А люди все шли. Сначала самостоятельно, испуганные и нервные, а после короткой судороги – равнодушные, уводимые синими служителями этого жуткого кристалла.
«Для чего меня привели сюда? – лихорадочно пронеслось в голове Никиты. – Неужели только для того, чтобы показать, что здесь происходит? Или для того, чтобы отправить туда же, предварительно как следует напугав? Но зачем?»
– Забавно, не правда ли? – послышалось позади. – Вот так: был человек – и нет человека. Только безмозглая оболочка и собранный в колбочку «пшик»…
Никита обернулся. Он не слышал, как в комнату вошел Доктор. Тот стоял, заложив руки за спину, с умилением наблюдая за тем, что происходило за стеклом.
– Ваш пожилой приятель считает человека высшей ценностью, – продолжил Доктор. – И с ним трудно спорить. Вопрос только в том – какого человека? Вот вы, лично вы, как считаете: стоит ли жизнь одного, скажем, Альберта Эйнштейна десятка каких-нибудь никому неизвестных бродяг?
– Я не знаю, – пробормотал Никита, – да и кто возьмется судить об этом? Кто имеет на это право?
– Вот, – кивнув, произнес Доктор. – Никто не хочет брать на себя ответственность. Хотя все прекрасно понимают, что тот же Эйнштейн или, допустим, Эдисон сделали для них куда больше, чем паразитирующие на них же бродяги… Вот такие они, обыватели, радетели нравственных принципов…
– А что, в вашем мире тоже есть Эйнштейн? – сам не зная почему, спросил Никита.
– Конечно. – Доктор удивленно посмотрел на Никиту. – А кто, по-вашему, изобрел первый самолет? И телефон, разумеется. Странно только, что это тебя волнует больше собственной судьбы. Или судьбы этих людей…
– Я устал волноваться, – пожал плечами Никита, почти не соврав при этом. – А людей этих я уже не спасу…
– Ну и правильно, – махнул рукой Доктор. – Так и надо относиться к неизбежному…
– Меня интересует другое, – сказал Никита. – Зачем вы заварили всю эту кашу?
– Какую именно? – невинно поинтересовался Доктор.
– Ну, затащили сюда пиратов, устроили эту дикую бойню…
Доктор вскинул брови и рассмеялся. Хотя по его глазам не очень верилось в искренность этого смеха.
– Почему ты решил, что это я затащил сюда пиратов? Зачем?
Никита с удивлением посмотрел на Доктора. Что бы это все значило? Доктор что, просто забавляется с ним? Зачем?
– Меня мало волнуют все эти игры в морских и космических разбойников, – сказал Доктор. – Меня интересует лишь наука. Результаты моих собственных исследований. Кэп просто очень кстати подвернулся. Должен ведь кто-то поставлять мне материал для работы…
Доктор снова засмеялся и погрозил пальцем невидимому собеседнику. Казалось, он вспоминает какой-то весьма смешной казус.
– Никогда бы не подумал, что какой-то десятилетний сорванец сможет приручить целую толпу беглых каторжников, совершеннейших кровожадных негодяев… А потом – надо же! – и меня самого! Нет, это само по себе стоит изучения. Жаль, я не психолог.
– Что за десятилетний сорванец? – нахмурился Никита. Он чувствовал, что его просто дурачат. – О ком вы говорите?
– А, ты так не понял? – прищурился Доктор. Он, видимо, испытывал большое удовольствие, рассказывая эту историю, и, очевидно, не в первый раз. – Кто здесь ведет себя, как подросток, не наигравшийся в детстве в казаки-разбойники?
– Кэп?! – недоверчиво протянул Никита. – Но какой же он десятилетний…
– Это здесь когда-то он был десятилетним, – усмехнулся Доктор и прошелся вдоль окна, поглядывая на Никиту, словно ловя его реакцию. – А ОТТУДА он вернулся таким, какой он есть сейчас – взрослым матерым убийцей… Черт знает, сколько уже лет назад его привели ко мне на процедуры. Хотя, скорее, родители просто хотели избавиться от него на время, пока развлекались в казино. Отель был очень расслабляющим местом… Надо ж мне было показать ему Кристалл грез…
Доктор подкинул в руке прозрачный кубик.
«Челнок!» – машинально подумал Никита.
– Видел такую вещь? Знаю, что видел. Иначе тебя бы здесь не было… Только это не просто Кристалл грез. Это еще и накопитель экстракта. И вот этот парнишка стащил его у меня. Все закончилось бы совсем иначе, если бы я не начал чуть раньше изучать этот экстракт и не накачал бы таким его количеством этот Кристалл… Знаешь, о чем я говорю?
– Слышал, – буркнул Никита.
– Все слышали, – удовлетворенно кивнул Доктор. – И этот паренек обрел, хоть и ненадолго, такую невероятную силу… И конечно же, мгновенно понял, как обращаться с Кристаллом. Только он был все-таки ребенком. А потому направил луч вовсе не на человека…
Доктор снова рассмеялся. Смех этот не очень понравился Никите. Что-то в нем было неприятное, болезненное.
– А… На кого он направил этот луч? – осторожно спросил Никита.
Доктор посмотрел на него невидящими глазами и вдруг взорвался:
– Ну а кто мог подумать, что у дельфина тоже есть душа?! Что там, в его внутренней Вселенной – сплошные моря, наполненные кораблями и флибустьерами?! Откуда это в голове дельфина? А?! Он что – человек?!
