И все же, несмотря на дефицит, собирались мы в те времена с друзьями часто, и веселились, и стол ежиком, потому что каждый считал своим долгом внести лепту.
Но ближе к сути, пора рассказывать байку. История правдивая, однако, не зная, как к этому отнесутся ее участники, назову всех вымышленными именами. Героиня будет Леной, муж ее Александром, а друзей, приехавших в том далеком июле к ним на дачу, поименую по ходу дела.
За пару лет до того герои наши приобрели дом под Выборгом в качестве дачи. Старый, финский еще дом, как позже выяснилось, родовое гнездо министра, заправлявшего финскими финансами в течение многих лет. Как вам известно, по тому же фильму «За спичками», финны любили селиться на хуторах, и дом этот тоже стоял уединенно, от ближайшего поселка Соколинское (при финнах Нуораа) в полутора километрах. По этой причине – простор, свобода, никаких тебе соседей в десяти метрах; да еще речка рыбная в пределах шаговой доступности, лес через дорогу; а за огорожей из жердей просторный луг, по которому гуляют колхозные коровки – не только хозяева свою дачу любили, но и многочисленным друзьям она очень нравилась, и, несмотря на дальность от Питера, места их общего постоянного проживания, они частенько в гости наезжали. Ни у кого из них собственных дач не было, только родительские – а это, согласитесь, совсем не то, для молодых-то людей.
Лена порой бурчала, что это не дача, а проходной двор, что она только и успевает постельное белье стирать да посуду мыть, однако женщиной была гостеприимной, поэтому устраивала свой быт так, чтобы как можно большему числу гостей было удобно. Посуды навезли, кроватей раздобыли, стол такой, чтобы дюжина, пусть даже и чертова, за ним могла разместиться. Гости тоже молодцы, по хозяйству помочь не отказывались. Как-то не принято было на пластиковых стульях или в шезлонгах под полосатым тентом восседать, потягивая пиво или винцо, да и тентов со стульями тогда, если вспомнить, не было. Пиво было, баночное – в трехлитровых банках. Привозили, а как же! Под собственного вяления рыбку – святое дело! Под копченую – тоже пойдет. Правда, Лена пива не пила. Предпочитала крепкое – в разумных пределах. Сашка, тот после четвертой-пятой рюмки о разуме забывал, а дальше – понеслась душа в рай, и порой неприятные казусы случались, за что Ленка его, естественно, пилила, но по прошествии времени вспоминала со смехом. Потому что мужа любила, и жили они душа в душу. Да и если объективно рассудить, случались такие казусы лишь изредка, чаще Сашка правильно воспринимал красноречивые взгляды жены и умел остановиться.
В тот раз народ на даче собрался не просто так, а по поводу. Праздновали тридцатый день рождения Димочки. Естественно, он приехал с женой Любой, женщиной трудолюбивой и хозяйственной, за что Лена ее уважала и ценила. Люба без дела никогда не сидела: то грядку с клубникой прополет, то посуду помоет, то на обед что-то вкусненькое соорудит, буквально из топора. Кое-какие рецепты Лена у нее переняла и до сих пор пользуется. Еще приехали два институтских Сашкиных друга, Коля и Сергей, с любовницами. Лена друзей не осуждала и рот держала на замке, даже когда с женами появлялись. Зачем людям жизнь портить? Иногда неведение – благо. Но, зная наверняка, что ее муж нигде не появится с любовницей по причине отсутствия таковой (да и где он появится, вот он, всегда перед носом!) тихо гордилась и радовалась про себя, что семья у нее крепкая, не то, что у других. Еще недавний знакомый Андрей приехал с женой Олей. Ну и, само собой, лепший кореш, сосед по даче. Да, забыла сказать, дом-то на двоих купили. А что? 107 метров общей площади (плевать, что ветхой – были б руки!) плюс 48-метровая пристройка, два входа. Тогда казалось, что очень даже просторно. Позже выяснилось, что нет, но это уже другая история.
А в этот субботний день все были молоды, веселы и пьяны. Как водится, мужчины сходили на рыбалку и, вероятно, что-то поймали, а не поймали, так в сетки попалось. Обычно в этом доме рыба на столе не переводилась. Еще, само собой, был шашлык. Для него хозяева выбрали чудное местечко – небольшое каменное плато перед спуском к реке. Два плоских валуна служили столами, гости расположились на мягкой мураве пригорка. За ним, за рябиной и столетними лиственницами скрывался дом. И даже автобусной остановки из-за бугорка не видно, а машины по шоссе в то время редко проезжали. Только простор в три стороны, да широко раскинувшаяся в этом месте блестящая лента реки – до мельчайшей подробности, до листочка копирующая березовый лес на том берегу и голубизну высокого летнего неба. Красотища! Чем не «пленэр»? Так Лена с Сашей и называли это место на своем немереном, не меньше гектара, ограниченном только дорогой, рекой и выпасом участке. Вечером на пленэре было шумно. Именинника чествовали неоднократно, уже и считать устали, сколько, но Лена, заметив, что муж точно со счета сбился, полбутылки водки за камни прибрала, рассудив, что завтра не ему одному будет плохо. А где ж утром водку возьмешь, талонную-то? Все привезенное на каменном столе выставлено. Незаметно, под шутки и хохот на землю опустилась белая ночь, и компания решила переместиться в дом, доедать и допивать там. Очень уж надоело отмахиваться от осатаневших комаров. Да и чайку бы не мешало, тем более Любка где-то раздобыла набор «Ленинградских» пирожных в большой коробке с прозрачным окошком. (Для не ленинградцев: это миниатюрные пирожные разных сортов, примерно в масштабе 1/10 от настоящих. Питерский бренд. И сейчас такие есть, только те были вкуснее. Или мне только так кажется?)
