Амели не может быть оценена в деньгах, вы, конечно, понимаете, о чем я… Чтобы вся эта история окончательно ушла в прошлое… Мы надеялись на это.
– Понимаю, – ответил Калеб. – И все-таки я должен был знать об этом раньше. У вас не должно быть секретов от меня в том, что касается Амели и всего связанного с ней.
– Мы думали, вы попытаетесь отговорить нас, – объяснил Джейсон. – Мы не хотели этого. Дать денег казалось нам единственно возможным выходом.
– Понимаю, – повторил Калеб.
В его голове закрутились мысли. Меньше чем неделю назад Барнс предложил супругам Голдсби откупиться от него тридцатью тысячами фунтов. Те согласились и дали ему эти деньги. Часть суммы Барнс потратил на приобретение машины. Вскоре после этого Амели исчезла из магазина при бензозаправке.
– Это связано, – пробормотал он. – Это не может быть не связано.
Неестественно широко раскрытые глаза Деборы стали еще больше, хотя такое казалось невозможным.
– То есть, если б мы не дали ему денег… я имею в виду, это что-нибудь изменило бы? – Джейсон по-своему понял ход мыслей Калеба.
Амели похитили с заправки, а незадолго до этого у Алекса Барнса появилась машина.
– О боже… – прошептала Дебора.
Калеб успокаивающе поднял руки. Как ни злился он на Голдсби за то, что те без его ведома откупились от Барнса, нападать на и без того отчаявшихся супругов было жестоко.
– На данный момент мы не знаем, была ли она вообще похищена, – сказал он, – и приложил ли к этому руку Алекс Барнс. В конце концов, он мог воспользоваться машиной и для других целей.
– Но вы его подозреваете, – заметил Джейсон.
– Я ничего не могу исключать, – ответил Калеб.
Это была правда. «Ничего не могу исключать», – больше на данный момент инспектору сказать было нечего. Хотя он не меньше Джейсона желал бы видеть Алекса Барнса за решеткой.
Барнс оказался в нужный момент в нужном месте. И у него машина. Кроме того, он имел возможность наблюдать за домом Голдсби и видеть, как двое полицейских уезжали с Амели. Но мог ли Барнс следовать за полицейской машиной так, чтобы ни умудренный опытом Джек О´Доннел, ни умная Китти Вентворт ничего не заметили? Такое трудно представить, хотя и нельзя исключать полностью.
– И что теперь? – спросила Дебора.
– Ищем, прочесываем местность. Пожалуйста, оставайтесь дома, на случай, если здесь появится Амели. Мы узнаем номер машины Барнса и объявим ее в розыск. Мы собрали персональные данные всех, кто был тогда на заправке, и сейчас их проверяем.
«Насколько позволяет закон», – мысленно добавил Калеб. Потому что закон предоставлял в этом плане не так много свободы действий, но обсуждать эту тему с родителями Амели не имело смысла.
– Прямо сейчас я намерен встретиться с Дэвидом Чаплендом, – добавил он.
– С Чаплендом? – удивился Джейсон.
– В тот вечер он тоже оказался на набережной, – пояснил Калеб и мысленно добавил: «И объяснение тому до сих пор кажется мне малоправдоподобным».
Но и эта тема не предназначалась для ушей Голдсби.
Дэвид Чапленд готовил ужин, когда Калеб Хейл позвонил в дверь его дома на Си-Клифф-роуд.
Чапленд жил неподалеку от инспектора, и старший инспектор еще раз проехал весь путь по улице до парковки над морем. Конечно, ничто не мешало Чапленду на обратном пути из гавани выбрать путь вдоль воды, а затем подняться по гравийной тропе, что неизбежно привело бы его к тому месту, где Барнс держал за руки Амели, но дорога поверху была бы куда удобнее и не в пример лучше освещена.
– Он, видите ли, любит море, – проворчал Калеб, – особенно в штормовую погоду.
Из опыта инспектор знал, что нет такого безумия, которое не могло бы стать для некоторых людей нормой. Тем не менее поведение Чапленда настораживало.
Дэвид был одет в футболку и джинсы и хлопотал на кухне босиком. Запах еды наполнял квартиру. Последний раз Калеб ел утром и чувствовал страшный голод. Но расслабляться не время. Нужно искать девушку.
Он сунул под нос Чапленду удостоверение:
– Старший детектив-инспектор Калеб Хейл. Мы с вами уже встречались.
Чапленд кивнул:
– Да, я помню. Из-за девушки, которую я помог вытащить из воды.
– Могу я войти на минутку? – спросил Калеб.
– Разумеется, – Чапленд сделал шаг в сторону. – Вы не против, если мы побеседуем на кухне? У меня кое-что готовится на плите.
– Нет проблем.
Калеб последовал за Чаплендом вверх по лестнице на ярко освещенную теплую кухню. На большом деревянном столе горели свечи, воск капал прямо на столешницу. Рядом стояли ваза с мандаринами, несколько немытых кофейных чашек и разрезанный торт. На плите в кастрюле бурлило что-то вкусное. В окне горела звезда. Стало ясно, что здесь протекает бóльшая часть домашней жизни Чапленда. Здесь он сидит, читает газету, смотрит футбольные матчи по маленькому телевизору на буфете, готовит, принимает гостей… Каким-то образом обстановка кухни располагала к ее хозяину. Калеб отметил про себя все это. Как и то, что полицейскому с таким опытом, как у него, не к лицу вестись на такие вещи.
