– Мистер Сондерс, вы совершаете преступление. Ваше поведение попадает под статью.
Никакой реакции.
Кейт подумала было показать ему удостоверение сотрудника Скотланд-Ярда, но риск был слишком велик. Сондерс мог замкнуться, замолчать. И, если время действительно дорого, это может стоить Мэнди Аллард жизни. Не говоря о том, что все с самого начала могло оказаться не более чем блефом.
Кейт выругалась про себя. Он не оставил ей никакой возможности уведомить коллег. Не сейчас, по крайней мере. Может, позже. В том, что он сядет за руль, имелись свои плюсы. Ее руки останутся свободны. Телефон в сумочке.
Очень может быть, Кейт совершала непоправимую ошибку в глазах Калеба, коллег, начальства. Она нарушала все мыслимые писаные и неписаные правила и инструкции. Теперь все это было поставлено на одну карту.
– Хорошо, мы едем, – сказала она. – Вы за рулем, везете меня к Мэнди Аллард.
Она всего лишь репортер в погоне за многообещающим материалом. Она поможет спасти девушку и получит эксклюзивную информацию.
Сондерс взял у Кейт ключи. Они спустились по лестнице на улицу, к машине. Ни малейшей возможности даже отправить сообщение.
Теперь они в пути, вот уже больше двух часов. День выдался пасмурный. Ветер дует с востока в сторону свинцово-серого моря. По сторонам дороги тоскливые, однообразные пейзажи.
Сондерс – опытный водитель, в этом смысле с ним не страшно. Сейчас он спокоен, не то что тогда, в гостиной. Ситуация под контролем. «Под его контролем, к сожалению», – подумала Кейт и посмотрела в окно, стараясь сохранять равнодушный вид. Что она могла сделать, что стояло за всем этим? И какую роль играл во всем этом Сондерс?
– Я знаю Мэнди Аллард, – вдруг сказал он. – Вот почему…
«…Вот почему я хочу ей помочь», – мысленно закончила фразу Кейт.
– Вы ее знаете?
– Да, Мэнди жила у меня одно время. У нее были проблемы. Мать швырнула в нее чайник с кипятком. В результате сильный ожог на руке. Мэнди ушла из дома.
Да, Калеб что-то об этом говорил. Как и то, что Мэнди в качестве жертвы не особенно вписывается в серию преступлений, которыми он занимается. Особый случай. Но Сондерс не лжет насчет знакомства с ней. Для этого ему известно слишком много деталей.
– То есть она сбежала из дома и пришла к вам? – спросила Кейт.
Сондерс кивнул не без гордости.
– Я подобрал ее на улице, в плачевном состоянии. Ожог на руке, Мэнди срочно нуждалась в медицинской помощи. Грязная, продрогшая, голодная…
– И она пошла с вами, совершенно незнакомым мужчиной?
– У нее не было выбора. На улице она не продержалась бы и дня.
– И что произошло потом?
Его лицо исказила презрительная гримаса.
– Она прожила у меня неделю. Ей было очень хорошо. Я уступил ей свою кровать, сам спал на диване. Купил лекарство для ее руки, готовил еду. И вел с ней беседы. Часами. О ее семье и о том, почему она больше не могла там жить… о планах на будущее. На это уходило почти все мое свободное время.
В его голосе звучала обида. Очевидно, Мэнди оказалась недостаточно благодарна.
– Понимаю, – вздохнула Кейт.
Она внимательно слушала, одновременно стараясь уследить, где они едут. Ньюкасл остался позади, Сондерс держал курс на север.
– Далеко еще? – спросила Кейт.
– Нет, осталось немного.
– И вы перевезли Мэнди Аллард из своей квартиры туда, где она сейчас?
Сондерс опять презрительно поморщился:
– Нет, она убежала.
– Убежала?
– Убежала, да! – передразнил он. – Не знаете, что значит это слово?
Теперь он опять был прежним Бренданом Сондерсом, нервным и беспокойным.
– Конечно, знаю, – ответила Кейт успокаивающим тоном. – Но почему Мэнди это сделала? Вы так хорошо с ней обходились…
По правде говоря, она совсем не удивилась тому, что Мэнди от него ушла. Удивительным было скорее то, что она продержалась целую неделю. С Бренданом Сондерсом что-то не так, Мэнди не могла этого не почувствовать. Просто ей требовалось время восстановить силы и подлечиться.
– Думаю, она неправильно истолковала телефонный разговор, который случайно подслушала, – объяснил Сондерс. – И подумала, что я хочу сдать ее полиции.
«Что следовало бы сделать немедленно, – мысленно подхватила Кейт. – Вместо того чтобы держать взаперти четырнадцатилетнюю больную девочку и надоедать ей своей болтовней».
– И с кем вы разговаривали по телефону? – спросила она.
Сондерс повернулся:
– Думаю, это не ваше дело.
– Извините, глупый вопрос.
– Действительно глупый, – подтвердил Сондерс.
Кейт чувствовала себя все более неуютно. Она осторожно взглянула на часы – почти четыре. Похоже, у нее большие неприятности. Она, в машине с незнакомым мужчиной, все больше углубляется в безлюдные пустоши Северной Англии, чтобы… спасти молодую беглянку? Неужели в этом состоит искреннее намерение Сондерса? Вряд ли, если он действительно замешан во всем этом. А он точно причастен к исчезновению Мэнди, иначе откуда ему знать, где девушка? «Если только он действительно это знает, – подумала Кейт. – Если все это не ловушка».
