– Райан любил Ханну, – проговорила она. – Очень любил.
– Я слышала, он бывал строг с ней?
– Он любил ее.
– Миссис Касуэлл, как вы думаете, Ханна могла убежать из дома?
Леонора еще раз прокрутила в голове вопрос.
– Нет, Ханна не убежала.
– В таком случае, что же произошло, как вы думаете?
– Я не знаю.
– Но вы, наверное, задумывались об этом? В тот день вы встретились с Ханной… как она себя вела?
– Вполне дружелюбно, как всегда. Ханна очень милая девочка.
– Она боялась отца?
Леонора покачала головой:
– Нет.
– Может, кого-нибудь другого?
– Нет.
– Вы знаете Кевина Бента?
Леонора наморщила лоб. Она, конечно, слышала это имя в связи с исчезновением внучки, но не могла припомнить ничего определенного.
– Я его не знаю.
– В тот день Ханна вам о ком-нибудь говорила? Может, упоминала друга, подругу…
– Нет.
Кейт задумалась. Леонора Касуэлл не сказала ей ничего нового. Возможно, потому что сказать ей было нечего. Или же доступ к информации перекрывала психологическая блокировка.
– Райан хороший человек, – вдруг сказала Леонора. – Он не сделал ничего плохого.
– А кто говорит, что он делал плохое? – спросила Кейт. – Есть кто-то, кто так говорит?
Взгляд старухи соскользнул куда-то в пустоту.
– Чемберфилд, – сказала она.
– Чемберфилд? Это человек или учреждение?
– Он не был злым.
Кейт достала из сумочки блокнот и ручку и записала: «Чемберфилд». Где-то она уже слышала это слово. Полезла за смартфоном, чтобы навести справки в «Гугле», но обнаружила, что здесь нет связи.
– Кто такой или что такое «Чемберфилд», миссис Касуэлл?
– Он был там.
– Кто, Райан?
– Райан был в Чемберфилде.
– Когда он там был?
Блуждающий взгляд Леоноры Касуэлл прояснился.
– Давно… Еще до того, как родилась Ханна.
– И что он там делал?
– Он не злой человек.
– Нет, конечно, нет. Что Райан делал в Чемберфилде?
Леонора глубоко вздохнула и не ответила.
– Миссис Касуэлл, вы помните, что Райан делал в Чемберфилде? Как он там оказался?
Молчание.
– Что такое Чемберфилд?
Леонора не отвечала. Прояснившийся было взгляд снова потух. Она ускользнула туда, где страхи и боль жизни не могли ее достать.
Дверь открылась. Появилась молодая женщина, встретившая Кейт у входа. Она несла поднос с двумя чашками. Комната наполнилась запахом фруктового чая.
– Немного согреться, – улыбнулась служительница.
Кейт с благодарностью приняла дымящуюся чашку. Живительное тепло перетекало в руки. Леонора как будто ничего не заметила и даже не притронулась к чаю. Она смотрела куда-то в окно.
– Вы случайно не знаете, что такое Чемберфилд? – спросила Кейт служительницу. – Миссис Касуэлл только что упомянула, что ее сын был там. Но я даже не представляю себе, что бы это могло быть.
– Чемберфилд? – переспросила молодая женщина. – Райан Касуэлл был там? О боже…
– Был, судя по всему. Что это такое?
– Больница для умалишенных. Печально известное место.
Кейт вздрогнула. В голосе служительницы дома престарелых слышался ужас. Теперь Кейт припоминала, что действительно сталкивалась с этим словом один или два раза. Психиатрическая клиника для особо тяжелых пациентов.
– Кажется, это под Ньюкаслом, – сказала Кейт. – Теперь припоминаю… Ну конечно… Чемберфилд.
– Там в основном буйные пациенты, – пояснила молодая женщина, и было видно, как она боится этого места и этих людей. – Если мистер Касуэлл действительно был там… Ужас…
– Но мы ведь не знаем, из-за чего он там оказался, – возразила Кейт. – Депрессия, риск суицида… Совсем не обязательно он представлял угрозу для окружающих.
На самом деле, в ее голове закрутились мысли. Нужно было срочно выяснить, почему мистер Касуэлл оказался в психиатрической больнице. Выходит, он не просто суров и нелюдим. Он болен. И дочь этого человека бесследно исчезла… Кстати, у Райана не было алиби на время ее исчезновения. Интересно, как так получилось, что Калеб Хейл упустил этот момент биографии Райана Касуэлла? Или же он знал об этом, но не стал развивать эту тему как не имеющую непосредственного отношения к расследованию?
«Он не злой человек», – говорила Леонора. Значит, кто-то считал Райана «злым». Там было что-то, что заставило его мать защищать сына перед незнакомой женщиной.
Как ни хотелось Кейт позвонить Калебу Хейлу, она сдерживалась. Инспектор сошел бы с ума от ярости. Достаточно того, что в понедельник вечером он узнал, что Кейт выдает себя за журналистку и контактирует с людьми, причастными к исчезновению Амели Голдсби. Кейт и без того каждую минуту со страхом ожидала звонка Калеба Хейла. Наверное, было бы правильнее сознаться во всем самой. Ей нравился Калеб. Кейт не хотела терять такого друга.
Теперь ей придется ехать в Чемберфилд. Кейт знала, как тяжело общаться с врачами, даже сержанту Скотланд-Ярда. Но она должна раскрыть тайну Райана Касуэлла. С самого начала ее мысли крутились вокруг него – и, похоже, не напрасно.