На стойке рядом с плитой стояла открытая бутылка белого вина. Калеб почувствовал аромат еще в дверях, а теперь обнаружил и его источник. Он взял себя в руки.
Не думай об этом. Сосредоточься на чем-нибудь другом.
Эта установка совершенно не соответствовала рекомендациям терапевта из реабилитационного центра. Совсем наоборот. «К сожалению, мы слишком интенсивно думаем именно о тех вещах, о которых запрещаем себе думать, – говорил терапевт. – Мы фокусируемся на них посредством наших усилий по их блокировке. Если вас беспокоит ваша реакция на алкоголь, просто примите это. Демон теряет силу, когда не чувствует сопротивления. Такая победа не доставляет ему удовольствия, можно сказать и так».
Калеб понял мысль доктора, но не сумел применить ее на практике. Терапевт много знал о людях с разными зависимостями, но ни в коей мере не был одним из них. Он лишь изучил в теории, какой может быть реакция на алкоголь, тогда как Калеб имел в этом плане большой практический опыт.
Сначала, как ни странно, чувствовалось тепло в ногах, потом покалывание в коже. При этом в голове возникало ощущение легкости, пока все вокруг не начинало кружиться. Словно голова становилась невесомой, а звуки и краски исчезали. Потом дрожь в руках. Пленка пота, покрывавшая лицо. Последнее беспокоило больше всего, потому что остального никто не замечал, кроме Калеба. Руки можно спрятать, а вот пот… И те из его окружения, кто знал о проблеме, сразу всё понимали.
Калеб не мог принять свою реакцию на алкоголь. Оставалось мысленно подготовиться к ней, не имея ни малейшего понятия, как это можно предотвратить.
Чапленд достал из буфета бокалы и потянулся за бутылкой:
– Глоток вина?
Калеб сделал защитное движение, слишком резкое и нервное:
– Нет, благодарю. Я все еще при исполнении.
– Жаль. Замечательное вино, юг Франции…
– Тем не менее.
Пот, горячий и липкий, залил лицо. Рот в считаные секунды пересох, превратившись в колючую полость, заполненную разбухшим языком. Калеб изо всех сил пытался сглотнуть, преодолевая желание утереть лицо платком. Он боялся, что это привлечет еще большее внимание к его состоянию. Руки тряслись, и довольно сильно. Это тоже стало бы заметно со стороны. В конце концов его собеседник правильно понял ситуацию, налил себе бокал и встал у плиты, помешивая томатный соус.
– Садитесь, инспектор. О чем пойдет речь?
Калеб застыл на месте. Сесть означало приблизиться к откупоренной бутылке, что могло бы усугубить симптомы.
– Об Амели Голдсби, – ответил он. – Она снова пропала.
Калеб внимательно следил за лицом Чапленда. Первым, что он увидел, было изумление. Чапленд выглядел озадаченным, но не как человек, уличенный в преступлении.
– Пропала? Опять?
– Мы подозреваем, что ее похитили. Преступник, для которого она представляет угрозу, потому что может его опознать и разоблачить.
– Понимаю… – Кивнув, Чапленд сделал хороший глоток из бокала. – Ужасно. Когда это произошло? Неужели ее не охраняли?
– Охраняли, но… Неудачное стечение обстоятельств. До сих пор непонятно, кто мог знать о том, что она там. Но мы должны исходить из того, что кто-то об этом знал.
– Боже мой… – Чапленд провел рукой по волосам. – Бедная девочка, бедные родители…
– Мистер Чапленд, вынужден вас спросить, где вы были сегодня между половиной пятого и половиной шестого?
На лице Дэвида отразилось изумление, быстро сменившееся осознанием того, что он все еще в списке подозреваемых, даже если до сих пор в центре внимания полиции был другой.
– Я был здесь, – ответил он. – Дома.
– Уже в половине пятого? У вас офис в гавани. Во сколько вы ушли оттуда?
– В половине четвертого. Это рано, но зимой у меня не так много дел. Кроме того, бóльшая часть вопросов решается через интернет, из дома.
– И вы сразу отправились домой?
– Зашел в магазин. Нужно было купить продуктов к ужину, – Чапленд кивнул на плиту. – А потом – да, домой.
– Может кто-нибудь это подтвердить?
Несколько секунд Чапленд как будто в чем-то сомневался.
– Я ходил по магазинам один. И домой вернулся один.
– А потом? Может кто-нибудь подтвердить, что вы были дома с пяти тридцати вечера?
– Я могу, – раздался за спиной Калеба знакомый голос. – Я могу, потому что тоже была здесь.
Инспектор обернулся и ахнул от неожиданности. Кейт Линвилл, собственной персоной…
Больше всего инспектора удивил ее вид. С мокрыми волосами, босиком, в не по размеру просторном халате, Кейт как будто только вышла из ванной.
«Какого черта она принимает ванну в квартире Чапленда и носит его халат?» – спросил себя Калеб.
– Кейт? – вырвалось у него.
Как будто это могла быть другая женщина, как две капли воды похожая на Кейт.
– Да, – тихо ответила она.
Калеб несколько раз перевел взгляд с нее на Чапленда и обратно.