– Всего на одну ночь, – просила Мэнди. – Прошу вас. Мне некуда идти.
– Домой, – отрезала Элла, – к маме с папой. Там твое место.
Но накуренный Кот взял сторону Мэнди.
– У нее действительно паршивый дом, Элла. Ей туда нельзя. Посмотри, что они сделали с ее рукой.
Рука впечатлила даже не склонную к состраданию Эллу.
– Боже мой! Это сделали твои родители?
– Мать.
– Тебе нужно обратиться в полицию.
– Только не это. Меня поместят в дом ребенка.
– Может, так будет лучше?
Мэнди посмотрела ей в глаза и покачала головой:
– Нет.
Кот, уже предчувствовавший скандал, выглядел огорченным.
– Ты можешь остаться здесь на ночь, Мэнди, это ясно, но…
– Мне не ясно, – перебила его Элла. – Объясни.
– На улице холодно, я не могу выставить Мэнди за дверь, – ответил Кот. – Но ты должна решить эту проблему, Мэнди. Втроем нам будет тесно. Ну, и… жизнь идет, тебе надо куда-то двигаться.
Из всех ее знакомых только Кот говорил об этом. О жизни, которая должна куда-то двигаться. При том, что сам вел совершенно бесцельное существование и вообще непонятно как держался на плаву. Однако Мэнди не стала спорить. Время для философских дискуссий было явно неподходящее.
В итоге она задержалась там еще на четыре дня и столько же ночей. Обстановка накалялась. На второй день Элла уже открыто выражала свою враждебность. Кот громко мычал, чтобы не слышать ее голоса, а Мэнди плакала. В пятницу днем противостояние достигло пика. Элла пошла в магазин и вернулась с полной сумкой продуктов, за которые платила одна – что не уставала всячески подчеркивать.
Кот не отвечал, Мэнди тоже не знала, что сказать. Тогда Элла перешла от намеков к прямому выяснению отношений:
– Ты в самом деле считаешь правильным, Мэнди, что мы тебя здесь кормим? Может, тоже что-нибудь внесешь?
У Мэнди оставалось десять фунтов, ее неприкосновенный запас. Теперь их пришлось достать:
– Вот. Больше у меня нет.
Лицо Эллы вспыхнуло от возмущения. Мэнди подозревала, что Элла всего лишь искала повод для ссоры. Она ведь знала, что у Мэнди нет денег, и было бы смешно этим возмущаться.
– Десять фунтов? – Элла презрительно поморщилась. – И что мне с этим делать? Ты околачивалась здесь сутками, ела и пила за наш счет, а теперь щедрой рукой швыряешь мне десять фунтов?
Мэнди снова заплакала:
– Если б у меня было больше, разве я не дала бы? Откуда мне взять?
– Не надо было убегать из дома, если понятия не имеешь, как будешь начинать новую жизнь. В итоге ты нас объедаешь, и…
Тут вмешался Кот – и сделал только хуже.
– Мэнди почти ничего не ест, – заметил он. – Ты не можешь так говорить, Элла.
Элла вспыхнула:
– Так ты еще и защищаешь ее? Ты – ее! Почему бы просто не признаться, что между вами что-то есть? Думаешь, я такая глупая? Вы оба считаете меня дурой!
Кот хотел ее успокоить, но Элла оттолкнула его. На какое-то мгновение показалось, что она вот-вот набросится на него с кулаками. Но Элла только встала посреди комнаты, источая гнев.
– Тебе пора, – прошептал Кот Мэнди.
Она немного подумала и согласилась. Надела куртку и поднялась по каменным ступеням к выходу. Слезы текли по ее лицу. Теперь точно придется сдаться. Сопротивление бессмысленно. Все в жизни потеряло смысл.
Ее ждет ненавистный родительский дом. Департамент по делам молодежи. Еще тот будет спектакль! Она ведь сбежала, да и рука выглядит совсем плохо… А значит, они решат забрать ее из семьи.
Из опасения привлечь к себе внимание Мэнди избегала появляться в центре города. В подвале у Кота не было зеркала, но она легко могла представить себя со стороны – немытую, с жирными спутанными волосами, в грязной одежде, насквозь пропахшей подвалом. При этом она очень молода. Такую полицейские точно не пропустят. Да даже и без полицейских, все равно придется сдаться.
Мэнди понимала, что попала в тупик, но где-то теплилась надежда, что выход существует. Вопреки неумолимой человеческой логике.
На этот раз она услышала, как приблизилась машина. Телефон с наушниками остался в квартире Брендана, поэтому водителю не удалось застать Мэнди врасплох. Он затормозил и остановился.
Большая темная машина – вот и все, что могла видеть Мэнди. Немного похожа на ту, что была у Брендана. Или у его приятеля. Может, та же самая, но этого Мэнди утверждать не могла. Окно пассажирского сиденья было опущено.
«Беги, – прошептал Мэнди внутренний голос. – Беги быстро, как только можешь».
Когда ее подобрал Брендан – это было не так давно, но казалось, вечность назад, – внутренний голос молчал. На этот же раз явно что-то происходило – внутренняя борьба, ощущение опасности, и этот голос…
Беги, беги, беги…
Мэнди не могла себе этого позволить. Слишком безнадежной была ее ситуация.
