— Какова была реакция на это наших «верхов*?
— Некоторое время в ЦК КПСС составлялись разные бумаги, на мой взгляд, достаточно глупые, насчет того, что если продолжить перестройку в ГДР, и если СЕПГ станет на позиции реформизма, то мы ГДР сохраним и там все будет «атиньки-атиньки»... Это была полная чепуха! Полное непонимание того, что происходит. Непонимание того, что СЕПГ, после того как она в достаточной степени сама подорвала свои позиции, дискредитировала себя, уже ничего не может сделать.
— То есть вообще ничего сделать было нельзя? ГДР мы теряли напрочь?
— Этого я не сказал. Но если хотели что-то делать, то надо было сразу. Причем сделав ставку на существовавшие в ГДР буржуазно-демократические партии, которые выступили бы с новой программой. Скажем, объединение с ФРГ на основе конфедерации. Мы бы это поддержали и тогда, может быть, могли бы что-нибудь и сделать. Как понимаете, это все в сослагательном наклонении — сейчас ничего не переиграешь. Но совершенно очевидно, что ГДР сама по себе не готова была к созданию какой-то альтернативной, «демократической», как сейчас говорят, структуры. При первых же выборах в марте 1990 года гэ-дээровские немцы проголосовали за западногерманские партии. Думали: если уж соединяться — то принимать западногерманскую власть, нам тогда будут давать такую же зарплату, как на Западе, обретем счастье...
— Обрели?
— Получили... фигуру из трех пальцев! Процесс «вхождения» Восточной Германии в Западную далеко еще не закончен. Хотя он обошелся и обходится в огромные деньги, жизненный уровень в ГДР, который после воссоединения составлял процентов 60 от западногерманского, теперь, как говорят, поднялся лишь до 77-75 процентов. Совершенно очевидная разница есть не только в уровне жизни населения, но и в проблемах, которые волнуют общество. Даже западногерманские газеты в «гэдээровской глубинке» мало кто читает, потому что они пишут не о том, что происходит в Восточной Германии.
— Получается страна в стране?
— Вот именно. Скажем, почему Партия демократического социализма, левые имеют в ГДР такой успех? Потому что ПДС — это действительно коренная восточногерманская партия, которая говорит про их проблемы, действительно существующие, и отстаивает их интересы. Другие же партии — скажем, СД ПГ, ХДС ХСС, зеленые — они на самом деле являются партиями западногерманскими. Они не могут стать на точку зрения жителей ГДР, так, чтобы это порадовало восточных немцев, потому что это поссорит их с коренным западногерманским электоратом. Поэтому их позиция среди гэдээровской публики всегда оказывается слабее по сравнению с теми же пэдээсниками.
— Как вы считаете, процесс воссоединения немецких земель завершен или они на этом не остановятся? Вот та же Калининградская область — Восточная Пруссия...
— Я бы сказал, что сейчас нет ни одного признака, что они как-то официально на нее претендуют. Но если на то будет установка, будет соответствующее соотношение сил, они, конечно, свою позицию могут и переменить. Хотя вопрос о будущем Калининградской области — это прежде всего вопрос нашей политики. Ежели будем разевать рот, то попадем на сковородку, как тот самый карп из анекдота. И сами будем виноваты!
— Вы сказали — «официально». Значит, неофициально, так сказать, что-то в этом направлении делается?
— Да, в этом плане у них, — особенно у «реваншистских землячеств», как мы их раньше называли мысль работает на то, что надо делать ставку на развитие особых связей с этой областью, экономически ее поддерживать, внушать калининградским властям и партийным структурам идею «особенности» этой области, ее близости с Евросоюзом, возможность стать неким связующим звеном между странами Евросоюза и Россией. Сразу после 1991 года американцы вообще планировали вести дело к тому, чтобы Калининградская область обрела самостоятельные органы внешней торговли, собственный внешнеполитический орган, а ее представители выступали в Москве как бы «ходатаями» ЕС и НАТО перед российским правительством. Все это пока достаточно диффузно, хотя признаки, если приглядеться, увидишь.
— И что же предполагается в итоге?
— Замысел, видимо, состоит в том, что ежели обстановка будет развиваться в таком благоприятном смысле, то Калининград станет яблочком, которое само собой отсохнет от яблони и отвалится. Хотя пока что все те, кто хочет отнять у нас Калининград, — немцы, поляки и литовцы, которые действуют погрубее, — понимают, что никто им эту область не отдаст. Однако надежда, затаенная надежда, как говорится, умирает последней.
— Вернемся к Германии, входящей в ЕС. Насколько искренне ее стремление к европейскому единству? Или же в Евросоюзе она видит исключительно инструмент восстановления своих лидирующих позиций в Европе и, соответственно, вытеснения отсюда США?
— Мысль о том, что Германия вместе с Францией начнет выдавливать из Европы Соединенные Штаты, англосаксов, я думаю, по крайней мере преждевременна. В настоящее время все они — и немцы, и французы — входят в предводимое США воинство «крестоносцев», которое устремило свои взоры на европейский Восток. Сейчас пытаются в условиях рыночных отношений поставить под свой прямой или косвенный контроль стратегически важные для их будущего источники энергоресурсов в России...
— Прибалтика уже под ними, на повестке дня — Грузия, Молдавия...