Никита попятился. Он опасался, что у Доктора начнется приступ безумия, настолько тот поменялся в лице. Он тяжело дышал, кулаки его напряглись, а глаза уставились в одну точку.
– Э… И корабль он тоже оттуда?.. Э… Притащил? – как можно спокойнее спросил Никита.
Доктор уставился на него непонимающим взглядом. Казалось, он постепенно приходил в себя.
– Корабль? – пробормотал он. – Ах, корабль… Да. Прямо во время представления. Кого-то им даже придавило вроде… Впрочем, это ерунда по сравнению с тем, что началось позже…
Лицо Доктора вновь обрело вменяемый вид. Но теперь Никита уже был твердо убежден: с Доктором этим не все в порядке. Не зря его здесь так опасаются.
Теперь тот внимательно изучал Никиту, словно лабораторную крысу перед опытом. Никите это очень не понравилось.
– У тебя, наверное, возник вопрос: к чему я это все рассказываю? – произнес Доктор. – В принципе я мог бы и не говорить ничего. Ситуация от этого изменится мало. А может, как раз изменится существенно. Кто знает?
Никита молча слушал. Он не понимал всех этих намеков. За спиной раздался глухой стук. Он обернулся и увидел, что в окно бьется какой-то человек. Словно муха, пытающаяся пролететь сквозь стекло. На лице человека не было ровным счетом никаких эмоций. Он делал шаг назад, затем вперед – и снова налетал на стекло. Лицо его расплющивалось, по стеклу из полураскрытого рта стекала слюна. Очень неприятное зрелище… Подбежал сотрудник в синем и увел несчастного.
Доктор между тем продолжал:
– Я хочу дать тебе шанс. Шанс на спасение.
– Спасение – от чего? – сглотнув, спросил Никита. Только теперь он почувствовал наконец близость реальной опасности. Шутки кончились, надо полагать…
– Трудно сказать. Неизвестно, отчего всем нам придет конец. Но финал неизбежен. Слишком уж страшные и неуправляемые силы разбужены. Жаль, что не все это понимают… В общем, так. Должен быть с тобой откровенен. Кэп Хантер преследует свои интересы, я – свои. И в данном случае общение с кэпом куда быстрее приведет тебя к могиле… Знаешь, для чего ты ему нужен?
– Откуда…
– Ну, скоро тебе придется это узнать: кэп отдал приказ подготовить тебя… гм… к использованию. И я предлагаю тебе сотрудничество. Конечно, для меня ты – всего лишь материал. Но материал с одним довольно важным свойством. Поэтому я помогу тебе, а ты поможешь мне. Видишь ли, я очень занятой человек. И мне надоело бесконечно оказывать услуги этому авантюристу. Ну что, договорились?
– Говорите конкретнее, Доктор…
Никита шел по залитой солнцем улице, с непривычки вздрагивая от шума проезжающих мимо машин. Голубое небо, солнце – а не их имитация, – все это казалось странным и чужим. К этому еще предстояло привыкнуть. Особенно к потокам беззаботных людей, снующих взад и вперед по тротуару. Конечно, эти люди не согласились бы с тем, что они – беззаботны. Они считали себя очень важными и занятыми. Но какой иллюзией показалась бы им вся эта суета, узнай они правду…
Впрочем, человек привыкает ко всему. И это – только одно из замечательных свойств человека. Потому что оказывается, человек может быть гораздо сильнее и умнее, чем кажется. А может стать и просто сырьем. Для тех, кто действительно сильнее и умнее…
– Эй, Ник! Здорово! – крикнул слева белобрысый паренек. – Чего вчера школу пропустил? Классная обещала тебя сожрать!
– Подавится, – спокойно бросил Никита, даже не глядя в сторону товарища. У него слишком много дел, чтобы отвлекаться на всякие глупости.
В подъезде дорогу преградила неприятного вида компания.
– А-а! – радостно воскликнул один, приподнимаясь со ступенек. – Наш Ромео!
– Костолом, а ты посмотри, какой он недовольный! – хмыкнул второй.
– Ой, правда… – испуганно сказал Костолом. – Чего-то я боюсь его. Может, денег ему дать?
Компания дружно заржала. Никита равнодушно оглядел ее и сказал:
– Мне нужно пройти.
– Да что ты говоришь? – осклабился Костолом и подмигнул приятелям. – Так это значит, что ребятам вставать придется, двигаться. А они, может, устали – полдня девок тискали… Поэтому, я думаю, проход придется оплатить. Верно я говорю?..
Договорить Костолом не успел, так как получил короткий и несильный удар в кадык. От которого зашелся в хрипе и осел, схватившись за шею. Никита переступил через ноги его ошеломленных дружков и направился выше, в сторону своей двери.
Как раз в это время мимо него спускалась Катя.
– Привет, – сказала она, недоуменно глядя на хрипло кашляющего Костолома.
Никита, не обратив на Катю никакого внимания, прошел мимо. Позвонил в дверь.
– Чего так поздно? – спросила мать, открыв дверь. – Что с телефоном? Я звонила, звонила… Ты бы хоть предупреждал. Знаешь, какой у нас район…
Шумно топая, мимо пробежал братишка.
– Да, мама, да… – промямлил Никита. – Не получилось как-то позвонить. Но я…
– Давай иди ужинать, – уже с кухни позвала мать.