Она вздрогнула. Чем дальше они углублялись в северном направлении, тем более взрывоопасной становилась ситуация. На мгновение Кейт подумала открыть дверцу и выпрыгнуть из машины. Но они на А1, где участки автострады перемежаются с участками скоростной автомагистрали, и прыжок означает верную смерть.
Кейт вспоминала их разговор в гостиной. В каком-то месте Сондерс изменил тактику и взял совершенно другой тон. Как будто действовал согласно заранее продуманному плану, или же план созрел в голове только что. Он жаловался на депрессию и плохое самочувствие и утверждал, что визит в Чемберфилд был вызван именно желанием прояснить ситуацию вокруг собственного здоровья. Кейт вспомнила, как внезапно почувствовала, что его понимает.
Но потом он изменился, после того как рассказал о своих подозрениях относительно Райана Касуэлла. Вдруг выяснилось, что в клинике Сондерс оказался вовсе не для того, чтобы исследовать причины своего душевного недуга, а из-за Линды Касуэлл. То есть что Сондерс преследует те же цели, что и Кейт. Потом он вытащил из рукава главный козырь – Мэнди Аллард. И Кейт тут же согласилась отправиться с ним в путешествие в неизвестном направлении и никого об этом не уведомив. Невероятное, непростительное легкомыслие.
Кейт тихо застонала и прижалась горячим лбом к стеклу. Она даже представить себе не могла, как может выглядеть общая картина. Очень может быть, Касуэлл здесь вообще ни при чем и речь идет только о Брендане Сондерсе. Что за рулем ее машины Убийца с пустошей. И он хочет избавиться от Кейт, потому что видит в ней угрозу. Дотошная журналистка может навлечь на него множество неприятностей. Потому что знает, что он был в клинике и интересовался Линдой Касуэлл.
«Безумие, – подумала Кейт. – И я ничего не могу с этим поделать».
Если б он до конца придерживался первоначальной версии, Кейт не волновалась бы, потому что интерес к собственному заболеванию выглядел вполне правдоподобно. Но теперь становилось все яснее, что Сондерс просто не хочет рисковать. Он – кузен Линды Касуэлл, если не лжет, конечно. Но его описание жизни семьи Касуэллов совпадает с рассказом Кевина Бента. Очевидно, Сондерс в курсе проблем этой семьи. И если он был кузеном Линды, она, конечно, села бы к нему в машину. Как и Ханна много лет спустя. Но Саския Моррис, Мэнди Аллард?..
– Что произошло после того, как Мэнди ушла от вас?
Голос Кейт все еще звучал скорее заинтересованно, чем испуганно, хотя сердце как будто колотилось у самого горла.
Он посмотрел на нее.
– После этого у Мэнди начались настоящие неприятности.
– Потому что она повстречала Райана Касуэлла?
– Потому что она дура. Просто дура.
Они свернули с А1 и теперь ехали по проселочным дорогам. Кейт надеялась, что рано или поздно появится какой-нибудь город или деревня. Сондерс остановится на светофоре, там люди… Но они, похоже, уже пересекли границу Нортумберленда. Кейт никогда не бывала здесь, но много слышала об этих местах. О том, как здесь пустынно и одиноко. Что можно путешествовать неделями и никого не встретить.
«Черт, зачем я только в это ввязалась?»
Может, Мэнди Аллард давно мертва, и Сондерс использовал ее в качестве приманки для Кейт, что отлично сработало. И теперь ему остается только избавиться от назойливой журналистки…
Или стоит наконец открыть перед ним лицо? Показать удостоверение, это хотя бы его напугает. Или, наоборот, прибавит решительности… Так или иначе, удостоверение – ее единственный козырь, который лучше приберечь на потом.
Кто первым ее хватится? Дэвид, наверное, часов в пять, самое позднее в половине седьмого или в семь. Но он понятия не имеет, где она. Конечно, будет звонить, но Сондерс вряд ли даст возможность ответить. Нужно сейчас подать ему знак.
«Боже, как я глупа! Как Мэнди Аллард, которую Сондерс только что назвал дурой…»
Интересно, как там Колин? Он, наверное, уже у ее входной двери. Или будет там в течение ближайшего часа. И ему никто не откроет. Как он себя поведет? Господи, какая разница…
«Думай, Кейт, думай. Главное – не впадать в панику».
– Мы в Нортумберленде, не так ли? – спросила она.
«Мне нужно знать, где я нахожусь!»
– Да, – ответил он.
– Мистер Сондерс, вечером у меня важная встреча. Я о том, что… можете сказать, сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до места? Чтобы я могла знать, сколько уйдет на обратный путь.
Кейт ожидала циничной шутки, вроде «обратного пути для тебя не будет», но Сондерс снизошел до серьезного и вполне адекватного ответа:
– Мы будем там через двадцать минут.
Она разместила сумочку между сиденьем и дверцей, незаметно просунула в нее руку и осторожно и тщательно ощупала содержимое, опасаясь зазвенеть ключами или монетами.
Телефон, вот он. Пальцы сомкнулись на футляре. Но Кейт не могла разблокировать его вслепую. Она громко шмыгнула носом: