– А, что думает по этому поводу товарищ Струмилин?
Человек, к которому он обратился – Струмилин[20] Станислав Густавович, был видным советским экономистом и одним из авторов пятилетних планов. Что немаловажно – он и, в «прошлой» жизни работал в Госплане СССР – возглавляя один из его отраслевых отделов по промышленности, до самой его ликвидации в 1992 году.
До Станислава Густавовича не сразу дошло, что Вождь, обращается именно к нему – не привык должно быть к своему «новому» телу и, соответственно – к своим новым паспортным данным. Затем он привстал и, приложив руку к груди, несколько растерянно спросил:
– Кто? Я?! Я политикой не интересуюсь, коллеги!
– Да, Ви! И не про полытику, а про экономику… Ведь нэ может быть такого – чтоб Ви нэ думали, как «апгрейдить» предвоенную индустриализацию страны, со своей – профэссиональной точки зрения… Тем более, Ви альтернативной историей увлекались – раз на моём сайте завысали!
– Ну… Заходил иногда, почитывал… Я, знаете ли, больше по альтернативкам Русско-японской да Первой мировой, угорал.
– Ви, уж извыните – «шо маемо, то – маемо»! – Сталин развёл руками, под общий смех, – хотя, можете посидэть, подождать: глядишь, ещё какая «шаровая молния» в форточку влэтит и переправит Вас прямиком в штаб к Куропаткину или Макарову…
– Или – к Духонину[21], – прикалываясь, подсказал Молотов.
– …Дэнщиком! Будете совэты подавать – как, Того замочить и Куроки раскурочить. Мэжду чистками генеральских сапог… «Ха-ха», товарищи!
Пока народ жизнерадостно ржал, главный идеолог пятилетних планов мялся, протирая платком круглые, старомодные очки и, Сталин подумал про него с лёгкой неприязнью:
«Рохля какой-то и, тормоз конкретный… Как он, интересно, «отраслевым отделом» в Госплане руководил? Врёт, наверное, «руководитель» хренов…»
– И, всё жэ, Станислав Густавович? Товарищам, очень будет интэресно ваше мнение на этот счёт!
С минуту погладив свой подбородок с растущей на нём редкой козлиной бородкой «а-ля Троцкий», тот осторожно начал:
– Как показала история Великой Отечественной Войны, к сорок первому году, достаточно и семидесяти пяти процентов экономического потенциала «реального» СССР – в недоступном для агрессора месте, чтоб победить Германию. Учитывая помощь союзников, разумеется…
– Конкретнее, товарищ! Коллэги ждут от Вас нэ столько цифр – сколько, дэльных предложений по «оптимизации» пэрвых пятилеток.
Откашлявшись, тот твёрдо и решительно заявил:
– А, я вообще, предлагаю первую пятилетку отложить на пять лет!
От неожиданности, Вождь оторопел и заговорил без акцента:
– Как, это «отложить»?! У нас и, так до войны времени в обрез – так Вы ещё и, предлагаете на ЦЕЛЫХ(!!!) пять лет отложить индустриализацию?! …Вы, на кого работаете, товарищ?!
Из зала послышались весьма дельные предложения репрессировать товарища Струмилина самым первым – не дожидаясь тридцать седьмого года… А, наиболее нетерпеливые, изъявили желание сделать это прямо сейчас и, причём – собственными руками.
– Это, у него какой «уклон»? – наклонившись, громко – «на ухо», спросил Молотов у Кирова, – левый или правый? Ты должен знать, Миронович: ты – историю партии преподавал.
– А, такой – какой, мы в ему расстрельном приговоре напишем, – так же – «шёпотом», ответил тот, – хотя, я больше склоняюсь к наличию у будущей жертвы кровавой гэбни, центристского бухаринско-зиновьевского троцкизма в особо извращённой форме.
– Троцкизм, – согласно кивал головой Берия, кровожадно поблёскивая стёклышками пенсне, – чистоганом – троцкизм! Хоть, счас лоб зелёнкой мажь оппортунисту…
Даже, Чекист – экс-полковник «того» КГБ, перестал зевать и, с интересом сытого – пока ещё хищника, рассматривал покусившегося на самое святое для попаданца в сталинскую эпоху.
Ничуть не смутившись, потенциальная жертва деспотического режима, сухо и с достоинством ответил:
– Времени «у нас», товарищ Сталин, вполне достаточно! Если, конечно, опять всё через …опу не делать.
– Ну, хорошо… Ми слушаем Вас, – находившись, Сталин уселся на своё место, – что, Ви прэдлагаете, товарищ Струмилин? Кстати, прошли бы к трибуне… Что Ви там, у нас – как бедный родствэнник, с места докладываете? Заодно и, товарищам – впэреди Вас сидящим, не придётся шею себе сворачивать…
Глава 6. Обнулим пятилетки!
«Две вещи обычно требуются от главнокомандующего в битве: составить хороший план и держать сильный резерв», – Черчилль.
Пока, ведущий экономист попаданцев Струмилин шёл к трибунке, а потом докладывал, Сталин налил себе ещё чая и, потихоньку попивая, внимательно его слушал.
