– Тут возможны разные сценарии, – возразила Кейт. – Представь себе, Кевин возвращается на вокзал, и Ханна садится к нему в машину, где они занимаются сексом. Безо всякого принуждения с его стороны, заметь. Но потом он вдруг узнает, что Ханне всего четырнадцать, а значит, у него возникнут серьезные проблемы, если их связь выйдет наружу. И он решает заставить ее замолчать… Хотя мне тоже не кажется, что Бент способен на убийство.
Дэвид серьезно посмотрел на нее.
– Вот и я о том же. Весь вопрос в том, есть ли от этого вред. Если взрослый мужчина вступает во взрослые отношения с четырнадцатилетней девушкой… это, конечно, нехорошо, но ведь совсем необязательно он преступник. Тем не менее закон и общество загоняют его в угол, и он делает то… чего не стал бы делать, если б не был прижат спиной к стенке. Он действительно становится преступником. Но это закон, и полицейские вынуждают его переступить черту.
– Думаю, мы смотрим на эти вещи с разных точек зрения. – Она отодвинула тарелку. – Я больше не хочу есть.
– Но ты почти ни к чему не притронулась.
– Извини. Дело не в том, что мне не нравится… просто не могу.
Дэвид обеспокоенно посмотрел на нее:
– Надеюсь, ты не заразилась… я имею в виду Шейлу Льюис с ее простудой.
– В любом случае это не так быстро, – ответила Кейт. – Я беседовала с Шейлой всего несколько часов назад.
– Тогда мы возвращаемся домой. Я заварю тебе чай и согрею ноги. Знаешь, что я думаю? Ты слишком углубилась в эту историю и не можешь внутренне от нее отстраниться. Наверное, это свидетельствует в твою пользу, и все-таки, Кейт…
Она задумалась над тем, прав ли он. Что, если она и вправду зашла слишком далеко? Но сейчас ее больше беспокоил Дэвид – точнее, их отношения. Которые Кейт, сама того не зная, поставила под угрозу.
Она не хотела терять его. До сих пор ни один мужчина не согревал Кейт ноги, не заваривал чай и не улыбался так на пламя свечи. Кейт не знала, каково это, когда о тебе заботятся. В последний раз такое случалось с ней в детстве, с матерью и позже с отцом. Это было как возвращение домой. К себе, своей настоящей жизни. Только посмотрев на себя глазами Дэвида, Кейт почувствовала, что стала собой.
– Да, мы уходим, – согласилась она. – Наверное, мне действительно нужно немного поспать. Завтра все будет выглядеть иначе.
Кейт знала, что это неправда. Но уснуть и забыться – единственное, чего ей сейчас хотелось.
Четверг, 16 ноября
В десять минут первого ночи Калеб Хейл был бодр как средь бела дня. Должно быть, уровень адреналина в крови зашкаливал.
Он сидел в тесном номере мотеля, где за несколько часов до того оперативная группа обезвредила Алекса Барнса и освободила Амели Голдсби.
Хотя в действительности все вышло не совсем так. Алекс Барнс был безоружен и не сопротивлялся. Он сдался сразу же, поэтому вид ворвавшихся в номер вооруженных людей поверг его в шок.
Слово «освободили» так же мало подходило к тому, что в действительности произошло с Амели. Когда в номер ворвалась полиция, девочка мирно спала, прижавшись к Алексу Барнсу. Пробуждение было громким. Это можно было бы объяснить шоком, но и будучи доставленной в безопасное место, Амели не переставая звала Барнса и плакала.
– Я хочу к нему, – повторяла она сквозь слезы. – Пожалуйста, дайте мне его увидеть.
Сейчас девушка сидела с Калебом в комнатке, которую предоставил полиции потрясенный владелец отеля. Амели забрали из постели Алекса совсем раздетую и увели, накинув на плечи одеяло. Теперь она куталась в просторный свитер, но все равно дрожала всем телом. Калеб включил обогреватель на полную мощность и снял куртку. В комнате стояла тропическая жара, но Амели трясло. Наверное, она была в шоке. Девушка уже беседовала с врачом, и тот дал ей успокоительное. Похоже, подействовало не очень.
– Твои родители уже едут сюда, – сказал Калеб. – И сержант Хелен Беннет тоже. Ты много раз беседовала с Хелен. Может, стоит подождать, пока все соберутся, прежде чем ты расскажешь, что произошло?
До сих пор Амели молчала. Теперь впервые подняла голову:
– Я не хочу видеть родителей.
– Почему?
Она как будто пыталась с головой зарыться в свитер.
– Не хочу их видеть. – Снова ударилась в слезы: – Нет, нет, пожалуйста…
Калеб склонился над креслом:
– Что случилось, Амели? Что произошло между… тобой и Алексом Барнсом?
– Я хочу к нему.
– Он похитил тебя. С заправки.
– Нет.
– Нет?
– Я сама позвонила ему. А потом выбралась в окно и перелезла через забор.
– То есть это ты позвонила Алексу Барнсу?
– Да.
– И что было потом?
– Он приехал и забрал меня с заправки.
Все это время, пока Амели звала Алекса Барнса, в голове Калеба вызревала чудовищно неприятная догадка. Неумолимо обретающая форму, несмотря на его отчаянное сопротивление, и напрочь перечеркивающая все его предыдущее расследование.
Инспектор собрался с духом:
– Значит, вы… ты и Барнс… знали друг друга до того, как он вытащил тебя из воды? Вы… давно знакомы?
