Когда в какой-то момент я стал больше играть в концертной среде, я снова начал уделять внимание лютневым инструментам (я всегда играл на ренессансной лютне в домашних условиях) и, наконец, приобрел свой первый гиттерн. Примерно в это время я подал заявление на обучение в базельскую Schola Cantorum. В этот момент я окончательно посвятил себя лютневым инструментам, так сказать, на постоянной основе. Я купил свою первую настоящую плектровую лютню у своего учителя Кроуфорда Янга[161] (на ней я играю до сих пор) и заменил свой гиттерн на более качественный. Поскольку Schola предлагала второй инструмент, я смог также продолжить работу с виелой и сделать виелу и виолу д’арко, так сказать, второй струной к моему смычку.
Вся моя работа над другими лютнеобразными инструментами Средневековья началась после учебы, когда я постепенно смог позволить себе вкладываться в новые прототипы. Так появились четра (Julian Behr, 2012), каролингская кифара (Martin Uhlig, 2013), пятихорная плекторная лютня (Julian Behr, 2017) и цитоль (Martin Uhlig, 2015/2020), зачастую созданные после многих лет исследований, проб и ошибок. Другие смычковые и щипковые инструменты расширяют мой арсенал год за годом, и я с удовольствием развиваю и культивирую новые звуки и техники игры, постоянно совершенствуя интерпретацию средневекового и ренессансного репертуара, надеясь исполнить его правдиво… по-своему.
2008 – Ensemble Perlaro. Vincenzo da Rimini: Notti Malatestiane 2008.
2010 – Ensemble Perlaro. Sotto l’imperio del possente prince. Hommage Music of the 14th and 15th Century.
2010 – Andreas Scholl / Shield of Harmony. Songs of Myself. Oswald von Wolkenstein.
2012 – Ensemble Leones. Neidhart: A Minnesinger and his «Vale of Tears».
2012 – Palatino 87. La Bella Mandorla. Ballate, Cacce & Madrigale from the Codex Squarcialupi.
2012 – Ensemble Peregrina. Veiled Desires. Loves and Loves of Nuns in the Middle Ages.
2013 – La Mouvance. Ave meres sterne. Deutsche Weihnachtsmusik des Mittelalters.
2014 – Ensemble Leones. The Cosmopolitan. Songs by Oswald von Wolkenstein.
2015 – Ensemble Leones. Ho¨r, Kristenhait! Sacred Songs by the last of the Minnesingers.
2016 – Le Miroir de Musique. Arnold & Hugo de Lantins: Secular Works.
2017 – Ensemble Peregrina. Codex 457: Medieval Music from Tyrol.
2018 – Ensemble Peregrina. Mare Balticum, vol. 2. Medieval Finland and Sweden.
2019 – Le Miroir de Musique. Johannes de Lymburgia: Gaude felix Padua.
2020 – Ensemble Peregrina. Mare Balticum, vol. 3. Wizlav von Ru¨gen – Complete Songs.
2020 – Ensemble Dragma. Song of Beasts. Fantastic Creatures in Medieval Song.
2023 – Per-Sonat. Orpheus’ Echo. A Carolingian Soundscape.
Агнешка Буджинска-Беннет
Исполнитель средневековой музыки (вокал, арфа, колесная лира), художественный руководитель ансамбля Peregrina. Принимала участие в концертах и записях других ансамблей.
Данил Рябчиков: Каково было ваше первое впечатление от средневековой музыки? Были ли концерт или книга, которые захватили вас и привлекли ваше внимание к этому репертуару?
Агнешка Буджинска-Беннет: Я бы сказала, что это были две отдельные истории: одна была связана с записями [средневековой музыки. – Д. Р.], которые было очень трудно достать, когда я начала интересоваться ими в конце 1980-х – начале 1990-х годов. В то время в Польше был всего один магазин с компакт-дисками, который находился в Варшаве, так что купить что-то могли только друзья, которые немного разбирались в музыке и имели счастливую возможность ездить в столицу. Конечно, счастье, что у них были деньги на это, потому что это было дорого. В общем, это был единственный магазин, и ассортимент там был довольно случайный. Мой друг купил – и сейчас я говорю именно о средневековой музыке, потому что то же самое происходило в основном с барочными вещами, с которых мы все, наверное, так или иначе начинали, – один из дисков Gothic Voices, это был The Garden of Zephyrus60. Мне чрезвычайно понравилось, как чисто они пели, но я думаю, что меня более удивил гармонический строй этих потрясающих трехголосных произведений, немного Trecento[162] и немного Ars Subtilior[163]. Будучи классически образованными музыкантами, вы приучаетесь считать, что трехголосное произведение уступает четырехголосному: так устроен мир. Так что для меня этот диск открыл какой-то новый звуковой мир полифонии, что я даже не знала, старинный он или нет. Тогда это было очень освежающе и очень современно для меня.
