– Я вам еще нужен? – обеспокоенно спросил полицейский.
Кейт уверенно замотала головой:
– Нет, поезжайте. Со мной всё в порядке.
Живот все еще болел, но это не имело значения. Кейт чувствовала себя одновременно утомленной и бодрой. С благодарностью вспоминала тот момент, когда появился Калеб и взял все на себя, позволив Кейт расслабиться после нескольких часов напряжения.
Она сделала свое дело. Спасла Мэнди, Линду и себя из горящего дома. Это благодаря усилиям Кейт они с Мэнди не умерли взаперти от голода и жажды. Теперь же Линду и Брендана можно было препоручить Калебу и коллегам.
Кейт вернули ее сумочку, поэтому она смогла отпереть входную дверь. Тут же появилась Месси и жалобно замяукала. Кейт взяла ее на руки:
– Бедняжка, ты так долго была одна, без еды…
Она включила свет, пошла на кухню, поставила Месси на пол и наполнила одну кошачью миску кормом, а другую – свежим молоком. Месси оценила ее заботу.
Сама Кейт не была голодна, но выпила полбутылки минеральной воды долгими, жадными глотками. Кашель как будто поутих, Кейт больше не задыхалась.
– И что теперь делать? – громко спросила она в пустоту дома.
Ей хотелось тут же поехать к Дэвиду, сесть с ним за большой стол на кухне, налить чаю и рассказать наконец правду о себе. А потом – что произошло за последние несколько дней и, прежде всего, за последнюю ночь. Но ни машины, ни телефона, чтобы вызвать такси, у Кейт не было. И в этот ранний час она не могла обратиться за помощью к соседке. Так или иначе, придется подождать.
Кейт долго стояла под душем, защитив раненую руку полиэтиленовым пакетом. Смыла бензин и запах дыма с волос и кожи. Если б в доме была стиральная машина, непременно воспользовалась бы ею. Пришлось сложить одежду вместе с остальным грязным бельем, чтобы в ближайшее время отнести в прачечную.
Кейт залезла в спальный мешок вместе с Месси и попыталась уснуть, что ей не удалось. Она сдалась примерно через час. Сердце колотилось слишком сильно, в крови все еще бурлил адреналин.
В половине пятого Кейт встала, приготовила себе чай и тосты. Она смотрела из кухонного окна в темноту, но видела только собственное отражение на стекле. Одинокая женщина на складном стуле посреди пустой кухни, с большой чашкой в руке…
– Мне одиноко, – сказала Кейт. – Еще пара часов, и я поеду к Дэвиду.
Она чувствовала беспокойство. Страх из-за сомнений в себе, Дэвиде, их отношениях.
«Он должен быть здесь, – говорил внутренний голос. – Ты отправила ему сообщение. Он знает, что ты в Скарборо».
«Возможно, он еще не прочитал мое сообщение, – отвечала голосу Кейт. – Я отправила его почти в полночь».
«Но как он может спокойно спать, если ты не приехала в назначенное время и как сквозь землю провалилась?»
«Кто сказал, что он спит спокойно? Дэвид свалился с ног от усталости, после того как искал меня вчера весь вечер. В моем телефоне наверняка сотни сообщений и пропущенных звонков».
Кейт потерла виски указательным пальцем, прогоняя мучительные мысли. Не было смысла ломать голову, о чем думает Дэвид. Он мог разозлиться за то, что она не приехала в назначенное время и не отменила встречу.
«Я во всем разберусь, – решила Кейт, – и все будет хорошо».
Она попыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом. В конце концов, преступление раскрыто, злоумышленники схвачены и обезврежены.
Но радости не было. То, что случилось с девочками, слишком ужасно. Ужасно, что Линда Касуэлл имела возможность творить безумие на протяжении стольких лет. Что влюбленный Брендан Сондерс поддерживал ее. Сколько бессмысленных страданий…
И началось все наверняка не на пустом месте. Кейт чувствовала потерянность Линды. Очевидно, еще подростком Линда высматривала людей, которые могли бы принадлежать ей. Нелюдимый Райан Касуэлл стал ее единственным шансом, но рядом с ним Линда умирала эмоционально. Дочь Ханна, конечно. Но девочка должна была почувствовать, что имеет дело с больным человеком. Не говоря о том, что никто не хотел гнить заживо в заброшенном доме на севере, служа якорем для Линды Касуэлл в океане ее одиночества. Эту женщину нельзя было выпускать из клиники.
Кейт налила себе вторую чашку чая и задумалась, как повлияет на их с Калебом отношения то, что она, вот уже во второй раз, в одиночку раскрыла преступление, которым занимался он и взял в расследовании ошибочный след. Не передумал ли Калеб брать ее на работу в свой отдел? Или он уже устал от нее и только и ждет возможности проводить Кейт в Лондон, чтобы никогда больше о ней не вспоминать?
На эти вопросы у Кейт ответа пока не было.
Она посадила Месси себе на колени, погладила, чувствуя, как успокаивается сердцебиение. Темнота рассеивалась. Из угольно-серого сумрака проступали очертания голых деревьев и кустарников за окном и сарая, где хранилась садовая мебель.
Кейт решила не торопиться и подъехала к дому Дэвида около десяти утра. Она не взяла с собой Месси, так как не была уверена, что задержится на все выходные. В любом случае кошку можно забрать позже.