Амели ответила почти незаметным кивком.
– И у вас были… отношения какое-то время?
Она снова кивнула и посмотрела на Калеба:
– Да, я люблю его.
– Ты любишь… Амели, ему тридцать один год. Тебе четырнадцать!
Калеб прикусил язык. Как будто указание на возраст было в глазах Амели серьезным аргументом. Как будто тем самым он мог ее в чем-то убедить.
– Я люблю его, – повторила она.
– Хорошо, – механически отозвался Калеб. – Очень хорошо.
Он размышлял. Похоже, Алекс Барнс затащил в постель четырнадцатилетнюю девочку, сделав ее, как физически, так и морально, зависимой от себя. При этом, судя по всему, он не был ни убийцей, ни насильником. В этот момент прояснилось кое-что еще: истории Амели Голдсби и Саскии Моррис никак не связаны между собой.
– Тебя никогда не похищали, верно? Даже в октябре.
И снова вполне ожидаемый кивок.
Калеб вздохнул.
Вот черт…
– Я не хочу видеть своих родителей, – тихо повторила Амели.
– Тебе придется встретиться с ними, – возразил Калеб.
Это прозвучало резко, но он не мог сдержать гнева. Сидевшая перед ним девушка замешана в плохой игре. Она не только неделями лгала родителям и полиции, но и задала поискам убийцы Саскии Моррис неверное направление.
– То есть твое описание убийцы… не более чем фантазии?
Снова кивок.
– Вы здорово влипли, ты и твой друг, – сказал Калеб. – Особенно он, потому что занимался сексом с девушкой моложе шестнадцати лет. Его ждут более серьезные неприятности, чем ты можешь себе представить.
В ее глазах мелькнул страх:
– Алекса посадят в тюрьму?
Калеб кивнул:
– Можешь в этом не сомневаться.
Никого инспектор не желал так видеть за решеткой, как Алекса Барнса.
Пару секунд Амели как будто колебалась, а потом, как видно, решила, что сотрудничество с полицией может облегчить ее участь:
– Мы знакомы с января, почти год.
– Где вы познакомились?
– В Си-Лайф-Санкчуэри, я работала там по выходным. Алекс тоже. Там мы и встретились.
– И как долго вы… состоите в отношениях?
– С февраля.
Калеб вздохнул. Мистер Барнс сомневался недолго.
В коридоре послышались шаги и голоса, а потом дверь распахнулась. В комнату вошли Дебора, Джейсон и Хелен, выглядевшая так, будто ее по тревоге подняли с постели. На Хелен были зеленые брюки и совершенно невозможный канареечный свитер. Сочетание резало глаз. Как видно, Хелен одевалась в темноте. Торчащие во все стороны непричесанные волосы дополняли картину.
Но Дебора и Джейсон как будто вообще не ложились. Об этом ясно свидетельствовали их серые, бескровные лица. Калеб спросил себя, понимает ли безрассудный подросток в кресле, что он сделал с родителями.
– Амели!
Дебора подбежала к дочери и хотела ее обнять, но та еще глубже вжалась в кресло и отгородилась от матери таким красноречивым защитным жестом, что Дебора невольно попятилась и вопросительно посмотрела на Калеба:
– Всё в порядке?
– Ваша дочь жива и здорова, – сказал он, – но это единственное, что можно считать в порядке.
Джейсон испуганно оглядел комнату, как будто боялся увидеть затаившегося в углу Алекса Барнса.
– Это ведь был он, верно? Барнс, она была у него? Он прятался с ней в этом отеле…
– Барнс, да. Но все было не так, как вы думаете.
– Не так? – удивился Джейсон.
– Амели нам все расскажет. Не хотите пригласить адвоката?
Дебора и Джейсон удивленно посмотрели на инспектора.
– Адвоката? – переспросила Дебора таким тоном, как будто плохо представляла себе, кто это такой.
– У вашей дочери проблемы, – ответил Калеб. – Мой долг предупредить вас…
– Нам не нужен адвокат, – перебил его Джейсон. – Я хочу знать, что происходит. Немедленно.
По мере развития событий вызывающе-развязная манера поведения Барнса сходила на нет. В то утро он сидел напротив Калеба Хейла в полицейском управлении Скарборо, весь сжавшийся и ушедший в себя. Алекс уже понял, что никакая сила на свете не может его спасти.
– Она сама этого хотела, – повторял он снова и снова. – Амели. Я давно пытаюсь с ней развязаться, но она не отпускает меня. Амели одержима мной и преследует меня повсюду. Сколько раз я объяснял ей, что пора все прекратить… В ответ – шквал звонков и сообщений. Она снова и снова появлялась у дверей моей квартиры, плакала, угрожала самоубийством, если я не впущу ее. Что я мог…
– Прекратите, Барнс, – оборвал его Калеб. Попытки взрослого мужчины переложить ответственность на плечи четырнадцатилетней девочки вызывали у него отвращение. – Когда вчера вечером полиция обнаружила вас в постели с Амели Голдсби, вы не производили впечатления беззащитной жертвы. Так что не пытайтесь вести себя так, будто не контролировали ситуацию.
– В каком-то смысле я ее действительно не контролировал, – быстро возразил Барнс. – Амели позвонила мне сразу после того, как вылезла из окна туалета на заправке. Она была очень расстроена, и это еще мягко сказано. Что я должен был делать? Я поехал и забрал ее с улицы. Я…