минут проедет!» — «Ждите команды!» Когда мы уже визуально их увидели, Карпухин опять сдергивает трубку. Ему опять: «Ждите команды!»
— «Альфа» могла успешно провести эту операцию?
— Сто процентов — и по первому, и по второму варианту! После того как они спокойно проехали мимо нас на большой скорости, Карпухин снимает трубку: «Что теперь делать?» — «Подождите, перезвоним!» Буквально через пять минут: «Возьмите частью ваших офицеров под охрану Архангельское». — «Зачем?!» — «Выполняйте, что вам сказали! Остальные — в подразделение!» Часов в 10 или в 11 мы возвратились…
— Сергей Алексеевич, как объяснить все произошедшее?
— При той неуправляемости, полнейшей неразберихе, что творилась в стране, уже никто не мог взять на себя ответственность, принять решение! Таких людей не было.