— Да, и пока продвижение продолжается я не вижу никаких оснований для тех же немцев ссориться с США. Ради чего?! В толпе «крестоносцев» им легче реализовывать свои многовековые планы. Они прекрасно понимают, что удобнее делать свои дела в той же постсоветской Прибалтике, если она входит в Евросоюз и НАТО, — свобода рук фактически полная. Все остальное — вопрос экономического и политического соревнования с конкурентами. Они думают, что в длительном плане это соревнование они выиграют.
НАШ ПОСЛЕДНИЙ ГЛАВКОМ В ГЕРМАНИИ
Имя генерал-полковника Матвея Прокопьевича Бурлакова прежде всего ассоциируется с выводом наших войск из Западной группы — бывшей Группы советских войск в Германии. Помнится, сколько вокруг этого события ходило слухов, было разговоров и споров — и лишь потом стало ясно, что это прежде всего была «дымовая завеса» для общественного мнения, под прикрытием которой в России происходил грабительский «передел собственности», приведший страну к сегодняшнему ее состоянию... Но речь не о том — ведь теперь, к сожалению, многие уже вообще позабыли, что такое ГСВГ — ЗГВ (впрочем, забвению предано большинство достижений нашего государства, поставивших его в ряд мировых лидеров XX века). Потому разговор с Матвеем Прокопьевичем мы начинаем с вопроса: зачем на немецкой земле была создана Группа наших войск?
— Группа советских оккупационных войск в Германии была создана 9 июня 1945 года, сразу после войны. Первым главкомом был маршал Жуков. Начиналась «холодная война», и недавние наши союзники, оставаясь в Германии, уже стали действовать против Советского Союза. Поэтому Группа войск осталась на территории Германии как противовес и 49 лет стояла на страже мира в Европе и в мире. Мы тогда говорили: «На страже мира и социализма». Думаю, именно так оно и было.
— Что представляла собой ЗГВ в количественном измерении?
— Это была мощная группировка: почти миллион военнослужащих, огромное количество техники. Вот я вывел 112 тысяч единиц техники и вооружения, вывез 3 миллиона тонн материальных запасов. И если бы мы там до сих пор оставались — неизвестно, где был бы блок НАТО, который сейчас стоит у наших границ, а это, согласитесь, не совсем комфортно. Так что группа сохраняла наше спокойствие, и эту свою историческую миссию она выполнила.
— Насколько знаю, вы служили в группе не только главкомом...
— Да, я прибыл в Германию в 1956 году, после училища — был командиром взвода, роты... Во время событий 1961 года мы перекрывали границу, ждали провокаций со стороны западных немцев. Там были факельные шествия, разные выкрики вдоль границы, но мы демонстративно не обращали на это внимания. У нас ведь была хорошая техника: у меня рота была на БТР-50П — это надежные гусеничные машины, со мной был танковый взвод, артиллерийская батарея — и мы так ходили вдоль границы... Наверное, в связи с этими событиями нас, ротных, своевременно не заменили, так что в первый раз я отслужил в Группе почти семь лет, а в общей сложности получилось десять.
— Во второй раз вы вернулись в Группу почти через 30лет. Она сильно изменилась за это время?
— Да, но неизменным осталось главное: служба всегда была поставлена очень хорошо. Там была в полном смысле боевая служба — учеба проходила день и ночь, с полным охватом людей, со стопроцентным выполнением всех существовавших тогда программ. Отрабатывалось все: от одиночной подготовки солдата до армейских учений. И так было с начала и до самого конца. Вот когда я выводил Группу, то если бы только приостановил боевую подготовку — представляете, сколько было бы безобразий?
— Старинная пословица: «Праздность — мать всех пороков»...
— Правильно. Поэтому занимались боевой подготовкой до конца. Ведь боевая подготовка — элемент не только боеготовности, но и дисциплинированности. Лишь за полгода до вывода я снимал дивизию с боевой подготовки — то есть прекращались стрельбы и вождение, но проводили политическую подготовку, строевую, физическую... Это поддерживало нормальные условия жизнедеятельности войск. Однако еще в мае 1994-го — за три месяца до окончательного вывода войск! — я провел фронтовое КШУ с управлением Группы и штабом 20-й армии, которая оставалась там последней.
— А в это время в СМИ писали, что наша армия чуть ли не бежит из Германии... Хорошо, вопрос более приземленный: как за 30 лет изменились бытовые условия размещения наших войск?
— Когда я был командиром взвода, роты, то жил прямо в полку, в казарме. Из казармы сделали помещения, нам выделили комнаты. Кухня была одна на шесть семей, один туалет, ванны не было — ходили в баню в городке. Так примерно все жили. Хотя некоторые начальники служб, которые для боевой готовности были не очень важными фигурами, жили за пределами части, в немецких домах, но тоже с большим подселением. Обычно в трехкомнатных квартирах жили если не три семьи, то уж две — это точно. В то время нам разгуляться не давали... Но постепенно, конечно, обустроились, условия жизни стали гораздо лучше. Вот все, кто в Вюнсдорфе служил, имели свои двух-трехкомнатные квартиры, да и в частях в основном все тоже имели свои квартиры. Вообще, за советские, российские деньги на территории Германии было построено 21111 зданий и сооружений. Конечно, это было не только жилье, не толь