После того как я узнала этот ансамбль и этот диск, кто-то сказал мне, что – а я родом из Щецина, как вы знаете, это север Польши, почти на границе с Германией, – что в Старом Сонче (который находится очень, очень далеко на юго-востоке, где-то в часе езды от Кракова) проходит фестиваль средневековой музыки, и Gothic Voices собираются там выступать. Я подумала: «Ладно, я поеду туда на поезде». Поезд шел около 14 часов. Конечно, у меня не было места в спальном вагоне или чего-то подобного, я была молодой и смелой. Я приехала туда. Там были Gothic Voices, и они выступали в один из вечеров, и мне очень понравилось. Это был первый настоящий концерт средневековой музыки, который я услышала! После этого произошло то, к чему я была совершенно не готова: сразу после концерта объявили, что в том же зале через 10 минут состоится еще один концерт, и это будет Sequentia. Ансамбль, который я на тот момент не знала (откуда я могла знать? дисков почти не было). Так что, конечно, я осталась там, чтобы послушать, и моя челюсть упала гораздо ниже, потому что это было абсолютно невероятно![164]
На этом фестивале в начале 1990-х всегда был фестивальный клуб, так что все артисты и люди, которые просто приезжали туда, оказывались вместе, потому что не было ни гостиниц, ничего. Так что все были вместе, все смешивались, это было просто очень, очень по-южному и очень по-славянски. В какой-то момент (а это было, может быть, в 11 вечера, а, может быть, в два часа ночи или что-то в этом роде – трудно сейчас сказать!) Бенджамин Бэгби достал свою шестиструнную лиру и начал исполнять фрагменты «Беовульфа». Это было прозрение! Чтобы вы понимали обстоятельства: как вы знаете, я профессиональный пианист, это мое первое образование, у меня хороший польский диплом по фортепиано (много техники, Шопен, Шимановский, каждое исполнение наизусть и т. д. – просто хардкор с ранних лет), и вот я вижу его лиру из шести струн и вижу этого парня, который поет на совершенно неизвестном языке, из которого я даже не могу выудить ни одного слова, может быть, только что-то вроде Hwaet[165] или что-то подобное. Бенджамин вроде даже объяснил, о чем пойдет речь. Но для меня прозрением стал этот минималистичный подход к музыке, последовательное и связное повествование на языке, который я не могла понять, и все же, я уже говорила об этом в нескольких интервью, но у меня было четкое ощущение, что я действительно знаю, когда дракон шевельнул третьим или четвертым когтем! Для меня это было так ясно, посыл был четким. Это было похоже на инопланетный опыт, когда что-то доходит до моего мозга, несмотря на то что я не могу этого понять, но все же понимаю. В этот момент я подумала, что хочу этим заниматься и хочу обладать, возможно, такой силой. Это было похоже на заклинание, инкантацию. Я потеряла дар речи. Бенджамин подарил нам действительно что-то волшебное. Я думаю, что ничего не преувеличиваю. Конечно, это была роскошь, что Бенджамин, Барбара[166] и Элизабет Гейвер[167] были рядом.
ДР: Какая была программа концерта Sequentia?
АББ: Это был микс. Они исполняли немного немецких повествовательных произведений… у них было вроде бы два концерта. Думаю, второй концерт был с Освальдом фон Волькенштейном, который стал для меня еще одним источником вдохновения, потому что тогда я решила написать об Освальде свою магистерскую диссертацию по музыковедению в Познани. Это была комбинация из разных песен. Но это было очень драматично и очень выразительно. Там было только два певца: Бенджамин, игравший на арфе, и виелистка. Так что, конечно, очень, очень сдержанный Besetzung[168], как мы говорим по-немецки [в смысле состава ансамбля. – Д. Р.]. В общем, это был момент очень сильного воздействия на меня. Пожалуй, самого мощного воздействия, потому что это изменило ход моей жизни.
ДР: Я легко могу в это поверить. Знаете, Бенджамин Бэгби выступал в 2015 году в Московской консерватории. Всего лишь один человек с небольшой лирой, а не с большим роялем или оркестровой арфой. Когда он встал поклониться после выступления, я услышал вздохи: «Как? Он такого небольшого роста?», – потому что все думали иначе, ведь он говорил голосами гигантов и драконов.
АББ: Да, какие оттенки он может передать! Будучи единственным человеком на сцене! В основном он актер. Я даже не могу сказать, что он певец. Не то чтобы он не был певцом! Вы понимаете, о чем я: он рассказчик историй в самом первоначальном смысле этого слова. Это зацепило всех. Я думаю, это то, от чего просто невозможно убежать. Это что-то очень, очень сильное.