Кейт вызвала такси с телефона соседки, отмахиваясь от вопросов насчет ее собственного телефона, машины и руки. Соседка отпустила ее только после того, как Кейт пообещала прийти к ней на кофе и обо всем подробно рассказать.
Она стояла на пороге дома Дэвида и звонила в дверь, но ответа не было. Его машины также нигде не было видно. Утро субботы; похоже, Дэвид делал покупки на выходные. Кейт старалась не дать страху и раздражению овладеть собой. Дэвид отправился по магазинам, как ни в чем не бывало. Он не мог не получить ее сообщения к этому часу, и все-таки не удосужился появиться в Скалби. Может, он там сейчас, так же стоит под дверью и жмет на звонок?
«Все равно поздно, – подумала Кейт. – Если он там только сейчас, то отправился туда поздно».
Было холодно, а она даже без машины, где можно было бы подождать. И все еще без телефона, чтобы вызвать такси и вернуться в Скалби…
Кейт знала, что Дэвид прячет запасной ключ под бочкой для дождевой воды рядом с входной дверью, он сам говорил ей об этом. При этом разрешения входить в дом в любое время в его отсутствие не давал. В этом случае было бы логичным отдать Кейт ее собственный дубликат ключа. Но она достаточно хорошо знала Дэвида, чтобы понимать, что это вовсе не означает, что он будет возражать, если она войдет. Просто Дэвиду не приходила в голову подобная мысль. Такой проблемы до сих пор не возникало. Позже он, вероятно, будет удивлен, что Кейт так долго сомневалась, прежде чем воспользовалась ключом.
«Если я не войду, – подумала она, – подхвачу простуду. Дэвид поймет».
Ключ все еще лежал в углублении под бочкой. Кейт отперла дверь и поднялась наверх по крутым ступеням. Оказавшись в тепле и знакомой уютной обстановке, вздохнула с облегчением. Все хорошо.
Кейт повесила пальто на вешалку и прошла на кухню. На столе полупустая чашка с остывшим кофе, рядом открытая упаковка тостов и испачканный джемом нож. Кейт немного привела себя в порядок и почувствовала, как расслабляется. Она провела слишком много времени в этих стенах. Здесь они с Дэвидом вместе готовили и ели, пили и смеялись, болтали, зажигали свечи. Спали вместе, а потом опять сидели на кухне, пили вино и держались за руки.
– Ты будешь жить со мной, – ответил Дэвид, когда Кейт спросила, где ей останавливаться в Скалби, после того как продаст дом.
«И он не шутил, – подумала она. – Дэвид говорил совершенно искренне».
Но беспокойство не унималось. Потому что его не было дома. Потому что он где-то пропадал уже с утра.
«Таков Дэвид, – уговаривала себя Кейт. – В отличие от меня, он ко всему относится легко. Это часть его натуры».
Кейт решила выпить чего-нибудь крепкого, успокоить нервы. Она не употребляла алкоголь с утра, но чувствовала, что сойдет с ума, если немного не расслабится. Слишком долгой и напряженной была ночь. И возвращение домой разочаровало. Кто-то должен быть рядом, взять за руки, спросить, что случилось. Выслушать ее и утешить…
«Немедленно прекрати!» – велела себе Кейт. Она знала, что, если сейчас же не перестанет жалеть себя, потом не остановится.
Линвилл прошла в гостиную, где в шкафчике Дэвид хранил запас алкоголя. Джин, виски, ром, несколько видов фруктовых бренди. Кейт достала коробку с надписью «Макаллан» – шотландский виски – и открыла бутылку.
«Браво, Кейт, – мысленно усмехнулась она. – Виски в десять утра… Ты на правильном пути».
К ее ногам упала фотокарточка. Кейт наклонилась и подняла ее. «Август 2014 года, на память о фантастической поездке в Шотландию».
Двое мужчин, оба в футболках, небритые. Стоят на берегу реки, на фоне поросшего травой склона горы. Действительно похоже на Шотландию. Счастливые, улыбаются…
Но Кейт будто парализовало. Потому что одним из мужчин был определенно Дэвид. А вторым – Алекс Барнс.
Она узнала его по газетным фотографиям – и все-таки не верила своим глазам. Дэвид и Алекс не были знакомы друг с другом до того октябрьского штормового вечера, когда вместе вытащили девушку из воды. Ни до, ни после того они не встречались. Они не могли вместе быть в Шотландии три года назад.
Что-то внутри Кейт отказывалось принять правду. Но мало-помалу до нее доходило, что объяснение может быть только одно, и по телу уже разливался ледяной ужас, а в желудке – чувство тошноты.
Единственно возможным объяснением было, что Дэвид солгал. Он не только знал Алекса Барнса, но и был его хорошим другом. И в тот вечер не случайно выбрал окольный маршрут, когда пошел проверять лодки. Либо Алекс позвонил ему и попросил прийти на помощь, либо Дэвид был вовлечен во все это с самого начала. В эту запутанную и лживую историю о мнимом похищении Амели Голдсби.
– Это не может быть правдой, – прошептала Кейт. – Это неправда…
Следующей мыслью было положить фотографию обратно в коробку, закрыть и убрать на место, как было. Но Кейт знала, что не сможет этого сделать. Забыть такое не получится. Не получится развивать отношения с Дэвидом на этой лжи. Его нужно расспросить обо всем. Абсурдно, но звучавший внутри нее чуть слышный голос надежды упорно цеплялся за мысль, что у Дэвида найдется всему убедительное объяснение и недоразумения устранятся.