В конце 1970-х годов пришло новое поколение групп и солистов, которые стали уделять больше внимания вокальной музыке и специфике того или иного средневекового репертуара. Эти группы обладали солидной музыковедческой подготовкой (не было ли это реакцией на полную свободу предыдущего поколения?) и создавали программы, которые часто заставляли думать, даже если были иногда педантичны. Именно в этот период были большие споры об «аутентичности». Начали набирать популярность фестивали средневековой музыки, записи стали значительно более распространены. Но все еще держалось на относительно слабом уровне.
Огромный всплеск активности во всех видах старинной музыки был засвидетельствован в 1980-х годах. В области средневековой музыки это вылилось во множество амбициозных проектов, предпринятых европейскими ансамблями, зачастую – в сотрудничестве с радио. Средства массовой информации стали важной частью исполнительского процесса. С появлением компакт-дисков были переизданы многие старые виниловые пластинки, а число доступных записей увеличилось практически вдвое.
Это было первым поколением исполнителей, ощущавщих себя наравне с классическими музыкантами и умеющих обращаться со СМИ. Мы стали понимать, что новый образ средневековой музыки удалился от бородатых первопроходцев со странными инструментами и серьезных музыковедов в сторону привлекательных молодых виртуозов, готовых к триумфам в лучших концертных залах и наградам за записи. Проходили многочисленные фестивали, включавшие в себя средневековую музыку; было создано несколько новых учебных заведений для обучения этой музыке. Повысились технические стандарты мастерства для вокалистов и инструменталистов, заметно улучшилось качество инструментов. Это продолжалось и в 1990-х годах. То был период оптимизма, экспансии, многочисленных открытий широкого спектра неизвестной ранее музыки. Однако это стало и временем, когда коммерциализация начала играть важную роль: достаточно взглянуть на записи песнопений монахов из Силоса и более поздний феномен шумихи вокруг музыки Хильдегарды Бингенской. Также не стоит забывать, что в то же время произошло знаменательное открытие друг для друга Восточной и Западной Европы, за которым последовало плодотворное сотрудничество и многие новые открытия.
ДР: Как вы оцениваете изменения в области исполнения средневековой музыки в Европе за последние десять лет? Каковы перспективы?
ББ: Мой ответ на предыдущий вопрос частично затрагивает и этот. Тем не менее, мне хотелось бы добавить следующее. После периода бурного развития и экспериментов, длившегося с середины 1980-х до 1996 года (связанного с экспансией на рынке записи), когда было много потрясающих и новаторских ансамблей, концертов и записей, мы страдаем сейчас от эффекта коллапса звукозаписывающей индустрии в ее старой форме. Фестивали сейчас все реже включают исполнение средневековой музыки в свою программу финансирование музыки существенно уменьшилось число студентов, желающих изучать средневековую музыку на профессиональном уровне, значительно меньше, чем 15–20 лет назад.
Большинство выживших звукозаписывающих компаний также очень невелики и, следовательно, могут снижать цены, но более крупные лейблы оказывают давление на современных исполнителей средневековой музыки, чтобы выпускать диски с различным репертуаром (или содержащие элементы смешения жанров, новую музыку, фолк), довольно легким и забавным, так, чтобы они могли конкурировать на сокращающемся рынке. На молодых исполнителей и студентов всегда оказывают влияние те записи, которые они слушают.
Таким образом, в известном смысле запросы рынка диктуют исполнительскую практику и вкус! В попытке удовлетворить эти запросы все большее число молодых коллективов заново используют бо́льшую часть банальных исполнительских формул (которые нам известны еще с 1970-х годов), также полагаясь на внемузыкальные факторы, общие для всей поп-сцены (дизайн обложки, внешний вид исполнителей), чтобы создать определенное настроение, которое будет продаваться. Дистанция между студентом, только открывающим для себя средневековую музыку, и профессиональным музыкантом становится все меньше и меньше. В некоторых случаях диск выпускается (чтобы служить некой визитной карточкой) до того, как молодой ансамбль найдет свое лицо или звучание, фактически ставя телегу впереди лошади. К счастью, из этого правила всегда есть исключения, и мы должны быть благодарны тем исполнителям, которые остались верны своим музыкальным убеждениям в этот трудный период.
Каковы перспективы? Поскольку компакт-диски теряют свое значение, мы все находимся под угрозой проникновения наших работ в «перемешанное» (shuffle) умонастроение пользователей MP3 (в котором наше исполнение не обязательно будет воспринято потенциальными слушателями как средневековая музыка, особенно молодыми слушателями – первичным рынком). Это может привести к тому, что средневековая музыка станет доступной большему числу слушателей и таким образом приобретет небольшое число новых серьезных последователей, но, с другой стороны, разрозненные экземпляры средневековой музыки станут частью бесконечных звуков среди смешанного списка песен из 30 с лишним тысяч наименований.