Водку допили уже в столовой, за большим столом. Пока чай-пирожные, Лена стала прикидывать в уме, кого и где разместить. И, главное, куда пристроить собственного мужа? Потому как спать с ним сегодня в одной постели она не собиралась, себе дороже. Во-первых – будет храпеть, пьяный он всегда храпит, а во-вторых – приставать начнет, а оно ей надо? К тому же на соседней кровати восьмилетняя дочка спит. Она заглянула в комнату. Точно, спит. Вот молодец, и когда улеглась? Лена и не заметила. Сама, выходит, тоже пьяна. Немудрено, после шести-то часов праздника.
Прихватив покрывало со своей постели, Лена с уговорами повлекла Сашку в сторону лестницы наверх. Он немного поартачился, но, заметив в руках у жены покрывало и вспомнив о куче душистого сена на чердаке, в голове его, похоже, забрезжила идея, которую Лена, естественно, одобрить не могла и не одобрила, а, кинув подстилку, толкнула на нее муженька. Сама уселась рядом и, поотбивавшись немного от ищущих рук, поболтав минут пять-десять на всякие-разные темы, дождалась – затих.
«Слава богу, – вздохнула она, – одной головной болью меньше! Теперь можно и о гостях позаботиться. Андрея с женой пусть сосед забирает, он больше его друг, чем Сашкин. Кольку и Сережку с подругами во вторую спальню – правда, один из диванчиков там узковат. Ну, ничего, не валетом, так бутербродом. Мы с Сашкой и на железнодорожной полке вдвоем умещались. Димочку с Любой на диван в столовой, стол только немного отодвинуть…»
Ступив на ведущую вниз лестницу, она столкнулась с Димочкой, который поднимался ей навстречу с байковым одеялом в руках.
– Ты кому это одеяло?..
– Надо его уложить, – объяснил Дима.
– Да я уложила. Спит уже, – Лена говорила о муже.
– Кто? – вопросительно поднял брови друг.
– Сашка. Внизу на всех места хватит, кого ты эвакуировать собрался?
– Финика.
Тут уж пришел Ленин черед удивленно поднимать брови. Какого еще финика? Откуда он взялся? Она прекрасно понимала, что речь не о плоде с заморской пальмы, а о жителе сопредельной, такой близкой (до Выборга 7 км, а там – рукой подать) страны.
Оказалось, пока она нейтрализовывала супруга, во двор к ним приблудился финн. К ним часто кто-то забредал, в единственный дом на восьми километрах шоссе. Забор условный, калитка хлипкая, ворота вообще цыганские – жерди поперек, вынь да иди. Раз солдатики-дезертиры забрели, от дедовщины сбежавшие. Пару одеял им дали, они переночевали у костра, и дальше, бежать от армейских реалий. В другой раз девица пьяная. Та, правда, сама под одеяло забралась, к соседскому тестю. Он в кухоньке ночевал, от входной двери направо, вышел на рассвете до ветру, а это заведение чуть поодаль от дома располагается. Вернулся, а топчанчик занят! Девица приглашает: «Ложись, дедок, места хватит!» Насилу он ее вытолкал. Смеху было! Случались еще нежданные визиты, и курьезные, и вовсе даже нет. Ну, да речь не о них.
Войдя в столовую, Лена застала такую картину. За столом сидит финн, хорошо за сорок, тощая жердина под два метра ростом, и улыбается во весь вставной рот. Рожа явно нетрезвая. И вид соответствующий. Грязная футболка, мокрые в разводах тины белые штаны, носки и никакой обуви. Только не подумайте, что он снял обувь, входя в помещение. Ее никто не снимал – народу столько толкалось, что тапок не напасешься, а заставлять босиком ходить, так это полы каждый день намывать. Лена на такое была не способна. Ребята объяснили, что Финик так и пришел, мокрый снизу до пояса и в носках. Они уже сбегали, поглядели. На пляжике у речки ни кроссовок, ни ботинок нет, на обозримом участке шоссе – тоже. Но, несмотря на это, рожа Финика выглядела благодарной и жизнерадостной. Не дали русские люди пропасть в белой ночи, пустили под бывший финский кров бывшей исторической родины.
Кстати, вели себя в те годы финны более чем дружелюбно, на мой взгляд. Будто и не испытывали чувства исторической несправедливости. Я бы, наверное, на их месте испытывала. Не раз слышала, что приезжали они в места рождения своего, или предков, заходили в дом, знакомились с хозяевами, гостинец какой-нибудь оставляли. Наверное, замечали, как хреново живут русские в их бывших домах, вот и жалели – просто по-человечески. Некоторые к себе в Финляндию приглашали (тогда ведь не как сейчас, только по вызову можно было) и даже дружили семьями. Знаю случай, когда на вокзале старушке с палочкой (вовсе не нищенке, просто в пальто фасона пятидесятых) подали милостыню, пачку молотого натурального кофе. Старушка застыла на платформе, разинув рот, порываясь крикнуть вдогонку умчавшимся интуристам, что никакая она не побирушка, у нее и другое пальтецо есть, несколько раз всего надеванное, десять лет как новенькое в шкафу висит. Но рассудив, что вряд ли они русскую речь понимают, рот прикрыла, кофе в авоську кинула и к деткам пошкандыбала. Она-то сама кофе давно не пила (давление, чтоб его!) – так поспешила детей порадовать. Столько лет натурального кофе не нюхали, разве что баночный, из продуктовых наборов.