– Надеюсь, все присутствующие знают про «золотую блокаду» СССР? …На всякий случай, сам расскажу: с 1925 по 1932 год, капиталистические страны отказались принимать от нас – в оплату за сложное технологическое оборудование золото и валюту и, продавали его только за зерно, нефть или лес. С тридцатого года «санкции» усилились: торговать с Советским Союзом, «демократы» были согласны только за зерно.
– Чтоб капиталисты, да от золота отказались?! – кто-то «несведущий» из зала, – нонсенс, какой-то…
– Действительно, на первый взгляд – очень странная… Экономика! Особенно, если знать что, в начале тридцатых мировые цены на зерно рухнули раз в пять. В Америке, даже, пшеницу сжигали в топках паровозов – дешевле было, чем углём топить… И, тут – поставки зерна из России!
– Это, в разгар то, нашего «голодомора»? «Сжигать зерно» – чтоб, потом купить его у России?! – опять кто-то не поверил и, на него зашикали.
– В том то и, дело – что, это уже не «экономика» – а, политика.
Струмилин покосился на Вождя, невозмутимо хлебающего чай с сахаром вприкуску:
– Сталина вынуждали наращивать экспорт зерна – загоняя в колхозы крестьян, даже в ущерб собственным фермерам! Чтоб, расшатать СССР изнутри…
Докладчик, собираясь с мыслями замолчал, но Вождь – между делом продолжая прихлёбывать чай, за него закончил:
– …«Тот» Сталин, к сожалэнию, «послэзнанием» нэ обладал и, на этот тупой развод повёлся. «К счастью», российский народ в Гражданскую Войну такого натерпэлся – что предпочёл быть загнанным в колхозы, участию в новой братоубийственной бойне.
– Есть, ещё одна достаточно интересная версия…, – осторожно вставил Киров, – «золотая блокада», была предпринята в ответ на беспрецедентный выброс золота на рынок Советским правительством в первой половине двадцатых годов – чтоб, не допустить его обесценивания… Тонн триста, если мне не изменяет память, было продано до двадцать пятого года. И, значительная часть вырученных за него денег, пошла не на индустриализацию СССР – а, на помощь «братским» компартиям и на разжигание мировой революции…
Зал, замер…
– За это, Троцкий и получил по шапке… Ледорубом, – раздражённо прервал его Сталин, чуть не поперхнувшись чаем, – как бы там нэ было – но, «золотая блокада» была! Как и, «кредитная» блокада и, ещё – хрен, знает какая.
Потом, обращаясь опять к Струмилину:
– Что прэдложить то, товарищам хотели, коллега?
– Отложить Первую пятилетку до окончания «золотой блокады», товарищ Сталин, – довольно уверенно и твёрдо – как человек, знающий о чём говорит, ответил тот, – до того момента, когда – в разгар «Великой Депрессии», Рузвельт будет отбирать у американцев золото[22], чтоб спасти доллар и экономику Штатов.
Сталин, «завис» с полуподнесённым стаканом чая ко рту:
– Ви считаете, потом навэрстаем?
– «Наверстаем», товарищ Сталин. С лишком наверстаем! – с уверенной убедительностью затряс козлиной бородкой тот, – тем более – из-за отказа строить промышленные объекты в западных областях СССР, общий объём процентов – на сорок уменьшиться…
– Как, это – «на сорок»?! – удивился Вождь, – я, рассчитывал на двадцать-двадцать пять!
– Двадцать процентов, это – Украина. Ещё столько же – Белоруссия и западные области РСФСР. Не забывайте, что в «реале» пришлось эвакуировать Ленинград и Москву! Там тоже, надо будет промышленных объектов, строить поменьше да «полегче».
– Не забываем предприятия Брянска, коллеги! – выкрикнули с места, – там, довольно мощная промышленность…
Струмилин, усугубил:
– Я бы – на всякий случай, объявил зоной «рискованного строительства» условную линию «Астрахань-Архангельск» – до которой планировали дойти немецкие войска по плану «Барбаросса»… Вполне возможно, коллеги, что мы – своим вмешательством в естественный ход истории, несколько усугубим ситуацию.
В зале ахнули:
– Вы и, Москву хотите сдать немцам?!
– Я не хочу, но вдруг придётся…
Разгорелся было нешуточный и неконструктивный срач, но Вождь громко ударил кулаком по столу – аж, самовар подпрыгнул, а стаканы в подстаканниках зазвенели:
– Никаких «СДАЧЬ»!!! Ни Ленинграда, ни Москвы! За Москвой для нас земли нет! Никакой эвакуации этих промышленных центров и Тулы!
– Конечно, желательно остановить немцев на «Линии Сталина», как минимум, коллеги, – высказал своё мнение Ворошилов, – но, мы – военные, должны действовать по народному принципу: «надейся на лучшее, но готовься к худшему»!
– А, если «у них» тоже там – в Берлине, такая же – как наша «компашка» сидит и, вот так же умничает? – подумал вслух Берия.
– Нэ ысключено!
– Типун Вам на язык, коллега! – раздалось из зала.
– Вот и, я говорю – готовиться надо к самому худшему из вариантов!
Срач в зале разгорелся по новой: коллеги-попаданцы, наперебой стали предлагать варианты действий «за них», от которых нам перепадало ещё больше люлей – чем в «реале»…