Сегодня все идет со всем. Историческая составляющая игнорируется ориентированной на рынок музыкальной индустрией, которая все больше утрачивает (и даже не стремится узнать об этом) контекст для большинства культурных артефактов.
Другими – менее пессимистичными – следствиями этой ситуации могут быть более креативное использование Интернета серьезными музыкантами для поиска своей уникальной, преданной всемирной аудитории (которая в случае средневековой музыки настолько мала, что ее можно назвать рыночной микронишей), а также выстраивание обширной структуры семейного типа, которая может, в конечном счете процветать, оставаясь небольшой. До тех пор, пока интерес аудитории может быть поддержан на уровне некоторой «критической массы», всегда будут существовать музыканты, готовые на тяжкий труд создания красивых и честных исполнений.
1980 – Sequentia. Spielmann und Kleriker um 1200.
1982 – Sequentia. Hildegard von Bingen. Ordo Virtutum.
1983 – Sequentia. Spruchdichtung des 13. Jahrhunderts. Wandering Satirists in Medieval Germany ca. 1250.
1984 – Sequentia. Trouvères. Höfische Liebeslieder aus Nordfrankreich.
1985 – Sequentia. Hildegard von Bingen: Symphoniae.
1988 – Sequentia. English Songs of the Middle Ages.
1990 – Sequentia. Philippe le Chancelier.
1991 – Sequentia. Philippe de Vitry.
1992 – Sequentia. Vox Iberica I: Sons of Thunder.
1992 – Sequentia. Vox Iberica II: Codex Las Huelgas.
1992 – Sequentia. Vox Iberica III: El Sabio.
1993 – Sequentia. Oswald von Wolkenstein.
1994 – Sequentia. Hildegard von Bingen: Canticles of Ecstasy.
1995 – Sequentia. Dante and the Troubadours.
1995 – Sequentia. Hildegard von Bingen: Voice of the Blood.
1996 – Sequentia. Visions from the Book.
1996 – Sequentia. Shining Light. Christmas Music from Aquitanian Monasteries (12th c.).
1997 – Sequentia. Aquitania. Christmas Music from Aquitanian Monasteries (12th c.).
1997 – Sequentia. Hildegard von Bingen: O Jerusalem.
1998 – Sequentia. Hildegard von Bingen: Saints.
1998 – Sequentia. Hildegard von Bingen. Ordo Virtutum (новая версия).
1999 – Sequentia. Edda: Myths from Medieval Iceland.
2000 – Sequentia. Frauenlob (Heinrich von Meissen, ca. 1260–1318).
2001 – Sequentia. Edda. The Rheingold Curse.
2002 – Sequentia. Lost Songs of a Rhineland Harper.
2005 – Sequentia. Krone und Schleier: Musik aus Mittelalterlichen Frauenklöstern.
2005 – Sequentia/Dialogos. Chant Wars.
2006 – Benjamin Bagby. Beowulf (DVD).
2008 – Sequentia. Fragments for the End of Time / Endzeitfragmente.
2013 – Sequentia. Hildegard von Bingen: Celestial Hierarchy.
2017 – Ensemble Peregrina & Benjamin Bagby. Mare Balticum, vol. 1. Music in Medieval Denmark.
2018 – Sequentia. Boethius: Songs of Consolation.
Марк Левон
Исполнитель средневековой музыки, художественный руководитель ансамбля Leones (c 2008 года), профессор базельской Schola Cantorum (с 2017 года), автор книг и статей по средневековой музыке. Как лютнист и исполнитель на средневековых и ренессансных щипковых инструментах принимал участие в концертах и записях многих других ансамблей.
Данил Рябчиков: Каково было ваше первое впечатление от средневековой музыки? Были ли концерт или книга, которые захватили вас и привлекли ваше внимание к этому репертуару?
Марк Левон: Для меня это очень сложно определить, потому что мои первые впечатления от того, что я считал средневековой музыкой в юности, впоследствии оказались музыкой Ренессанса и фолком. Тем не менее, некоторые аспекты исполнения этих жанров, такие как звучание используемых неклассических инструментов и модальность их мелодий (хотя понятие модальности, конечно, было мне в то время чуждо), задели во мне какие-то нотки, которые так и не отпускали. В детстве, отдыхая в Бретани, мы посетили незабываемый фестиваль бретонской музыки, который покорил меня, и мы купили несколько записей, которые я слушал потом долгие годы. Чуть позже мое внимание привлекла немецкая народная музыка на пластинках, которые будоражили мое воображение, и, наконец, уже в подростковом возрасте я познакомился с записями клавесинной музыки барокко и лютневыми дуэтами Ренессанса, которые увлекли меня в иные миры. У меня были только немаркированные кассеты с этими записями, но спустя десятилетия оказалось, что последняя из них была с Полом О