Кейт посмотрела на часы, поставила кружку с чаем и вышла за дверь. Она торопилась домой: риелтор с возможными покупателями ожидались к четырем часам. Чемберфилд можно запланировать на завтра.
Кейт попрощалась с Леонорой Касуэлл, которая на это никак не отреагировала, и вслед за молодой служительницей пошла по лабиринту коридоров к выходу. На улице облегченно вздохнула. Атмосфера в этом доме действительно была гнетущей. Перед глазами стояла трясущаяся от холода Леонора. Кейт спросила себя, сколько ей лет, и тут же отбросила эту мысль. Только не сейчас, когда впечатления от Трескотт-Холла так свежи.
Кейт проехала несколько сотен метров в сторону города и остановилась на парковке проверить телефон. В «Вотсапп» поступило сообщение от Дэвида Чапленда.
С нетерпением жду нашей встречи.
Кейт улыбнулась. Ее охватило приятное, теплое чувство. Наверное, так ощущается счастье.
Второе сообщение было от Колина, и селфи, на котором он выглядел очень мрачным.
Не понимаю, почему ты порвала со мной. Говоришь, у тебя новый мужчина? Забавно, откуда он так быстро взялся? Ты, похоже, работала на два фронта. Наверное, у него больше денег, чем у меня. Женщины без ума от денег. Я зарабатываю не так много, и ты, как видно, решила, что заслуживаешь большего. Вот за что я ненавижу женщин. Деньги и престижная работа для вас всё. Человек вас не интересует. Кстати, чем занимается твой новый парень? Думаю, он неплохо устроился.
Кейт удалила это сообщение. У нее не хватило сил дочитать его до конца. Колин угрожал стать проблемой, но для себя Кейт уже решила не бояться. Его обвинения не имели под собой почвы. Кейт никогда особенно не обнадеживала Колина и ничего ему не обещала. Если он как-то иначе понимал ее вежливые ответы, в этом только его вина.
Она написала Дэвиду:
Сейчас у меня встреча с риелтором, потом еду к тебе. Буду рада тебя увидеть!
Кейт добавила смайлик в виде красного сердечка и улыбнулась. Так чудесно быть влюбленной и немного сумасшедшей…
Особенно если позволяешь себе и то, и другое впервые в жизни.
Правое запястье представляло собой сплошную кровавую рану. Мэнди начала обрабатывать его больше сорока восьми часов назад при помощи острого куска пластика, получившегося из бутылки. Разломать ее оказалось на удивление непросто, ведь Мэнди порядком ослабела.
Самым трудным оказалось начать. Мэнди предстояло сильно и болезненно травмировать себя, между тем как она уже была нездорова.
Девушка то и дело засыпала в изнеможении, потом пробуждалась, дрожа от холода, чтобы пару минут спустя снова ускользнуть из жуткой реальности в мир путаных и тем не менее желанных сновидений. Обожженная рука пульсировала. Мэнди заставляла себя не смотреть на нее. Сейчас ей нужно было убедить себя, что она способна вырваться отсюда. Остальное не имело значения.
За окнами сгущалась темнота. Мэнди проспала половину дня и проснулась в лихорадке, с запястьем, все еще прикованным к стене. Ей важно было знать, как далеко она успела продвинуться за это время, пока совсем не стемнело и хоть что-то видно.
Запястье с окровавленными полосками содранной кожи выглядело ужасно, но Мэнди сжала в руке кусок пластика. Пока она спала, кровь свернулась, образовав коричневую корку и препятствуя скольжению «браслета». Когда появилась свежая кровь, Мэнди размазала ее по руке и отчаянно дернула цепочку. От боли на глазах выступили слезы. Мэнди стиснула зубы. Это нужно сделать прямо сейчас. Еще ночь – и она окончательно потеряет силы, смирится со своей судьбой и умрет, прикованная к стене. У нее жар. Ожог инфицирован, рано или поздно то же будет с запястьем. Одно это может привести к тому, что Мэнди скоро вообще перестанет осознавать, чего хочет.
Еще рывок – и рука проскользнула сквозь железное кольцо.
Она освободилась.
Пару минут Мэнди в тусклом дневном свете смотрела на руку, окровавленную и как будто ей не принадлежавшую. Затем медленно поднялась и перевела взгляд на кусочек пола под окном, где пять, шесть, семь дней или даже дольше корчилась, то сидя, то лежа, металась в лихорадке, мучилась голодом и жаждой. Теперь это в прошлом. Кровь пульсировала, била, ощущалась как огненный поток. На несколько секунд комната вокруг закружилась, ноги задрожали, угрожая обмякнуть, но Мэнди устояла. Она молода. Пожилой человек давно умер бы или потерял всякую способность действовать.
Мэнди подошла к окну и тут же увидела решетку. Далее расстилалось то, чего она так боялась – бесконечная безлюдная пустошь. Равнина, овеваемая всеми ветрами. Редкая бледно-желтая трава. Вдали, где небо соприкасалось с землей, за облаками угасали последние остатки дневного света. Значит, там запад. Совершенно бесполезное знание… Нигде ни малейшего намека на присутствие людей. Она одна на многие, многие мили вокруг.
Мэнди подошла к входной двери и подергала ручку – ничего. Может, попробовать взломать замок осколком пластиковой бутылки? Скорее всего, ничего не получится. Но можно подыскать более подходящий инструмент.