Она подошла к машине.
Часть II
Понедельник, 6 ноября
Переезжать в пустой дом – странное ощущение. В действительности, правда, все оказалось не так страшно, как представляла себе Кейт. Просто дом ее родителей, из которого вывезли абсолютно все, выглядел совсем по-другому. Свежевыкрашенные стены. На втором этаже – светлое ковровое покрытие. В гостиной – отполированный паркет. Серая плитка на кухне и в прихожей, вычищенная пескоструйным аппаратом. Сама кухня была единственным местом, где сохранилось что-то от прежнего интерьера – раковина, плита, холодильник и пара подвесных шкафов. Больше ничего.
Кейт захватила с собой коврик для йоги, спальный мешок и отнесла их наверх, в свою бывшую детскую. В ванной повесила полотенце. В гостиной поставила два складных столика перед встроенным в стену электрическим камином. Пластиковую посуду – чашки, тарелки и столовые приборы – убрала в кухонные шкафы. Кошачий лоток со свежим наполнителем поставила в прихожей. Месси[2] – так назвала Кейт свою новую питомицу, имея в виду образ жизни ее прежних хозяев – настороженно обнюхивала углы в доме. Она уже привыкла к лондонской квартире Кейт и, похоже, не была в восторге от переезда.
– Это временно, – успокоила кошку Кейт. – Как только объявится покупатель, мы вернемся домой.
Кейт вздохнула. Она и сама толком не понимала, что забыла в Скалби.
– Отправьте информацию риелтору, – советовала соседка по телефону. – А когда отыщется покупатель, приезжайте оформлять документы. Вам совсем необязательно быть там сейчас. Я могу проследить, чтобы все прошло гладко.
Конечно, соседка была права. Провести две драгоценные недели отпуска в пустом доме – ненужная жертва. Кейт уже связалась с агентом по недвижимости в Лондоне. Он собирался приехать во вторник, посмотреть дом и сделать рекламные снимки. Кейт для этого не нужна.
– Все-таки как это на тебя похоже, – сказала она себе. – Просидеть две недели в пустом доме с кошкой… В Скалби, в ноябрьскую непогоду, в полной изоляции… Хорошо, если объявится покупатель. Иначе в ближайшие несколько дней ты не увидишь никого, кроме кассира в супермаркете. Браво, Кейт! Наконец ты ступила на правильный путь. Теперь в твоей жизни обязательно произойдет что-нибудь по-настоящему захватывающее и прекрасное!
И все-таки она подозревала, что истинная причина того, что она здесь, в другом. Ей трудно было расстаться с домом. Решение о его продаже казалось естественным и единственно верным – Кейт не уставала убеждать себя в этом по несколько раз в день, – но не навестить его в последний раз представлялось невозможным. Именно в качестве владелицы, с возможностью еще немного пожить в этих комнатах. Открыть калитку, войти в сад. Подмести опавшие листья – Кейт заметила себе, что давно пора это сделать – или просто сидеть в гостиной и смотреть на электрическое пламя, как бесконечными зимами в далеком детстве и позже, когда навещала отца на Рождество.
Нигде в мире Кейт не было так тепло, как в этой комнате с искусственным огнем, будто вобравшим в себя родительскую любовь. После того как дом будет продан, она больше не сможет прийти сюда, набраться этого тепла, так помогавшего противостоять холодному внешнему миру. Нужно искать новый источник.
Кейт прочитала множество книжек по психологии на тему любви, тепла и чувства защищенности. Их авторы единодушно утверждали, что все эти вещи нужно найти внутри себя. Что сам человек должен стать для себя источником собственного счастья, только в этом случае он может рассчитывать на чудесное вознаграждение извне.
Последнюю такую книжку Кейт в ярости швырнула в угол. Возможно, психологи правы, но как быть тем, кто не в состоянии сам за волосы вытащить себя из болота? Продолжать страдать от одиночества и бороться с осознанием собственной никчемности?
В общем, постараться за эти дни вобрать в себя как можно больше тепла – единственное, что оставалось Кейт в этой ситуации. А потом продать дом, если, конечно, отыщется желающий. А до тех пор у Кейт будет возможность понаблюдать, как она умеет справляться с собой и собственной жизнью.
Линвилл вернулась к машине и достала продукты, которые только что купила в супермаркете на углу Бернистон-роуд. Это место снова напомнило ей об Амели и ее семье. Интересно, как дела у Голдсби? Получается ли у Амели, пусть медленно, шаг за шагом, прорабатывать свою травму?
Кейт положила продукты в холодильник, наполнила миску Месси и поставила чайник на плиту. Она любила пить чай перед камином, когда на улице холод, дождь, и уже сгущаются ранние осенние сумерки. Кейт включила отопление во всех комнатах. Смущал разве что резкий запах краски, но к этому можно привыкнуть.
Стоило Кейт налить кипяток в кружку и положить туда пакетик, как в дверь позвонили. Линвилл нахмурилась. Кто это может быть? О том, что она здесь, знают только коллеги в Лондоне да незадачливый соблазнитель Колин Блэр. Но он не настолько пылает страстью, чтобы мчаться за ней на север, а коллегам здесь тем более делать нечего.